Полина Сергеевна - Наталья Нестерова Страница 8

Полина Сергеевна позвонила мужу и попросила подумать над финансовым решением проблемы.

— Я понял, — ответил Олег Арсеньевич. — Вполне здраво. Извини, сейчас не могу говорить, у меня люди.

Олег Арсеньевич не переставал думать о путях выхода из тупика, в котором его семья оказалась по милости сына. И у Олега Арсеньевича были свои варианты.

* * *

Они пришли втроем — Сенька, Юся и ее мать Клавдия. Юся выглядела лучше, чем ожидала Полина Сергеевна. Полная, но не безобразно, прическа аккуратная и стильная, макияж спокойный, невызывающий. Полина Сергеевна тут же мысленно приписала эти положительные штрихи влиянию своего сына. А вот Клаву разнесло еще больше. Она напоминала бочку, на которой вверх дном стоит мятое ведро. Все трое нервничали, волновались. Сенька смотрел со щенячьей смелостью-страхом: в ожидании агрессии и с готовностью броситься защищать, с надеждой на то, что агрессии не случится и он сможет весело скакать, получив заветную косточку. Мама и дочка относились к тем людям, которые чем больше волнуются, тем нахальнее и бесцеремоннее становятся. У мамы градус нахальства был значительно выше, чем у дочери.

— Поля, Олежка! Сколько лет, сколько зим! — хотела с ходу взять свойский тон Клава.

Но Олег Арсеньевич не желал панибратства и решил сразу выставить барьеры.

— Клавдия… как по батюшке? Ивановна? А я Олег Арсеньевич, мою жену зовут Полина Сергеевна.

Сенька мгновенно ощетинился. Но отец говорил спокойно, даже слегка улыбался, и сын расслабился.

— Ты прекрасно выглядишь, Юся, — похвалила Полина Сергеевна, однако не сделала попытки обнять и поцеловать, хотя бы формально приложиться к щечке. — Давайте выпьем чаю, проходите, пожалуйста.

Клавдия Ивановна, минуя гостиную, где был накрыт стол, шмыгнула изучать квартиру. Полине Сергеевне ничего не оставалось, как последовать за ней.

— У вас трехкомнатная? Шикарно. А кухня сколько метров? И лоджии большие. Чего там у тебя?

— Зимний сад.

— Ага, ты всегда любила в земле ковыряться. У меня однушка в Печатниках, кухня с гулькин нос и ванна с тубзиком совмещенные. Слышь, Поль, а Олежка сильно злой, да? Олег Арсеньевич, Клавдия Ивановна, — передразнила она официальную манеру, — как будто мы не знакомые тысячу лет.

Она хотела не только проинспектировать квартиру, но и провести разведку, уединившись с Полиной Сергеевной. Впрочем, ответов не ждала, сама отвечала на свои вопросы.

— Конечно, ему не нравится, что Сенька на взрослой женится. А мне что, нравится, что Юська с малолеткой связалась? Еще и забрюхатела, дура. Хотя, с другой стороны, ей рожать давно пора, не в сорок же лет.

«Предложить ей денег? Прямо сейчас, пока мы одни…» — терзалась Полина Сергеевна, сердце ее глухо и быстро стучало. Не успела подобрать слов, как раздался голос Олега Арсеньевича, приглашавшего их за стол.

Вместо дежурной прелюдии, безобидного разговора о даче, общих знакомых, погоде или новостях последних дней, все слушали Клавдию Ивановну, которая вещала о распрях с братом, его женой и прочими родственниками. Война у них, как поняла Полина Сергеевна, так и не прекращалась.

— Все это очень интересно, — не выдержал Олег Арсеньевич, — но давайте обсудим то, ради чего здесь собрались. Мы тебя слушаем, Арсений!

— Меня? — растерялся сын. — Но я уже все сказал. Мы с Юсей поженимся.

Он взял девушку за руку и посмотрел на нее с такой пронзительной любовью, что Полина Сергеевна едва сдержала горестный вздох, а Олег Арсеньевич скрипнул зубами.

— Юся? — спросил он.

— Ага! — улыбнулась Юся.

— Коротко и… не ясно. Где и на что вы собираетесь жить?

— Я пойду работать, мы снимем комнату, — с вызовом ответил сын.

Полина Сергеевна видела, что муж закипает, сын в ответ выставляет шипы. Допустить ссоры было нельзя.

— Если ты пойдешь работать, то осенью тебя призовут в армию, — напомнила Полина Сергеевна. — И Юся останется одна. Если же ты поступишь в вуз, то тебе предоставят отсрочку.

— Я не по́няла, — встряла Клавдия Ивановна. — Вы типа их не берете? Так у меня тоже, извините-подвиньтесь, площади лишней нету.

— Вас я попрошу молчать! — грозно сказал Олег Арсеньевич. — И открывать рот, когда будет предоставлено слово!

Стало понятно, каким непреклонным и властным Олег Арсеньевич бывает на рабочих совещаниях. Клавдия Ивановна испуганно заткнулась.

— Сынок! — продолжила Полина Сергеевна. — Мы больше всего опасаемся, что ты завалишь школьные экзамены, не станешь поступать, исковеркаешь свою жизнь в самом начале.

Она говорила с болью и тревогой. Сын откликнулся на эту боль:

— Мама, я хочу поступать, очень хочу, я же все понимаю! Но для этого… для этого…

— Мы должны вас с Юсей здесь поселить и содержать, — подсказал отец.

— Я ни о чем не прошу, папа!

— Очень хорошо, это по-мужски, сынок!

Было неясно, насмешничает Олег Арсеньевич или действительно хвалит. Но последовавшие за этим слова были абсолютны серьезны.

— Позвольте предложить вам другой вариант развития событий. Без свадьбы и загса. Стоп, Арсений! Не возражай, сначала дослушай. Ребенка ты признаешь, в свидетельстве о рождении прочерка не будет. Мы с мамой будем выплачивать щедрые алименты, пока ты не станешь на ноги и не сможешь сам этого делать. Всё возвращается на прежние позиции: ты живешь дома, готовишься к экзаменам, Юся — по месту своей прописки.

«Господи, ребенок! — похолодела Полина Сергеевна. — Я совсем забыла о ребенке! Эта румяная молодая женщина носит под сердцем нашего внука или внучку. И этот ребенок никому не нужен! Ни мне, ни Олегу, ни Сеньке, ни вульгарной Клаве, а Юся оставила ребенка, потому что, как выразилась ее мамаша, «рожать давно пора». Он уже существует, растет, а его никто не любит, всем он только в тягость, для всех он помеха, проблема!»

Полина Сергеевна, отвлекшись, пропустила что-то в разговоре, атмосфера явно накалилась.

— Вы же понимаете, — обратился к Клавдии Ивановне Олег Арсеньевич, — что этот брак — пустышка, что он не продлится больше года, двух или трех лет. И ты, Юся, если не глупая девушка, должна давать себе отчет: Сенька рано или поздно бросит тебя.

— Я никогда ее не брошу! — зло, с ненавистью, сквозь сжатые губы проговорил сын.

— А вы Юську у себя пропишете? — спросила Клавдия Ивановна.

— Нет! — жестко отрезал Олег Арсеньевич. — Мы никогда ее здесь не пропишем, и не надейтесь. Но мы можем поступить по-другому. Мы купим вам квартиру. При условии, конечно, что никакой свадьбы не будет.

«Это огромные деньги! — мысленно ужаснулась Полина Сергеевна. — Где мы их возьмем? Не важно, найдем, только бы они согласились».

— Это подло, папа! — воскликнул сын.