Хранитель сада - Кэролайн Андерсон Страница 21

— Я стала очень одинока. — Она вспомнила долгие дни в квартире исключительно в компании Джо. — Изолирована. Джо был славный малыш, но мне хотелось поговорить со взрослым человеком. Я стала водить Джо в группу для начинающих ходить детей, мы гуляли в парке, кормили уток. Потом я снова забеременела, плохо себя чувствовала и ничего не хотела делать. Но все равно должна была развлекать гостей, как ты помнишь.

— Он тебя ударил, потому что тоник был неохлажденным?

Губы у него сжались, а глаза наполнились гневом. Она отвела глаза, не желая вспоминать, но и не в состоянии забыть.

— Да, — спокойно ответила она. — Да, он ударил меня. Только тогда. Я сказала ему: если он снова сделает это, мы уйдем и он никогда не увидит своего сына. Это испугало его, он умолял меня не уходить. Я, дура, осталась.

— Он изменился?

— Немного. Но перешел к оскорблениям. У него хорошо получалось, была большая практика, но я научилась не обращать внимания. Снова начала работать, каждый вечер убирала чертежную доску до его возвращения домой и постепенно сделала себе имя.

— А он так и не узнал?

— В конце концов узнал. Сначала я подумала, он убьет меня. — Она горько рассмеялась. — А потом решил, что это здорово, когда обо мне написали в одной из воскресных газет. Его жена — известный садовый дизайнер. Как будто он сам получил премию.

Она посмотрела на свет опустевший стакан и встала.

— Еще вина?

— Да, спасибо.

Он протянул ей стакан. Обычно она не пила много, но последние несколько дней были кошмарными, и ей хотелось немного расслабиться.

— Так о чем я говорила?

— О воскресных газетах.

— О да. — Джорджия задумалась о том времени, о последующих двух годах жизни с Брайеном, когда он стал еще больше обижать ее, еще больше бросаться деньгами, экономя на семье. Ей пришлось тратить свои собственные деньги на хозяйство, но он не желал говорить об этом — Думаю, что его сгубили деньги. Сначала-то он был нормальным, но постепенно они развратили и изменили его. Он уже не мог жить без острых ощущений. Он все больше и больше рисковал на рынке срочных контрактов, все больше рисковал во всем. Он и умер, спускаясь на парашюте и врезавшись в скалу — после продолжительной пьянки. А потом я узнала, что мы разорены.

Он нахмурил брови.

— Разорены? Она засмеялась.

— О да. У нас ничего не осталось. Квартира была взята в аренду, мебель — в рассрочку, «мерседес» — в кредит, и все выплаты просрочены. Единственное, что он сделал, — это на небольшую сумму застраховал свою жизнь, и я воспользовалась страховкой, чтобы купить дом...

Она замолчала, вспомнив, что и дома теперь нет, и безнадежно покачала головой.

— Я думала, у нас все наладится, с работой у меня определилось, пришло настоящее признание — и вот все превратилось в пепел.

Он встал, подошел к ней и присел перед нею на корточки, взяв ее руки в свои.

— Не все. Ты в порядке, дети тоже. Ты потеряла какие-то вещи, но это материальная потеря. Наконец, у тебя есть страховка, ты можешь начать сначала.

Мэтт был прав. Она благодарно улыбнулась ему.

— Знаю. Спасибо. Все время забываю о страховке. Вот и паникую.

— Глупая девочка. — Он поцеловал ее в лоб. — Ну хорошо. Я ухожу. Тебе надо отоспаться.

Она проводила его к двери.

— Мэтт, спасибо тебе за все.

Он ничего не ответил, быстро и крепко поцеловал ее в губы и вышел.

Хороший человек, подумала Джорджия. Если бы только знать его намерения.

Они удивительно быстро освоились в новом жилище и рабочем помещении. Сарай был замечательный, гораздо больше, чем переделанный двойной гараж. Большое удовольствие доставляла и работа почти на природе — с открытыми дверями и окнами и проникающим внутрь воздухом.

Дети ходили в школу и, казалось, пережили пожар без особых проблем. Джо больше ее испугался — вероятно, сыграло свою роль чувство вины, но Джорджия постаралась объяснить ему, что не винит его, и постепенно он отошел.

Лондонский клиент остался доволен дизайном и уж подрядил рабочих на сложный ландшафт. Это дело было сделано.

Теперь Челси. Выставка должна открыться на следующей неделе, и ей пора покупать билет.

В пятницу вечером по телевидению шла интересная передача — об открытии выставки, подготовке к ней, о беспокойствах участников по поводу того, распустятся ли в нужное время растения. Она жадно смотрела ее, чувствуя прилив адреналина. Самая престижная в Великобритании выставка цветов! Она ведь тоже скоро будет выставляться на ней.

О боже!

В конце программы зазвонил телефон, и Джорджия подняла трубку. Это был Мэтт.

— Собираешься в Челси? — спросил он, угадывая ее мысли. Должно быть, он тоже смотрел передачу.

— Собираюсь.

— В понедельник вечером?

— На открытие? — рассмеялась она. Билеты стоили целое состояние, и их надо было заказывать еще в сентябре.

— У меня есть два билета...

— Интересно — откуда?

— Я человек, имеющий власть и влияние, — заметил он со смехом. — А если серьезно, от благодарного клиента, которого я консультировал. Скажем, он у меня в долгу. Я подумал о тебе. Мы могли бы там заночевать и остаться на День участников посмотреть, кто получил медали.

Она подумала о блестящем вечернем приеме с представителями королевской семьи и с шампанским, о возможности посмотреть парк без ужасной давки, поговорить с дизайнерами и медалистами. Она знала кое-кого из тех, кто оформлял парк в этом году. Будет очень полезно получить некоторую информацию.

Но она прикинула, сколько это будет стоить. Вечерний наряд, чтобы появиться в обществе богатых и знаменитых. Ведь нельзя же прийти в джинсах, которые были на тебе, когда горел дом!

А стоимость гостиницы? Он ничего не сказал, но у нее есть подозрение, что номер будет один — этакая расплата, если хотите, за билеты. И самое худшее, что ей хотелось этого.

— Джорджия? Ты слушаешь?

— Не знаю, — медленно ответила она. — А почему ты хочешь пойти?

— Потому что я люблю парки и потому что тебя это интересует.

— Это же такое дорогое удовольствие.

— Я могу прийти к тебе?

— Гм. Да, конечно. — Дети уже спали, и они могли поговорить.

Мэтт пришел с бутылкой вина в одной руке и коробкой трюфелей в другой.

— Вот, для непринужденного разговора. — Он обезоруживающе улыбнулся, и Джорджия почувствовала волнение.

— Можешь заняться вином, а я открою конфеты, — сказала она с улыбкой и быстро села, пока не подкосились ноги. Что было в нем такого, из-за чего она так вспыхивала?