Наложница визиря - Джон Спиид Страница 22

— Может… — заикаясь, произнесла Люсинда, внезапно почувствовав себя совершенно беспомощной. — Может, вы пришлете свою служанку, когда она будет вам не нужна?

Сильвия нахмурилась:

— Я сама одеваюсь. Разве это сложно? — но ее лицо смягчилось, после того как она взглянула на Люсинду. — Я знаю… ты считаешь, что не в состоянии справиться сама. Но это только потому, что ты не желаешь попробовать! Я сама помогу тебе.

Люсинда чуть не спрыгнула с кровати, чтобы обнять ее.

— Спасибо, спасибо!

На завтрак подавали какие-то блины с луком и специями, которые оказались неожиданно вкусными. Люсинда запивала это молоком самки буйвола.

«Если бы только Елена могла меня сейчас видеть», — подумала она.

Однако одевание оказалось кошмаром. Сильвия старалась, как могла, но она сама никогда не носила корсет и никогда не училась правильно его зашнуровывать. Они с Люсиндой едва с ним справились. Но зашнуровали они его не туго, кроме того, получились узелки, которые, как знала Люсинда, ей никогда не удастся развязать. Однако после того, как женщины наконец закончили борьбу с платьем Люсинды, окончательный результат оказался неплохим. Сильвия отступила назад и удовлетворенно улыбнулась.

— А теперь волосы, — сказала Сильвия.

«О Боже!» — подумала Люсинда.

* * *

Перед отъездом случились два непредвиденных происшествия. После прощания Майя с Люсиндой взобрались в паланкин по серебряной лестнице. Слиппера нигде не было видно.

Помогая Люсинде подняться в паланкин, погонщик широко улыбнулся и продемонстрировал всего один передний зуб.

— Вы видели мукхунни? Вы знаете, где он? — спросил погонщик.

Люсинда покачала головой. Майю, которая уже сидела среди подушек, это, казалось, не беспокоило.

Наездники сели на лошадей, все выстраивались, чтобы тронуться в путь. Брат Фернандо с Сильвией вышли, чтобы проводить гостей. Люсинда уже подумала, не уедут ли они без Слиппера, но тут заметила его. Он шел неуверенно, осторожно ставя каждую ногу, словно девушка, которая учится носить кувшин на голове. Ступеньки во двор оказались особенно трудными, и он морщился при каждом шаге. Он не смотрел ни направо, ни налево и прошел мимо Фернандо и его жены, даже не взглянув на них.

Поэтому Люсинда удивилась, когда Слиппер изменил направление, медленно развернулся и, пошатываясь, тронулся назад. Он остановился лицом к брату Фернандо. Очень неловко, но стараясь сохранить чувство собственного достоинства, Слиппер опустился на колени на голую землю, затем встал на четвереньки. Движения явно причиняли ему боль. Люсинда подумала, что его сейчас будет рвать. Но вместо этого он медленно вытянулся вперед, его лицо оказалось в пыли.

— Я вел себя позорно, господин, — послышался высокий голос Слиппера. Хотя он и звучал приглушенно, все могли его слышать. — Вы были добры ко мне, а я отплатил вам невоспитанностью и грубостью. Прошу вас простить меня.

Фернандо, который до этой минуты сохранял невозмутимость, казалось, был поражен.

— Встаньте, встаньте!

Он схватил евнуха за руку и попытался поднять, но у него ничего не получилось.

— Я встану только после того, как вы меня простите! — завопил Слиппер.

«Боже, он плачет», — подумала Люсинда.

— Да, да, я прощаю! — сказал Фернандо. — Теперь вставайте! Вставайте!

После этого он так внезапно отпрыгнул назад, что Люсинда подумала, не попытался ли Слиппер поцеловать ему ноги.

Майя смотрела на утренние облака, не обращая внимания на происходящее.

Слиппер с трудом поднялся на ноги и очистил пыль с одежды. Казалось, он готов снова пасть ниц, но на этот раз Фернандо погнал его прочь. Слиппер многократно низко поклонился и пошел.

— Вы это здорово сделали, господин, — прошептал погонщик, когда Слиппер забрался в паланкин.

— О, парень, пожалуйста, постарайся, чтобы сегодня слон шел ровно, — ответил Слиппер и рухнул на груду подушек.

Следующее неожиданное событие произошло, когда открыли ворота.

За ними стоял волк.

Вначале Люсинда подумала, что это большая собака Фернандо, но, когда животное с дикими глазами и капающей изо рта слюной, пошатываясь, вошло в ворота, она поняла, что это волк, причем больной.

Один из охранников Патана выпустил стрелу, которая вонзилась в живот волка, но, вместо того чтобы умереть, животное в слепой ярости понеслось по двору. Лошади разбежались в стороны, когда волк щелкнул желтыми зубами у их ног.

Майя переместилась поближе к Люсинде.

— Мы здесь в безопасности, — сказал погонщик. — Мой друг ничего не боится. Волк не может ему ничего сделать.

Но, несмотря на это, погонщик стал чесать слона за ухом и шептал успокаивающие слова.

Лошади гарцевали и взбрыкивали, пытаясь лягнуть больное животное.

— Как удерживаются всадники? А что если они упадут? — прошептала Майя.

Фернандо поспешно увел Сильвию в дом.

Через несколько минут, которые показались вечностью, волк в изнеможении рухнул на землю. К нему подъехали всадники с натянутыми луками, готовые в любой момент выпустить стрелу. Но они каждый раз отступали назад, когда волк дергался. Да Гама нацелил на волка пистолеты, но почему-то никто не стрелял.

Затем Патан спрыгнул на землю и взял один пистолет из седельных вьюков Да Гамы. Бурак спокойно подошел и встал над дрожащим волком. Он выстрелил. Выстрел попал в голову, тело волка содрогнулось.

Патан крикнул, что все в порядке. Двое его охранников отнесли тело волка в лес, начинающийся за воротами.

Дверь Фернандо открылась, но он больше не выходил. Вместо этого он высунул маленькую ручку, обрамленную кружевами, и прощально махал носовым платком.

Слиппер все это время храпел.