Коллекционер сердец - Джойс Кэрол Оутс Страница 53

Так вот, когда все началось, я неожиданно обнаружил, до какой степени разъезжавшие по городу некоторые принадлежавшие муниципалитету автомобили (без опознавательных знаков!) стали отвлекать меня от работы. Эти серо-стального цвета мини-автобусы с тонированными стеклами спереди и полным отсутствием окон сзади напоминают фургоны по доставке товаров, но не имеют никаких отличий, позволяющих определить их принадлежность к какой-либо фирме. Они раскатывают по городу, заворачивая даже на территорию университетского городка, и встретить их на улицах можно в любое время дня и ночи. Я полагаю, больше всего их в самых густонаселенных и неблагополучных криминогенных районах, но они могут вырулить из-за угла даже на узких, мощенных булыжником улицах старой части города. Они редко привлекают к себе внимание лихим поворотом или движением на повышенной скорости. Не заезжают они также и на тротуары и не ездят по встречной полосе, как частенько делают автомобили полицейских. Нет у них ни сирен, ни проблесковых маячков, ни слепящих противотуманных фар. Хотя они снабжены лестницами, ясно, что никакого отношения к борьбе с огнем они не имеют. Окна у них до такой степени затемнены, что в них нельзя увидеть даже свое собственное отражение. (Я слышал, как об этом говорил кто-то из студентов или молодых преподавателей, но молодежь, как известно, склонна все преувеличивать.) Впрочем, солидному человеку едва ли придет в голову заглядывать в тонированное стекло кабины чужого автомобиля.

Когда впервые заметил на улице такой стального оттенка мини-автобус, я не подумал о нем как о представителе целого класса аналогичных машин. Признаться, я о нем вообще не думал (других дел у меня нет, что ли?), но когда вскоре мне навстречу выкатил еще один, точно такой же, я понял, что у муниципалитета таких машин не одна или две, а гораздо больше.

Я, разумеется, их не считал. И никогда никаких записей относительно количества мини-автобусов и обстоятельств, при каких мне довелось их встречать, не вел.

Но все же… Несколько недель назад я возвращался домой в девять вечера, что вряд ли можно счесть поздним временем, принимая во внимание космополитический характер и нравы нашего города. Я шел из института привычным маршрутом, минуя красивое, выстроенное в готическом стиле старинное здание, как вдруг увидел в северо-восточной части университетского парка – или мне показалось, что увидел, – странную сценку, напоминавшую картинку из кошмарного сна. Обнаженный ребенок, волосы которого полыхали зеленоватым пламенем, выбежал из темноты и устремился к проезжей части улицы, отчаянно крича и взывая о помощи. Возможно, он выскочил на открытое место, потому что заметил меня (в чем я не уверен – я не уверен даже, что он просил о помощи, поскольку из его воплей ничего невозможно было понять). Ребенок говорил, вернее, гортанно вопил на языке, который я не могу причислить ни к одному из полудюжины европейских языков, с какими знаком. Я словно прирос к месту, не имея ни малейшего представления, как быть дальше. Я отнюдь не человек инстинктов и уж тем более не способен действовать повинуясь импульсу. А ведь все произошло так быстро! (Прохожих на улице было немного, и все они шли своей дорогой, не глядя по сторонам.) Между тем ребенок снова издал отчаянный вопль – он уже находился рядом с оградой парка, как вдруг его закрыл от меня невесть откуда взявшийся безликий мини-автобус стального цвета. Он притормозил – секунд на пятнадцать, не больше, – а потом покатил дальше и скоро скрылся за ближайшим поворотом.

Ребенок с охваченными пламенем волосами исчез, как сквозь землю провалился!

Вот почему, описывая этот эпизод, я отзываюсь о нем как о картинке кошмарного сна. Если разобраться, все мы полны странными или даже ужасными видениями – своего рода искаженными, разрозненными образами реальной жизни, впечатлениями дня, которые могут предстать перед мысленным взором в самый неподходящий момент, в особенности когда наши мысли и чувства в смятении.

(Все это, конечно, из области мистики, но и неувязочка имеется. На том месте, где согласно моему представлению находился ребенок, была примята трава и остались лужицы. И еще: эта фантастическая сцена оставила у меня странное ощущение, будто здесь был пущен в дело брандспойт, но кем, сказать не могу – этого я не видел. А если и видел, то забыл.)

