Блицфриз - Свен Хассель Страница 52

— Ни харош, — отвечает Василий с широкой, белозубой усмешкой. — Очень опасный часть! Сунься туды — попадешь на Лубянка. Большой немецкий генерал сказал Василий: «Покажешь солдатам-диверсантам завод. Они устрой взрыв!» Василий всегда делай то, что говори генерал. Если ты, фельдфебель, не делай то, что говори Василий, Василий пойдет к большой генерал и скажет, что ты изменник! Гитлер доволен Василием, дал ему большой орден, однако. Люди выпятить глаза, когда Василий вернется домой, в Читу.

— Эта желтая обезьяна начинает мне нравиться, — одобрительно улыбается Порта.

— Оторвать ему башку, и получишь свободный проход в рай, — считает Малыш. — Не думаю, что Авраам его особенно любит.

— Мне он не нравится, — угрюмо говорит Хайде. — Неискренний.

— Нравится тебе хоть кто-нибудь, кроме твоего фюрера? — холодно спрашивает Порта.

— Как это понимать? — угрожающе произносит Хайде.

— Так, что ты целовал бы шнуровку его сапог, будь у тебя такая возможность!

— Сапоги со шнуровкой — оскорбление для фюрера, — заявляет Хайде. — Это неуважительное отношение к австрийскому народу.

— К австрийскому народу? — переспрашивает Штеге. — Это еще что такое? Австрия теперь называется Остмарк!

— Его фюреру пришлось назвать ее так, чтобы стать немецким гражданином! — с громким смехом говорит Порта.

— Ничего более возмутительного не слышал! — возбужденно восклицает Хайде. — Ты поплатишься за это головой, парень, когда мой рапорт уйдет куда положено!

— Василий, пошли дальше, — раздраженно поторапливает его Старик. — Давай взорвем этот завод и вернемся. Не хочу бродить здесь!

— Скоро дойди до ЗИС, — уверяет его китаец. — Кун-цзы говорит: «Лучше идти быстро, вернее придешь к цели». Мы не экспресс, который идти в Пекин по расписаний. Мы описать большой круг. Идти прямо, как твоя предлагай, то бум! бум! бум! — ив глупый немецкий башка будет дырка!

— Ладно, давай опишем большой круг, — устало соглашается Старик, — только бы дойти до завода сегодня и успеть вернуться завтра рано утром. Мне эта прогулка не по душе.

— У тебя что, в башка дерьмо? Мы увидеть завод только через три дня. Дождайся темноты и взорвай его. Сегодня нас ждет большой охрана. НКВД знает, что здесь дурный немцы. Мы не появися ни сегодня, ни завтра, и они подумать, что вообще не появися. Думать, что мы вернулись к своя.

— Черт возьми, откуда ты знаешь, что они подумают? — с удивлением спрашивает фельдфебель-бранденбуржец.

— Китайса знает много чего. Знает, что думать дурной коммунистический свиньи. Я видел шпионка на немецкие позиции. Когда я вернись, эта прасститутка будет висеть на веревка.

— Почему ж ты сразу о ней не сообщил? — недоуменно спрашивает Легионер.

— Только идиот убивай шпион на месте, — объясняет Василий с лукавым выражением черных глаз. — Мудрый китайса из Харбин ведет наблюдение за эта коммунистическая сучка. Она кажи нам другие шпионы, мы уничтожай всех сразу. Очень просто.

— Значит, мы пробудем в Москве несколько дней? — спрашивает Старик, и голос явственно выдает его опасения.

— Москва красивый город, однако. Люди ехай очень издалека, чтобы ее видать.

— Славный парень, ничего не скажешь, — весело смеется Порта. — Если все его соотечественники такие, ни за что не поеду в Китай!

— Послушай, Василий, — говорит Старик, склоняясь над картой города. — Почему не пойти Староданиловским бульваром, а потом к погрузочной станции вдоль Москвы-реки?

