Грешные обещания - Кэт Мартин Страница 19

— Ну что ты! Конечно, нет.

— Тогда шевели мозгами, черт тебя подери! Лучше запастись терпением и действовать наверняка, чем совать свою голову в петлю.

Натан на редкость энергично закивал. Слишком уж живо представил себе, как колышется на лондонском ветру его тощее тело.

— Ладно, давай подождем. Но не забывай: если нас не вздернет на виселицу палач, то уж этот хладнокровный ублюдок, на которого мы работаем, уж точно нам мозги вправит.

Ник нашел Элизабет в библиотеке. Она сидела на подоконнике и читала. Он только что приехал и еще не успел переодеться, так и отправился искать свою подопечную в стареньких запыленных сапогах для верховой езды. Шляпу и куртку, правда, снял и перебросил через плечо, а войдя в библиотеку, и вовсе швырнул их на стул.

Элизабет сидела, уткнувшись носом в книгу. Волосы ее были заплетены в толстую косу. Несколько кудряшек выбились и упали ей на лоб. Услышав, как открывается дверь, Элизабет подняла голову и увидела графа. Глаза их встретились. Нику пришло в голову, что они не виделись с тех пор, как ездили в Севеноукс, и он, оказывается, по Элизабет соскучился. Мало того, при виде Элизабет его вдруг охватило желание, и это открытие Ника отнюдь не порадовало.

— Опять читаете, как я погляжу. