Кносское проклятие - Дмитрий Петров Страница 59

Крышка сундука наконец была откинута. О Боже! Блеск золота, которым сундук был наполнен доверху, буквально ослепил Франца Лермана. Золота было столько, что казалось — все богатства мира собраны вместе.

На память сразу пришли все слышанные в разных портах рассказы о несметных сокровищах, таящихся на дне морском, о баснословных пиратских добычах. О золоте царицы Савской и драгоценностях волшебной Шахерезады.

Да что там пираты или таинственные царицы: у них всех, вместе взятых, никогда не было такого количества золота!

Шагнув вперед и нагнувшись, капитан разглядел содержание сундука: сотни, тысячи разнообразных, искусно сделанных украшений лежали рядами, сверкая и переливаясь в лучах масляного светильника. Да, это было настоящее чудо!

В горле у Франца Лермана мгновенно пересохло. Он несколько раз попытался судорожно сглотнуть, но так и не смог этого сделать.

Откуда у заурядного греческого семейства такие несметные богатства? Богатства, которые могут сделать честь всем сокровищницам великих королей…

— Мы можем поделиться, капитан, — послышался среди наступившей мертвой тишины голос старого грека. — Если уж многочтимый капитан узнал о нашем золоте, то мы готовы дать ему часть.

— Часть, — пробормотал Франц, не в силах отвести взгляд от драгоценностей. — Какую часть?

Он подумал, что тысячная доля этого золота сделает его богатейшим человеком! Он получит то, о чем никогда не смел даже мечтать!

Вся жизнь Франца с самого детства прошла в лишениях и тяжелом, опасном труде. Долгие годы службы на разных судах, голод, цинга, страх… Да, теперь он уже небеден и собирается отправляться на покой. Маленький домик на Васильевском острове в Петербурге, молодая жена и дети — вот что окружит его в старости. Это хорошо? Да, это Божье благословение и награда за тяжелую жизнь. Но…

Но разве это сравнится с тем, что можно получить сейчас? А почему бы и нет?

С юности своей Франц отлично знал, что настоящее богатство нельзя заработать собственным трудом. О нет! Ценой трудов, ценой ума, храбрости и усердия можно обеспечить себе приличную жизнь и достаток. Но не богатство! Богатство можно только украсть или захватить силой. Лишь случай, удача могут дать человеку настоящее богатство!

Разве сейчас не тот самый случай?

Невероятный, но именно тот, который изредка подворачивается некоторым людям.

— Вот этот мешок, — улыбнулся старик, показав черные корешки зубов. — Видишь этот мешок? Он будет наполнен золотом и станет твоим, как только мы придем в Петербург. Договорились?

Шхуна миновала проливы, как и в первый раз, удачно уклонившись от таможенных проверок. Прошли Средиземное море, вышли к Гибралтару, а затем, резко взяв на север, обогнули Европу…

Каждую ночь Франц Лерман лежал в своей каюте и ворочался на узкой койке, не в силах сомкнуть глаз. Обратный путь шхуны был не менее тяжелым и напряженным, так что престарелый капитан здорово уставал за день, но сон не шел все равно.

Да и какой может быть сон? Он будет богат! По-настоящему богат! Сам Бог послал ему этих греков! Долгая трудовая жизнь наконец-то будет достойно вознаграждена.

Прежде всего капитан приказал грекам не говорить ни слова членам команды. Зачем? К чему волновать и будоражить людей? Такое богатство — это для одного, а не для многих! Разделенное на всех членов команды, оно станет уже не богатством…

— Никто не должен знать о нашем уговоре, — строго сказал Лерман, и грек прекрасно его понял.

— Конечно, — ответил он почтительно. — Многочтимый капитан — мудрый человек.

Приняв такое решение, Франц тут же сказал себе, что вообще-то по прибытии в Петербург не поскупится. Как щедрый и порядочный капитан, он поблагодарит команду за плавание и непременно даст матросам по рублю, а штурману Зауэру — три рубля.

Ворочаясь без сна на койке, Лерман думал о том, как теперь сложится его жизнь. Она должна была решительно измениться.

Если поначалу в мечтах капитана фигурировали жена Кэтхен и будущий ребенок — мальчик или девочка, то очень скоро они уступили место совсем другим мыслям.

Зачем ему теперь какая-то семья? Зачем жена и зачем ребенок?

Все это было нужно и было хорошо прежде, пока Франц был обыкновенным пожилым человеком среднего достатка. А зачем ему это теперь?

«Всю жизнь я прожил без всякой семьи, — размышлял Лерман, слушая, как стонет деревянная обшивка корабля под ударами волн. — Я не нуждался ни в жене, ни в детях. Не нуждаюсь и теперь. С таким богатством уж найдется кому за мной ухаживать в старости и кому ублажать меня сейчас. Да и не старик я вовсе».

Память услужливо воскрешала все райские уголки земли, в которых капитану довелось побывать за годы странствий. Пахнущий пряностями Левант — воплощение терпкости и сладости арабского Востока, где можно поселиться во дворце и окружить себя гаремом. Или индийская земля, или, может быть, остров Ява…

Как сладостно это все, как разительно непохоже на старость в холодном и сыром Петербурге рядом со скромницей Кэтхен и оравой ребятишек, которые вечно будут шуметь и разбрасывать по дому папашины курительные трубки…

Нет уж, теперь привалила настоящая удача, которую Франц ждал всю жизнь и которую не упустит!

Когда шхуна вошла в Балтийское море и до Петербурга оставалось совсем немного, Франц вновь вызвал к себе старого грека. За время путешествия они больше не разговаривали, и вообще все огромное семейство пассажиров вело себя чрезвычайно скромно и замкнуто. Тихими вечерами команда собиралась на палубе и матросы пели заунывные русские песни.

Они приглашали и странных людей, плывших в трюме, но те никогда не присоединялись к матросским посиделкам.

— Послезавтра придем в Петербург, — сказал капитан старику. — Пора тебе рассчитаться со мной.

Он спешил, боялся, как бы его не перехитрили. Ведь если эти люди имеют такие несметные богатства, то, значит, они не такие простаки и с ними нужно держать ухо востро.

— Многочтимый капитан спустится со мной в трюм? — спросил старик, кланяясь, по своему обыкновению. — Или позволит мне самому принести золото?

Старый грек вернулся через час, и правая рука его была оттянута набитым до отказа мешком.

Торопливо развязав небрежно затянутый узел, Франц увидел ожидаемое — перед ним сверкали золотые украшения с драгоценными камнями. Их было невероятно много: за всю свою жизнь Лерман ни разу не видел такого богатства даже в чужих руках. А сейчас оно принадлежало ему!

В ту ночь капитан впервые за весь путь спал хорошо. Ему снились города Леванта, прибрежные пляжи и набегающие на них волны теплого моря. Снились кипарисы и неясные силуэты игривых девушек, так не похожих на набожную и костлявую Кэтхен…

Сон капитана был столь крепок, что он не услышал, как среди ночи пассажиры бесшумно, один за другим вышли из трюма. Подобно легким бесплотным теням, пробежали они по длинному корабельному коридору, а затем метнулись в разные стороны, словно под дуновением ветерка, рассыпались по шхуне.