Повестка - Джон Гришэм Страница 7

В пять вечера он запер кабинет, вышел из здания и направилсяк спортивному комплексу, где на поле для софтбола студенты-третьекурсникияростно атаковали ворота команды преподавателей. Первый тайм профессура позорнопроиграла, и ход второго не оставлял сомнений в том, кому достанется победа.

Трибуна была заполнена жаждавшими крови студентами первого ивторого курсов. Самые азартные расселись на невысокой деревянной загородке,возле которой капитан команды противника безуспешно пытался втолковать что-тосвоим игрокам. Чуть левее трибуны вокруг двух вместительных холодильниковтолпились легкомысленные первогодки. Пиво текло рекой.

Более притягательного уголка весной в кампусе не найдешь,подумал Рэй, высматривая местечко. Девушки в коротеньких юбочках, холодноепиво, ликующие возгласы, шутливые потасовки – во всем чувствовалосьпредвкушение лета. Изнывающему в свои сорок три года от одиночества Рэю ужаснохотелось вернуться в бесшабашное студенческое прошлое. Преподавание, уверялитоварищи по работе, дает душе возможность оставаться молодой, заряжает мозгэнергией. Очень может быть. Но сейчас Рэя грызло острое желание опрокинутьбанку ледяного пива, подмигнуть приятелям и усесться вплотную к какой-нибудьсимпатичной девчонке.

Стоявшие группкой по правую сторону от трибунынемногочисленные коллеги со снисходительными улыбками взирали на то, как ихдрузья выдвигаются на исходные позиции. Кое-кто прихрамывал, у некоторых колениохватывал эластичный бинт. Среди зрителей Рэй заметил Карла Мерка – заместителядекана факультета и своего лучшего друга. Карл опирался на загородку: воротникрубашки расстегнут, галстук болтается, пиджак заброшен на плечо.

– Полный разгром?– приблизившись, спросил Рэй.

– Подожди, ты еще не видел игры.

В Шарлотсвилл Карл приехал из крошечного городка,затерянного на просторах Огайо, где отец его, окружной судья, слыл местнымсвятым и являлся крестным едва ли не каждому появлявшемуся в семьях согражданмладенцу. Как и Рэй, Карл без сожаления оставил родные места и поклялся в душе,что никогда туда не вернется.

– Да, первый тайм я пропустил.

– Жаль. Было всего две подачи, а счет семнадцать – ноль.

Подающий команды третьекурсников вбросил мяч. Левыйнападающий и центрфорвард бросились в атаку, но противник успел перехватитьинициативу. Пару раз мяч свечой взмыл в воздух, скрылся на мгновение под кучейтел и каким-то чудом оказался вдруг в воротах преподавателей. Восемнадцать –ноль. Трибуна взорвалась криками.

– Дальше будет еще хуже,– сквозь зубы процедил Марк.

Он не ошибся. После третьего гола Рэй решил, что с негодостаточно.

– В начале следующей недели мне придется съездить домой,–сказал он, когда проигрывающая сторона взяла тайм-аут.

– Какие-нибудь неприятности? Опять похороны?

– Пока нет. Отец созывает семейный совет, на повестке днявопрос об имении.

– Извини.

– Не за что. Имение яйца выеденного не стоит, делить тамсовершенно нечего. Предстоит рутинная морока.

– Из-за брата?

– Не знаю, кто из них докучливее – он или отец.

– Что ж, крепись.

– Как-нибудь. Студентов своих я предупрежу, оставлю имзадание. Учебный процесс не пострадает.

– Когда отправишься?

– В субботу. Здесь рассчитываю быть во вторник или в среду,но без гарантии.

– Не переживай.– Карл повернул голову к полю.– Скорее бы онинас разгромили!

В это мгновение мяч вкатился в ворота меж ног вратаря.

– Вот и конец,– сказал Рэй.

* * *

Ничто не портило Рэю настроение так, как мысли о поездкедомой. Последний раз он посетил отчий кров больше года назад. Казалось, этобыло вчера.

В киоске, торговавшем мексиканской снедью, он купилнаперченный буррито [12] и съел его возле уличного кафе, где обычно собиралисьчерноволосые выходцы из Латинской Америки. Мэйн-стрит давно стала пешеходной:антикварные и букинистические лавки, уютные магазинчики, развешанные на нижнихветвях деревьев клетки с певчими птицами. В сухую и ясную погоду, такую, каксейчас, официанты выносили из ресторанов столики под открытое небо, застилалиих белоснежными скатертями.

Оставшись после развода в полном одиночестве, Рэй перебралсяиз просторного особняка в центр города, где старые, еще довоенной постройкиздания были отреставрированы и оснащены современными удобствами. Квартира изшести комнат располагалась над магазинчиком торговца персидскими коврами. Нереже раза в месяц Рэй приводил домой своих студентов, из ближайшего ресторанаим приносили лазанью и пять-шесть бутылок красного вина.

Уже почти стемнело, когда он ступил на лестницу, что вела кдверям квартиры. Обитал в ней Рэй совершенно один: ни любимого пса, ни кошки,ни хотя бы аквариума с золотыми рыбками. За последние годы ему повстречалисьвсего две более или менее привлекательные женщины, однако сколь-нибудь прочногосоюза не сложилось ни с первой, ни со второй: мешал печальный опыт.Третьекурсница Джоан Кейли неоднократно оказывала своему преподавателю знакивнимания, но Рэй упрямо отказывался замечать их. С тревогой обнаружив, что неиспытывает абсолютно никакой тяги к противоположному полу, Рэй намеревалсяпроконсультироваться с врачом; временами в голову приходила даже мысльпопробовать травки.

Он включил свет, чтобы проверить записи на автоответчике.

Оказывается, звонил Форрест. Редкое само по себе, событиеэто вполне можно было предвидеть. Как обычно, координат своих брат не оставил.Набираясь решимости снять телефонную трубку, Рэй заварил чаю, включил музыку.Почему, интересно, разговор с родственничком всегда требует от него неимоверныхусилий? Откуда берется чувство подавленности? Какие они все-таки разные. У нихничего общего – кроме отца.

Он набрал номер жившей в Мемфисе Элли. Минуты две звучалидлинные гудки. Наконец трубку на том конце провода сняли.

– Привет, Элли, это Рэй Этли.

– О!– Собеседница фыркнула, как если бы Рэй замучил еесвоими звонками.– Его здесь нет.

– Я просто стараюсь быть вежливым. Он позвонил первым.

– Сказано: его здесь нет.

– Это я слышал. Может, существует другой номер?

– У кого?