Итак, если все это произошло в действительности, то я забыл об этом, как забываю о сотнях и сотнях мелких фактов, которые мы неосознанно отмечаем и сразу выбрасываем из памяти.

Самое главное, никто не может ни подтвердить, ни опровергнуть того, что ты якобы видел. Такой факт единичен, индивидуален и рассчитан только на твое восприятие. После того как передо мной вдруг появился ребенок с пылающими волосами, а потом почти неожиданно исчез, я поспешил нагнать прохожего, следовавшего по той же улице – он был визуально мне знаком по институту, – и спросил:

– Скажите, вы не видели только что?…

Коллега-преподаватель нахмурился, поднял на меня отсутствующий взгляд и раздраженно произнес:

– Прошу меня простить, но я очень спешу…

И, ускорив шаг, удалился. Я, секунду поколебавшись, тоже двинулся по улице, не оглядываясь и стараясь преодолеть охватившую вдруг меня дрожь.

«Да, вот так, с налету, всего и не осознаешь, – подумал я, – тут теория требуется!…»

В последующие недели меня снова постигали подобные загадочные видения. Причем здесь же, в старом квартале, где всегда так спокойно, что и слова бранного никогда не услышишь. Один ли я видел это, или были другие люди, созерцавшие нечто подобное, сказать не могу. Сам факт присутствия других людей вовсе не свидетельствует о том, что они что-то видели. (К тому же у нас в университете невмешательство в частную жизнь возведено в закон, и бывает, люди, которые годами работают рядом, ничем, кроме вежливых фраз приветствия, друг с другом не обмениваются и уж тем более не ведут разговоров о мини-автобусах стального цвета, о том, что происходит при их появлении.) Я также слишком хорошо знаю, что люди, которых официально называют свидетелями, подчас ни черта на самом деле не видели.

Относительно того, что видел сам, замечу: не уверен, будто являвшиеся мне видения – не важно, схожи они, как близнецы, или чем-то отличаются – имеют какую-то связь. Иными словами, не стану утверждать, что, по сути, все они имеют нечто общее. Да и как доказать, что увиденное мной происходило на самом деле, а не было галлюцинацией? Никаких записей я не веду и свои видения не систематизирую, поэтому невольно могу погрешить против истины, неосознанно преувеличив или присочинив то, чего не было.

Как я уже упоминал, чтобы разобраться с этими странными явлениями, нужна прежде всего теория. Хорошая, солидная теория – никак не меньше!

Вот, к примеру, описание последнего видения, когда дыхание у меня сбилось, а к лицу прилила кровь – до того сильную тревогу и страх я тогда испытал.

Такие сильные проявления беспокойства совсем не в моем духе, это, если хотите, обратная, темная сторона моей натуры.

Стояло раннее мартовское утро, яркое и ветреное. Меня разбудили доносившиеся из окна крики – тревожные, пронзительные, на высокой истерической ноте. Я поднялся с постели, подошел к окну спальни и осторожно выглянул на улицу сквозь щелку жалюзи. (Я живу в этой квартире уже двенадцать лет. Она расположена на шестом этаже старинного особняка, который принадлежит университету. Да, здесь я познал счастье! Что еще нужно для счастья человеку, когда он живет рядом с библиотекой и занимается любимым делом?) Так вот, выглянув на улицу, я даже зажмурился: до того невероятным, словно дьявольское наваждение, было зрелище, которое предстало передо мной. Группа похожих на пугала и искалеченных людей обоего пола в оборванной одежде (многие не имели руки или ноги и ковыляли, опираясь на сучковатые палки или примитивные костыли) копалась в мусоре, высыпанном из перевернутых контейнеров! Это было мерзко, отвратительно! Я никогда не видел ничего подобного, тем более в непосредственной близости от своего дома. Лица людей, если, разумеется, их можно было назвать лицами, искажали алчность, злоба и ненависть. В глазах одного мужчины полыхнула ярость, поскольку горбатой женщине в уродливой накидке удалось раньше его добраться до гниющего расколотого арбуза. Другая женщина, помоложе, стоя на четвереньках, стискивала в своих пальцах, больше походивших на когти, какое-то живое существо, отчаянно пытавшееся удрать, – то ли крысу, то ли кошку, возможно, даже крохотную собачку-дворняжку. Меня чуть не стошнило, но я продолжал созерцать эту сцену, не в силах отвести взгляд. Что это за жалкие создания? Откуда взялись? Почему оказались в нашем городе?