Голос сердца - Юлия Богатырёва Страница 19

Дальше стало только хуже. К концу третьей пары Адам напоминал мне ходячий динамит — только поднеси спичку и взорвется! Внешне это проявлялось лишь в хмуром взгляде, но по моим внутренним ощущениям внутри него постепенно скапливался взрывоопасный заряд огромной мощности. Мне стало как-то не по себе, с каждой минутой мне все больше хотелось отодвинуться от него подальше. А еще лучше пересесть в противоположный конец аудитории. А еще лучше как можно скорее покинуть аудиторию и спрятаться в каком-нибудь самом дальнем уголке академии. О том, чтобы уйти из института у меня тоже мысли возникали, но я отмела их как нереальные. Так что вполне естественно, что я сбежала от взрывоопасного Идолбаева при первой же возможности, мотивировав это тем, что мне срочно надо на кафедру менять тему курсовой. Адам не удивился, я еще вчера ему об этом говорила. Только отрешенно кивнул на прощание и направился в 302 кабинет на следующую пару.

Однако, когда, как я и хотела, расстояние между нами увеличилось, мне вовсе не стало лучше. Наоборот! Потеряв его из поля зрения и не имея возможности наблюдать, что с ним происходит, я напридумывала себе всякие ужасы: вдруг он пока меня нет расколошматит кабинет или на кого-нибудь набросится?! А я же потом окажусь виновата, что не сдержала обещание и не остановила его вовремя. И уж тогда он оторвется на мне по полной программе! Этот сценарий представился мне так явственно, что меня всю перекосило от дурных предчувствий. Наверно, это как-то отразилось на моем лице во время разговора с Валентиной Михайловной, потому что она жалостливо посмотрела на меня, без вопросов сменила мне тему и отпустила на все четыре стороны.

А я бегом помчалась в 302 аудиторию. Предчувствия меня на этот раз не обманули: еще на подходе к кабинету я услышала крики Идолбаева:

— Это кто тут истерит?! По-твоему я похож на истеричку, лох очкастый?

Стрелой влетев в дверной проем, я бросила сумку на первый попавшийся стол и кое-как отдышавшись, постаралась сказать спокойным и уверенным тоном:

— Адам, стой!

И как вы думаете, что он мне ответил? Послушался? Как бы не так! Он мне опять велел не вмешиваться не в свое дело. И это после того как сам просил его тормозить в такие моменты. Ну вот, и кто он после этого, а? Придурок, балбес, забывчивый тупой баран! Да еще какой!

Но тут я разглядела кому не посчастливилось стать мишенью его гнева. Бедняга зам старосты в ужасе уставился на бешеного Идолбаева, который схватил его и явно собирался трясти как мешок с картошкой.

Никита мне нравился с первого курса. Но внешне я никак не проявляла свою симпатию, а любовалась им издалека. Он был не только физически симпатичный (и очки его совсем не портили, а наоборот предавали интеллигентный вид), но к тому же воспитанный, умный, ответственный, спокойный, дипломатичный, справедливый и еще куча других достоинств. К тому же мне казалось, что мы с ним чем-то похожи (просто внутреннее ощущение). И, естественно, я не могла допустить, чтобы Адам ни за что ни про что расквасил ему нос. А он явно вот-вот собирался это сделать!

Я сконцентрировалась и попыталась определить, что можно сделать в этой ситуации. Так. Раз Идолбаев смог меня услышать и приказать не мешать ему делать из Ника лепешку — значит, он еще достаточно вменяемый и можно узнать, что у них случилось. Так я и сделала. Как ни странно, ответил Адам, причем довольно внятно для его состояния. Оказалось, что Никита потерял его проездной (что удивительно, но возможно), не хочет отдать за него деньги (что вряд ли, скорее не может отдать прямо сейчас) и издевается над Адамом (что совсем уж сомнительно, но Идолбаеву сгоряча могло прийти в его дурную голову все что угодно). Теперь когда хоть что-то прояснилось, можно было попробовать погасить начинающуюся драку.

Я подошла как можно ближе к участникам конфликта и, сосредоточив все свое внимание на Адаме, постаралась заставить звучать свой голос максимально убедительно и объяснить не вполне вменяемому чеченцу, что здесь его никто не оскорблял. Вскоре я заметила, что парень действительно услышал меня и пытается взять свой гнев под контроль. Полностью сосредоточившись на нем, мне не составило никакого труда прочувствовать как ему трудно с собой справиться. Я видела, что он это у него плохо получается и ему срочно нужна помощь, но как я могла ему помочь? Не отдирать же мне самой его лапищи от Никиты? Это бы только усугубило ситуацию.

Из прочитанных книг и собственного опыта я знала, что глубокое замедленное дыхание помогает расслабиться, отпустить ненужные эмоции и часто используется для медитаций. Вот я и решила использовать этот прием в данной ситуации. К счастью, это помогло и довольно быстро. Парень отпустил нашего бедного зама старосты, и я вздохнула с облегчением.

Теперь переходим ко второй части проблемы. Адам мне рассказал про беду с проездным. Но все равно эту информацию следовала уточнить у Никиты, вдруг Идолбаев что-то напутал? Не верилось, что педантичный и порядочный Горячев смог так спокойно потерять проездной, да еще и отказывался вернуть за него деньги. Однако, в ответ на мой уточняющий вопрос, Никита расстроенно кивнул, и лицо его приняло очень удрученное выражение. Я постаралась сообразить, что тут можно сделать и мне пришло в голову очень простое решение: нужно было отдать Идолбаеву равноценную замену его проездного, но не деньгами (раз их нет), а другим проездным. И Никите как виноватому лицу пришлось осуществить эту замену за счет своего проездного.

Это решение всех устроило. Адам направился к своему месту, а я взглянула на сильно потрепанного зама старосты. Я видела, что интеллигентному и незлобивому Никите тяжело далась эта разборка. И я могла понять как ему сейчас неприятно и стыдно. Мне очень захотелось ему помочь и как-то поддержать. Но как же он мог потерять проездной? Не в характере Ника так безответственно относиться к своим обязанностям. Тут мой взгляд непроизвольно упал на Никитин рюкзак, из которого тот извлек свой проездной. В этом рюкзаке было так много карманов. И мне вдруг подумалось, что злополучный проездной вполне мог затеряться в любом из них. Вот сейчас он лежит в каком-нибудь укромной уголке и смеется над глупыми людьми, которые сразу не догадались посмотреть получше! Поэтому я, преодолевая свою застенчивость и стеснительность, рискнула привлечь внимание Горчеева к этой возможности. У Никиты не осталось сил сопротивляться моему настойчивому предложению исследовать рюкзак, поэтому он просто полез проверить мои слова, особо ни на что не надеясь.

Каково же было его удивление, когда проездной действительно обнаружился в рюкзаке! Я тоже удивилась, но не очень. У меня время от времени случались такие прозрения, так что я уже давно научилась доверять своим предчувствиям и подсказкам интуиции. Тем более, что в этом нет ничего удивительного: я много делаю для того, чтобы развить ее в себе. Должен же быть от этого какой-то толк! Так что я порадовалась про себя, что оказалась права и в этот раз. Но Никиту заинтересовало как я смогла обнаружить местонахождение проездного. Пришлось честно ответить:

— Интуиция, наверное.

За спиной раздался громкий хохот. Я даже вздрогнула от неожиданности. Смеялся Идолбаев. Интересно, что его так развеселило? Вот уж поистине неуравновешенная личность: то весь трясется от гнева, а в следующую минуту ржёт как сумасшедший! И мне с таким приходится сидеть за одной партой. Вот уж «повезло», так «повезло».