— Твоя сойти с ума, — дружелюбно улыбается китаец. — Mulkt saki manna hai! [93]Ты получаешь русский пуля в немецкий живот, и завод не будет взорван. Великий Кун-цзы кажи Василий: «Иди в НКВД, скажи, Василий поймал плохих немцев, Василий герой и получай большой советский орден!» Если пойдешь Староданиловский бульвар, я вас не знаю. Китайса не так глуп, как думает глупый белый люди.

— Не особенно скрывает свое мнение о нас, так ведь? — усмехается Порта.

Мы укрываемся в небольшом, идущем вдоль бульвара парке, пока мимо проходит большая колонна солдат.

— Тогда что ты предлагаешь, Василий? — спрашивает Старик. — Теперь ты командуешь.

— Нет, нет, тавариш фельдфебель, — отвечает китаец по-русски. — Моя не хочет командуй. Генерал кажи мне: «Василий, ты приведешь солдат-диверсантов к трансформаторный подстанция. После большой взрыв уцелевших приведешь обратно в гитлеровский армия». Мне все равно, как ваша веди себя. Скажет: «Василий, идем к своим». Мы возвращайся, не сделай приказа. Василий рассказывает дьяволы из НКВД все, что знает об операция. Получает на грудь Красный Звезда. Может, и помилование от неотсиженный тюремный срок.

— Что такое, желтый дьявол? — подскакивает с криком Порта. — Ты бежал из тюрьмы?

— Да, да, — весело признается Василий, словно это лучшая на свете шутка, — ваш проводник по Москве беглый заключенный, однако. Всех умных людей сажай. В советский рай это большая честь.

— Merde alors! [94]— восклицает заметно потрясенный Легионер. — Значит, ты бежал из заключения, и тебя разыскивают?

— Да, да, — совершенно невозмутимо улыбается Василий. — Поэтому для немцы я очень верный проводник. Генерал никогда не спросить: «Сидел ты в тюрьме?» Мой отец, очень умный китайса, живет в Чита. Он говори свои восемнадцать сыны: «Никогда не признавайся, что сидел, если не спросят». Генерал спрашивает: «Василий, можешь показывать путь?», и я отвечаю: «Да». Если сказать «нет», это будет большой ложь.

— Надо же, — стонет Легионер. — Разыскиваемый преступник служит проводником. Да смилуется над нами Аллах!

— Успокойся, солдат, — утешает Василий. — Чертов НКВД сейчас не искать тех, кто ушел из тюрьмы, не попрощавшись. Милиция идет под пули гитлеровский солдата. Это хорошо!

— За что сидел? — с любопытством спрашивает Барселона. — Надеюсь, не за что-то серьезное.

— Василий хороший человек. Ничего серьезный не сделал. Только пустяк. Перерезал горло глупый, дрянный женщина зато, что спала с председатель горсовета и продала лошадь Василия цыганам в Чита.

— Женоубийца! — ужасается Порта. — И называет это пустяком! Что же тогда он назвал бы серьезным делом!

— Можно ли хоть сколько-то доверять этой желтой обезьяне? — недоверчиво ворчит Хайде. — Он даже не пытается скрыть, что ему было б на руку выдать нас НКВД.

— Не беспокойся, mon ami, — успокаивает его Легионер. — Я знаю этих дьяволов по Индокитаю. Они приходили к нам через пустыню Гоби. Кое-кто оставался надолго. Если им у нас не нравилось, китайцы спокойно переходили на другую сторону и меняли мундир. Они помешаны на своем Боге. Почти все носят при себе маленькие статуэтки Будды. В Советском Союзе это запрещено. Поэтому они ненавидят красных и все связанное с ними. Если мы не станем делать то, что ему нужно, он, не колеблясь, выдаст нас НКВД или гестапо. Выберет ту или иную сторону в зависимости от своей выгоды. Отрубить неверной жене голову для него плевое дело.