Как две капли воды - Даниэла Стил Страница 64

– И как все суррогаты, очень низкого качества! Твоясестра уделяет ему куда больше внимания!

– В таком случае тебе следовало жениться на ней. Из неевышла бы жена куда лучше. И хозяйка она исключительная.

– К сожалению, твой отец предложил мне в жены неОливию, а тебя, – тяжело вздохнул Чарлз. Он испытывал отвращение к себе зате грубости, что бросал Виктории. Но его жизнь с ней превратилась в цепьразочарований, и оба не знали, как выпутаться из этой паутины. Да и есть ливыход? Им придется тянуть это существование, пока кто-нибудь не умрет. Правда,Виктория уже заговаривала о разводе, но для такого консерватора, как Чарлз, этобыло совершенно неприемлемо.

– Может, тебе стоит поехать к отцу и спросить, непоменяет ли он одну дочь на другую? Как обувь, которая жмет? – прорычалаВиктория, задыхаясь от безнадежности.

Последняя бесплодная попытка заняться любовью произошла вянваре. Оба молча поклялись никогда больше не допускать ничего подобного исдержали слово. Слишком тяжело и мучительно давались им такие мгновения. Чарлзбыл исполнен решимости никогда не притрагиваться к жене, даже если придетсяжить в целомудрии до конца дней. Все эти жалкие потуги просто не стоят никакихусилий. Виктория чувствовала то же самое. Ее тошнило от необходимостиотдаваться нелюбимому человеку.

– Не нахожу твои предложения сколько-нибудьзаманчивыми, – мрачно заявил он жене. – А твое поведение ниже всякойкритики. Надеюсь, отныне ты будешь проводить все дни дома, с нашим сыном… моимсыном, если предпочитаешь. Станешь делать все необходимое, чтобы он выздоровел.Ясно?

– Да, сэр, – промурлыкала она, приседая, какгорничная во французском водевиле. – Кстати, не возражаете, если мнепоможет сестра?

– Опять перекладываешь на нее свои обязанности! –разъяренно прошипел Чарлз, и Виктория была вынуждена признать, что в его словахесть доля правды. Она понятия не имела, как ухаживать за больнымидетьми. – Мне все равно, кто из двоих о нем позаботится, все равно я васне различаю! – рявкнул Чарлз.

– Все будет в порядке, – заверила Виктория иотправилась на поиски сестры.

Жаль, что они не смогут сегодня спать вместе, но такоепредложение еще больше обозлит Чарлза. Он, подобно многим другим людям, терпетьне мог, когда посторонние узнавали о подробностях его личной жизни.

– Как он? – тихо спросила Оливия, сидевшая упостели Джеффри. Мальчик тяжело дышал и метался во сне: жар еще не спал.

– Не слишком доволен, чтобы не сказать большего, –улыбнулась Виктория.

Даже в этих обстоятельствах она радовалась присутствиюсестры. Какое облегчение – быть вместе, разговаривать по душам и дажеисповедоваться без опаски! Правда, ей стыдно признаваться, до какой степениразрушен их брак, но Оливия и без того все понимает и, вне всякого сомнения,слышала доносившиеся из их спальни крики.

Они не разлучались почти целый месяц. Джеффри три неделипровел в кровати, и Оливия ни на минуту не оставляла его. Чарлз знал это, ноошибочно считал, что ее хоть иногда сменяет Виктория. Увы, Оливия время отвремени прикидывалась сестрой, чтобы зять не сердился. Это был единственныйобман, который она могла себе позволить. Но по крайней мере Виктория хотя бы невозвращалась к своему безумному плану, и Оливия втайне была счастлива, чтосестра наконец образумилась.

Отношения между супругами по-прежнему были напряженными, ноОливия все же считала, что время и терпение лечат все. Может, если у нихпоявится ребенок, все будет по-другому?

Виктория не сказала сестре, что на это нет ни малейшихшансов. И не упомянула, что с некоторых пор Чарлз все чаще обвиняет жену в том,что она встречается с Тоби. Он попросту не в силах был поверить, что женщина,способная настолько забыться и бросить под ноги мужчине свою честь и репутацию,может с такой же легкостью выбросить из головы бывшего любовника. Вероятно,ситуация не была бы столь запутанной, знай Чарлз, где бывает жена. Обычнопохождения Виктории были вполне невинны, она всего лишь не хотела, чтобы кто-товмешивался в ее дела. За последние дни она познакомилась с французскимгенералом и несколькими английскими полковниками. И все в один голос уверялиее, что несчастная Европа нуждается в сильных, энергичных людях, готовых прийтина помощь погибающим солдатам. Их слова постоянно звенели в ушах Виктории, ноона пока ничего не говорила сестре.

Оливия вернулась домой в конце марта, совершенно измученная,и не только болезнью Джеффри, но и необходимостью постоянно быть между молотоми наковальней. Какое счастье – вновь вдыхать свежий воздух, скакать верхом пополям и лугам. И хотя она горячо любила сестру, радовалась, что не придетсявидеться до самой Пасхи.

На Пасху Доусоны приехали в Кротон, недовольные имолчаливые. Виктория и Чарлз, очевидно, находились в состоянии войны, а Джеффриеще до конца не оправился от болезни. Ему повезло с такой сиделкой, как Оливия.Две девочки в его классе умерли от осложнений.

Оливия возблагодарила Бога за то, что уберег Джеффри, аЧарлз, со своей стороны, осыпал свояченицу похвалами.

Как-то они отправились на прогулку к реке. Оба молчали,любуясь чудесным видом. Оливия не навязывалась с расспросами, чувствуя, кактяжело Чарлзу. Сам он понимал, что натворил. Предал единственную любовь, думая,что делает это ради сына, а на самом деле пытался защититься от сердечной боли.

Он долго смотрел на Оливию, прежде чем отправиться назад.Она попыталась взять Чарлза за руку, но тот мягко отстранился, не желая ничьихприкосновений, особенно куда более сострадательной и участливой, чем Виктория,свояченицы. Не хотел напоминаний о том, какой крах потерпела его супружескаяжизнь. И хотя Оливии на миг стало больно, она все же поняла его и не обиделась.

Она уже не надеялась, что все обойдется, но хотя бы неслышала жалоб от сестры. За день до отъезда Виктория вбежала в ее комнату.

– Мне нужно поговорить с тобой, – объявила она, ина какое-то безумное мгновение Оливии показалось, что сестра беременна. Хоть быэто так и оказалось! Ребенок обязательно соединит супругов.

Но Виктория вместо этого нанесла сестре тяжкий удар. Онаподсела ближе, взглянула в глаза сестры и осторожно коснулась ее щеки.

– Я уезжаю.

– Что?

– Ты слышала меня, Оливия. Больше ни минуты невытерплю.

– Но как ты можешь так поступить с близкими людьми?Откуда такой безмерный эгоизм?

В эту минуту Оливия думала не о себе, не о том, что будет с ней,а о Чарлзе и Джеффри.

– Я умру, если останусь, Олли, поверь мне.

Она металась по комнате, время от времени поглядывая насестру.

– Пожалуйста, займи мое место, если так тревожишься заних.

– Но куда ты поедешь? – в ужасе пробормоталаОливия.

– В Европу. Скорее всего во Францию. Стану работать вприфронтовом госпитале или водить машину. Я неплохой водитель.