Все или ничего - Елена Ласкарева Страница 32

— Вот бы хоть одним глазком глянуть, — мечтательно протянула она.

— А хочешь — заходи к нам. Покажу папкины реликвии. Там много всякого!

Этим заманчивым предложением Петька вернул ее с небес на грешную землю.

«Папка»?

Да нет, на Владимира мальчик ни капельки не похож. Племянник? Соседский ребенок? Может, у них там коммуналка?

Чушь! Директор фонда — и в общей «коммуне»? Так не бывает. Да и Ковалев сказал, что Львов очень богат…

— А все-таки ты из какой квартиры?

Тут и Петька понял, что зашел слишком далеко и едва не выдал себя, опровергая свои же собственные выдумки.

— Из девятой. А окна восьмой — вон они. Видишь шелковые шторы? Там у них гостиная.

— Ага.

Она наклонилась, подобрала камешек и метко запустила его в указанное окно, занавешенное сборчатым шелком.

— Помогай, — кивнула она Пете.

Но тот живо представил себе, как сейчас выглянет отец и застанет его за этим занятием.

— Не! — отказался он. — Ты уж сама! Там хозяин больно сердитый, еще вызовет этого… майора Ковалева.

Он отошел подальше, на детскую площадку, спрятался в фанерную избушку и принялся наблюдать. Интересно же, за что в их квартире какая-то рыжая девчонка решила побить стекла!

А Ирина огляделась… и не нашла больше подходящего метательного снаряда. Тогда она сунула в рот сложенные колечком пальцы и засвистела. Тем самым богатырским посвистом, который слышала сегодня ночью в Сокольническом парке.

Штора дрогнула… Сдвинулась…

Он, он! В чем это он? В махровом домашнем халате?

Увидел меня. Узнал! Скрылся в глубине гостиной… Выйдет или нет?

Должен, должен выйти! Помогай, волшебная свечечка!

Петька наблюдал, предвкушая скандальчик. «Как поступит отец? Вызовет милицию или сам надерет рыжей нахалке уши? А жалко девчонку. И уши у нее ничего, аккуратненькие.

Если все обойдется, попрошу, чтобы прокатила. Хоть немножко. В качестве платы за то, что указал ей окна квартиры…»

Отец выскочил во двор прямо в халате. Бросился к мотоциклистке, но…

Вместо того чтобы надрать ей уши, брякнулся перед ней на колени, прямо посреди двора.

И это уже Петьке ой как не понравилось!

«Что это батя, свихнулся? — Мальчишка заерзал в своем фанерном укрытии, однако вылезти не решился. — Да он ей руки целует! Вот позорище! Влюбился на старости лет? Тили-тили-тесто? Я подозревал Зинаиду, а тут другая! Школьница! Или уже не школьница? Может, студентка? Ой, как он на нее глядит! Совсем как Зинка — на него! Подлая рыжая обманщица! Задумала отнять у меня отца? А папка тоже хорош гусь: как же мама? Любовь, верность, память — это все брехня, да? Маму побоку?»

Ирине вдруг захотелось спрыгнуть с мотоцикла и тоже опуститься на колени. Вот так, вдвоем, они бы стояли в этой смешной позе друг против друга и обнимались. А может… может, она и сама решилась бы поцеловать ему руку.

Ну и что же, что он мужчина, а она женщина! Это все условности! У нас давно равноправие.

И пусть окружающие смотрят! Пусть даже потешаются, если им так нравится! Плевать на всех!

На всех ли? А этот парнишка, папка которого стреляет из старинных мушкетов?

Нет, пока с ним не выяснено, расслабляться нельзя!

И вместо того чтобы взахлеб говорить Владимиру о том, как она без него тосковала, как ждала его и как в нем нуждалась, Ирина насмешливо поинтересовалась:

— Ты что это на асфальт уселся? Ноги плохо держат, да? Бывает в твоем возрасте.

Он мгновенно вскочил как ошпаренный. Выпустил ее руки.

— Извините, Ирина Владиславовна. Я просто споткнулся. Каким ветром вас сюда занесло? Разумеется, чисто случайно? Что ж, бывают в жизни совпадения.

Издевается. Видел же, что я вычислила его окошко.

Поломал всю мою жизнь, а теперь еще и смеется!

И то, что колени преклонил, — такое же шутовство. Хорошо, что я не поддалась на провокацию и не кинулась к нему с объятиями!

— Нет, Владимир Павлович, это не случайность, — сухо сказала она. — Я разыскивала вас специально. Но не как частное лицо, а как председателя благотворительного фонда. Благодарю, кстати, вашу организацию за подношение. Очень ценный тренажер, любого калеку на ноги поставит. Однако я к вам по другому делу.

— Ммм, по делу! Почему тогда сюда? Запишитесь на прием, Ирина Владиславовна. В нерабочее время я делами не занимаюсь.

Ира хотела, в свою очередь, отбрить его пообиднее. Долгожданная, желанная встреча превращалась в поединок, а задиристые Овны в драке не отступают!

К счастью, она вовремя вспомнила, что у нее действительно есть к нему неотложное дело: Атос в беде!

И, наступив на горло собственной самолюбивой песне, она кротко попросила:

— Пожалуйста, Володя, помоги мне. Это очень, очень важно. Важнее всего остального. Я просто не знаю, к кому еще можно обратиться… Ты не можешь отказать!

И Владимир опять размяк, увидев эту просительную полуулыбку, ответил:

— Ты права. Я не могу тебе отказать.

Петька был сбит с толку.

Сначала отец, по всем признакам, объяснялся этой кучерявой овце в любви.

Потом они, похоже, едва не подрались.

А вслед за этим папка вынул блокнот и стал что-то деловито записывать под ее диктовку. Как будто она училка, а он ученик. Еще и переспрашивал, уточнял!

Какая жалость, что до избушки не доносятся слова!

И как теперь себя вести? Попросить все-таки покататься на «хонде», что очень хочется? Или, наоборот, сделать этой выскочке какую-нибудь мелкую пакость, что хочется не меньше?

Поди разберись!

Однако разобраться в этот раз мальчишке не пришлось, потому что отец с незнакомкой коротко, по-деловому, кивнули друг другу, и мотоцикл, взревев, рванул прочь со двора.

«Без шлема укатила, — отметил Петька с невольной симпатией. — Назло всем майорам на свете!»

А Владимир только сейчас сообразил, что торчит посреди двора в домашнем халате. Это он-то, всегда одетый с иголочки!

Обернувшись, не подглядывает ли кто-нибудь, заторопился в дом. И невдомек было Львову, что он служил объектом наблюдения для собственного сына…