Кто, если не я? - Катажина Колчевська Страница 17

– И мне каши, – крикнула Аська.

Я с интересом посмотрела на нее.

– Ты серьезно? – переспросила, чтобы убедиться.

– Конечно. Мы с ней сейчас поедим кашку. Тетя Аня покормит Олю, а тетя Ася сама все съест, – ответила она с усмешкой, заговорщически подмигивая девчонке.

– Ага, – несмело согласилась Оля и улыбнулась.

– Две порции каши. Будет сделано, – подхватила я Аськин тон. – Молочно-рисовая с клубникой или рисово-клубничная с молоком?

– Клубничная, – радостно завопила Иоанна.

– Кубиняя, – повторила Оля.

– Иоанна, может, ты сначала на ту сыпь посмотришь? – напомнила себе и ей. – Вдруг у Оли аллергия на кашу?

– Да ну ее, эту сыпь, мы каши хотим! – воскликнула Аська. Она явно хотела подорвать теткин авторитет.

– Хоче каси, – отозвалось маленькое эхо из-под стола.

Я поставила две мисочки с кашей на стол.

– Кто первый? – спросила Иоанна.

– Оля! – ответила девочка. Мисочки быстро опустели.

– А у тебя есть какие-нибудь игрушки? – спросила Иоанна у малышки.

– Ага!

– Игрушки в чемодане в моей комнате. Идите туда, а я сейчас тут немного приберу, сделаю кофе и приду к вам, – сказала я.

Услышав «приберу», Аська взглянула на меня, как на сумасшедшую.

– Немного? Да тут целый день понадобится, чтобы «немного прибрать».

– Тетя, – позвала ее Оля из комнаты.

– Иду, иду. – Иоанна побежала.

Я посмотрела по сторонам. Холера, Аська была права. Я вздохнула, сделала кофе и пошла к ним. Они уже рассыпали все игрушки по полу и копались в этой куче, как в сундуке, полном сокровищ. Немного поиграли, а потом Иоанна уселась в кресло, а Оля уже развлекалась сама.

– Мне нужно позвонить, – сказала моя подруга, сделав пару глотков кофе.

– Ты знаешь, где телефон.

Она ушла, вернулась через пару минут и уселась в то самое кресло.

– Сейчас приедет медсестра из отделения, Моника, а после обеда Марианна – она тут уборку сделает.

– Та, которая уже приходила?

– Да, она. Мы должны поговорить, но сами, а тебе нужно отдохнуть.

– Я знала, что ты командовать начнешь, – проворчала я, но на самом деле была ей очень благодарна. Благодарна, что нашелся кто-то, кто думал за меня, контролировал ситуацию, знал, что нужно делать, и делал.

Наконец, в первый раз за эту неделю, я не должна была решать за всех, кто-то решал за меня.

– Ты ужасно выглядишь. Хуже, чем в прошлый раз, когда я тебя видела, – заявила Иоанна.

– Ну, спасибо, подруженька!

– А когда я тебе подружкой стала?

Я не смогла удержать улыбку, откинулась на спинку кресла и наконец расслабилась.

– Осмотришь Олю? – спросила.

– А зачем? Это здоровый, красивый и довольный жизнью ребенок. Не испорти ее.

– Тпру! Тпру! Легко сказать, – вспомнила я присказку из популярного сериала.

– Что?

– Да что ты? У вас телевизора в педиатрии нет?

– Есть, только времени нет его смотреть. У нас все на дежурствах, а не сериалы смотрят, как в гинекологии.

Как мне было хорошо, наконец я почувствовала себя как дома. Ирония, правда, была в том, что я и была у себя дома, вот только не чувствовала себя так хорошо уже несколько месяцев.

– А откуда ты знаешь, что у нее нет аллергии?

– Ищешь, к чему придраться? Дети с аллергией не так выглядят.

– Но ты даже не посмотрела на сыпь!

– А зачем? Чем ты ее купала?

– Я ее не купала, если честно.

– А во что одевала?

– В ее одежду. Я ей что-то купила наспех в магазине.

– Стирала?

– Что?

– Ты постирала ту одежду, прежде чем одеть ребенка?

– Нет.

– Она была в больнице?

– Да, почти три дня.

– Вот тебе и ответ. У ребенка после грязных тряпок и больничного белья сыпь обязательно появится. Даже у тебя появилась бы.

– Я на свете уже пятьдесят пять лет живу, и ни разу сыпи не было.

– Потому что ты толстокожая.

– Может, ей дать что-нибудь?

– Моника привезет из отделения лекарство, выкупает ее и помажет мазью.

– Я сама могу ее выкупать.

– Слушай, спрячь свою гордость в карман. Ты еще не раз будешь ее купать.

– Постой, как только бабка выздоровеет, она к ней переедет…

– Баба? – подхватила Оля.

Иоанна многозначительно посмотрела на меня.

– Ты что, малышня, подслушиваешь? А какие у тебя лошадки красивые! – промурлыкала она, садясь рядом с Олей на ковре.

Приехала Моника. Она оказалась дружелюбной, опрятной женщиной лет сорока, невысокой, статной, с осветленными прядями на голове и ярким макияжем. В общем, тип жены новоиспеченного богача. Но она оказалась отличным профессионалом: Оля сразу ее приняла и без протестов разрешила себя выкупать, помазать мазью, одеть и накормить. Видно было, что медсестра любит детей и свою работу. Я ей сразу позавидовала.

Моника занялась Олей, Марианна домом, а мы с Иоанной забились в какой-то уголок и разговаривали. Наконец хоть какая-то часть этой ноши свалилась у меня с плеч. Пусть не вся, но достаточно, чтобы почувствовать себя лучше.

Уходя, Аська задала мне тот вопрос. Она единственная, кто мог сделать это так легко.

– Слушай, а ты еще пьешь?

– Нет, – соврала я.

– А успокоительные?

– А зачем? К вечеру я уже так устаю, что сразу засыпаю. Да и Оля иногда просыпается по ночам, и я должна ее слышать.

Иоанна посмотрела на меня подозрительно, но отстала. Я на самом деле почти не пила в эти дни.

Прошел праздник Трех Королей, но Магда все еще лежала в больнице. После похорон Малгоси и Павла Роберт занялся ее «переездом» в Варшаву, вроде это было ближе. Оказалось, что ее состояние все-таки осложнилось и пришлось делать шунтирование. Мне никто не сказал, на когда намечена операция и как она себя будет чувствовать потом. Моего мнения никто не спросил, и никому до меня не было дела. Оля потихоньку врастала в мою жизнь.