Как две капли воды - Даниэла Стил Страница 54

Они уехали в Англию, где стали потрясенными свидетелямитого, как сербы объявили войну Германии, австрийцы – России, черногорцы –Германии. И наконец, двенадцатого августа Англия и Франция вступили в войну сАвстро-Венгрией, и в газетах появились восторженные статьи.

Едва услышав об этом, Чарлз поспешил обменять билеты. Онихотели остаться в Англии еще на неделю, но теперь нужно было спешить. Наутроони вновь окажутся на борту «Аквитании». Чарлз едва успел послать телеграммуОливии, упаковать вещи, и к тому времени, как Виктория вернулась из поездки помагазинам, все было готово.

– Как? Мы уезжаем? – охнула она. – И ты дажене спросил, согласна ли я?!

– Послушай, Германия только что объявила войну Англии.Я не собираюсь дожидаться, пока засвистят пули. Пора ехать домой, где покрайней мере моя жена будет в безопасности.

– Я не вещь, которую можно переправить куда угодно безее позволения!

– По-моему, мы уже обсудили эту тему, Виктория, и нужносказать, мне надоело повторять одно и то же. Пустая трата времени.

– Мне очень жаль, – вздохнула Виктория.

Сегодня настроение у нее было хуже обычного и к тому жеразболелась голова. Прошлой ночью в постели произошла очередная «неприятнаяинтерлюдия», как она это называла, и оба не спали почти всю ночь, Виктория непонимала, что заставляет ее сжиматься при одном его приближении и почему егоплоть мгновенно превращается в некое подобие желе. У нее было слишком малоопыта в подобных вещах, но с Тоби никогда ничего подобного не случалось Чарлзвспылил, когда она сказала это. И бросил в ответ, что и со Сьюзен у него всебыло прекрасно. Из таких словесных схваток оба выходили рассерженными,раздраженными и еще более одинокими, чем обычно.

– Мы отплываем в десять утра, – холоднопредупредил Чарлз. Каким кошмаром обернулся долгожданный медовый месяц!

– Ты отплываешь, – поправила Виктория, сновакидаясь в битву. Хуже всего, она обнаружила, что ей нравится дразнить мужа.Сама мысль об очередной ссоре возбуждала ее. – Я остаюсь.

– В Европе? В воюющей Европе? Только через мой труп! Тыедешь со мной.

– Послушай, Чарлз, может, мы не зря оказались в этомместе, в эту минуту?

Глаза Виктории взволнованно блестели. В такие моменты онапочти пугала его, и неприятнее всего, что стоило лишь взглянуть на жену в такомсостоянии, как желание вспыхивало с новой силой. О, какие же демоны завладелиего душой и дали в жены женщину, которая так сильно возбуждает его! СнежнуюКоролеву, которую никто и ничто не в силах растопить.

– А что, если это судьба привела нас в Европу в часвойны?

Она была такой юной и прекрасной и, вероятно, немногосумасбродной. Мятежная страсть к приключениям и авантюрам лишала ее рассудка.Но даже в гневе Чарлз не посмел бы назвать ее безумной. Просто эксцентричной.

Наверное, Эдвард Хендерсон потому и поспешил выдать еезамуж! И как разумный человек, оставил дома спокойную милую Оливию, своеистинное сокровище. С Викторией на каждом шагу приходилось спорить, что-тодоказывать, и, по чести говоря, ему это смертельно надоело. Он слишком стар длятаких баталий. Но к сожалению, Виктория не могла без них обходиться. Онаобожала изводить его, мучить, придираться, отказывалась слушать резонныедоводы. Приходилось то и дело удерживать ее от бездумных, глупых выходок.

– Я знаю, что мои уговоры кажутся скучными,Виктория, – вздохнул он, пытаясь сохранить спокойствие. Она всеми силамистаралась довести его едва ли не до исступления. – Но нам ни к чему чужаявойна. Если я оставлю тебя, Эдвард меня убьет. Так что независимо от твоегосогласия и от того, случайно ли мы оказались здесь или это судьба, завтра мыплывем домой. И если ты находишь это таким уж невыносимым, а меня – тираном,предлагаю подумать о своей сестре. Представь, что станется с ней, если онаузнает, что ты здесь. Что до меня, я волнуюсь не о себе, а о своем сыне,который уже потерял мать. Не хватало, чтобы и меня убили случайной пулей! Ядостаточно ясно выразился?

На этот раз Виктория молча кивнула. Достаточно оказалосьупоминания об Оливии, как она пришла в себя. И хотя ничто не заставило бы еепризнаться, но в глубине души Виктория была уверена, что Оливия привела бы теже самые доводы. Но все равно – какой же он невероятный зануда! И как здоровобыло бы остаться в Европе и посмотреть своими глазами, что произойдет.

Она допоздна просидела в гостиной и думала о том, чтослучилось со всеми ее прекрасными планами. Жестокий каприз рока свел их, иудача, казалось, покинула ее со времени запретного романа с Тоби. Ребенок,который так нелепо погиб… уничтоженная репутация… вынужденное замужество.,,разлука с сестрой… а теперь и супружеские обязанности, которые она принужденавыполнять и не в силах выносить. Трудно представить, что их ждет счастливоебудущее.

Может, уйти от мужа? Не возвращаться домой?

Нет, и это немыслимо. И хотя ей противно вспоминать оНью-Йорке, нужно во что бы то ни стало повидаться с Оливией. Но как этоотвратительно: совместная жизнь с Чарлзом, заботы о его сыне, домашниеобязанности… А ее мечты о политике, свободе, вступлении в ассоциациюсуфражисток? Духовно она ничем не связана с этим человеком, и, как бы он ни былдобр и терпелив, между ними никогда не будет истинной близости. Он тожепонимает это, но еще не готов признать. И возможно, не будет готов. И что тогдаделать? Она так храбро рассуждала с Оливией о разводе, но Чарлз ни за что несогласится развестись. Она очутилась в капкане, из которого не выбраться. Еесудьба навеки скреплена с его судьбой, и оба навсегда останутся несчастными. Ипойдут ко дну вместе. Мучительно удушливая жизнь с нелюбимым человеком рано илипоздно убьет ее.

Признаться во всем Оливии? Но какой смысл? Так или иначе,сестра ничего не сможет посоветовать. Они заключили сделку, дали обеты, пошлива-банк и проиграли. И до сих пор так и не узнали друг друга.

– Ты ложишься? – нетерпеливо спросил он наконец, иВиктория подпрыгнула от неожиданности при звуках его голоса. Чарлз стоял напороге спальни. Она нерешительно посмотрела на него и кивнула, боясь, что онснова захочет повторения вчерашнего или потребует немедленно подчиниться егоприказу. В любом случае ей не нравилось ни то ни другое.

Она все-таки легла и с изумлением почувствовала, что Чарлзпросто обнял ее и прижал к себе. Ничего больше.

– Не знаю, как достучаться до тебя, Виктория, –печально вздохнул он. – Ты спряталась за непроницаемой стеной, и я не могутебя найти.

Его жена – и одновременно не его, и он не знает, как быть.Подобно Виктории, он стал терять надежду. Они женаты два месяца, совсемнедолго, а ему казалось, прошла вечность.

– Я сама себя не найду, Чарлз, – жалобновсхлипнула она. Оба жадно прильнули друг к другу – крошечные щепки внеобозримом океанском просторе.

– Наверное, если набраться терпения и ждать,когда-нибудь все обязательно уладится. Я не из тех, кто легко сдается. Прошлонесколько месяцев, прежде чем я поверил, что Сьюзен мертва. Все надеялся, чтоее спасли.