Смерть Ахиллеса - Борис Акунин Страница 17

Улыбнулся и генерал.

— Так что герра Кнабе будем брать.Вопрос: где и когда. — Евгений Осипович улыбнулся еще шире. — Думаю,сегодня вечером, в ресторане «Альпийская роза». Дело в том, что по имеющимся уменя данным (он снова похлопал по закрытой папке) Кнабе по вечерам часто тамбывает. Сегодня тоже протелефонировал, заказал столик на семь часов. Почему-тона фамилию «Розенберг», хотя, как вы понимаете, в ресторане его отлично знают.

— Интересно, — заметил на этоФандорин. — И в самом деле, надо брать.

Генерал кивнул.

— Распоряжение генерал-губернатора насчетареста имеется. Мое дело солдатское: начальство приказало — выполнять.

— Откуда известно, что Кнабет-телефонировал и заказал столик на чужую фамилию? — подумав, спросилЭраст Петрович.

— Технический прогресс. — Глазаобер-полицеймейстера лукаво блеснули. — Телефонные переговоры можнопрослушивать со станции. Но это строго между нами. Если узнают, я потеряюполовину информации. Между прочим, ваша подружка Ванда тоже сегодня будетвыступать в «Розе». Велела портье подавать коляску к шести. Предвидитсяинтересная встреча. Вот бы их, голубков, вместе и взять. Вопрос — какдействовать?

— Решительно, но не ломая д-дров.

Караченцев вздохнул:

— С решительностью у моих орлов все впорядке. С дровами хуже.

Эраст Петрович заговорил полуфразами:

— А если бы я сам? Как частное лицо? Есличто — никаких дипломатических конфликтов. Ваши на страховке, а? Только, вашеп-превосходительство, без дублирования, как вчера в «Англии».

Черт возьми, с тобой работать — одноудовольствие, подумал генерал, а вслух сказал:

— За вчерашнее приношу извинение. Неповторится. А насчет сегодняшнего… Двое на улице, двое в зале? Как полагаете?

— В зале не надо вовсе — профессионалвсегда опознает, — уверенно заявил коллежский асессор. — А на улицетак: один на коляске у парадного, и один у черного. На всякий. Думаю, довольнобудет. Не террорист ведь все-таки, резидент.

— Как действовать думаете?

— Право не знаю. Как пойдет. Пригляжусь,понаблюдаю. Не люблю загадывать.

— Понимаю, — покивал генерал. —И полностью полагаюсь на ваше суждение. Имеете ли оружие? Господин Кнабе вотчаянном положении. Высылкой в данном случае не отделается, да и отопрутся отнего начальники, если что. Хоть и не террорист, но может повести себя нервно.

Эраст Петрович сунул руку куда-то под сюртук,и в следующую секунду на ладони у него оказался маленький ладный револьвер свытертой от частого употребления рифленой рукояткой.

— «Герсталь-агент»? — с уважениемспросил Евгений Осипович. — Изрядная вещица. Позвольте полюбопытствовать?

Генерал взял револьвер, ловко откинул барабан,поцокал языком:

— Безвзводный? Красота! Пали хоть всешесть пуль подряд. А спусковой не слабоват?

— Тут вот кнопочка —предохранитель, — показал Фандорин. — Так что в кармане не выстрелит.Точность, конечно, неважная, но ведь в нашем деле главное — скорострельность.Нам соболя в глаз не бить.

— Истинная правда, — согласилсяЕвгений Осипович, возвращая оружие. — Так ведь она опознает вас? Ванда-то.

— Не извольте б-беспокоиться, вашепревосходительство. У меня с собой целая гримерная. Не опознает.

Совершенно удовлетворенный, Караченцевоткинулся на спинку кресла и, хотя деловой разговор вроде бы был закончен,прощаться не торопился. Генерал предложил собеседнику сигару, но тот досталсвои, в изящном замшевом футляре.

— Настоящая «батавия», Евгений Осипович.Не угодно ли?

Обер-полицеймейстер взял тонкую, шоколадногоцвета палочку, зажег, с наслаждением выпустил струйку дыма. Господин Фандорингенералу определенно нравился, и потому возникло окончательное решение повернутьразговор в деликатную сторону.

— Вы в наших московских джунглях человекновый… — осторожно начал он.

И этот про джунгли, мысленно удивился ЭрастПетрович, но виду не подал. Сказал лишь:

— Да и в российских тоже.

— Вот-вот. Многое за время ваших странствийпеременилось…

Фандорин с внимательной улыбкой ждалпродолжения — беседа, судя по всему, предполагалась не пустячная.

— Как вам наш Володя БольшоеГнездо? — внезапно спросил обер-полицеймейстер.

Поколебавшись, Эраст Петрович ответил:

— По-моему, его сиятельство не так прост,как кажется.

— Увы. — Генерал энергично пустилвверх густую дымную струю. — В свое время князь был непрост и даже оченьнепрост. Шутка ли — шестнадцать лет держит первопрестольную железной рукой. Норасшатались зубы у старого волка. Чему удивляться — восьмой десяток. Постарел,утратил хватку. — Евгений Осипович наклонился вперед и доверительнопонизил голос. — Последние дни доживает. Сами видите — вертят им как хотятэти его помпадуры Хуртинский и Ведищев. А пресловутый Храм! Ведь все соки изгорода высосал. Зачем, спрашивается? Сколько приютов да больниц на этакиеденьжищи можно бы построить! Нет, наш Хеопс новоявленный желает непременнопирамиду после себя оставить.

Эраст Петрович слушал внимательно, рта нераскрывал.

— Понимаю, вам об этом рассуждатьневместно. — Караченцев снова откинулся на спинку кресла. — Да выпросто послушайте человека, который к вам с искренней симпатией. Не скрою отвас, что при дворе Долгоруким недовольны. Малейшая с его стороны оплошность — ивсё. На покой, в Ниццу. А тогда, Эраст Петрович, вся его московская хунтарассыплется. Придет новый человек, не чета этому. Приведет своих. Да уж и здесьони, его люди. Готовят.

— Например, вы?

Евгений Осипович одобрительно прищурился:

— Вы схватываете с полуслова. А сиеозначает, что я могу не продолжать. Суть предложения вам понятна.

В самом деле, не первопрестольная, а какие-тоджунгли, подумал Эраст Петрович, глядя в светящиеся приязнью глаза рыжегообер-полицеймейстера — по всему видно, человека честного и неглупого.Коллежский асессор приятнейшим образом улыбнулся и развел руками: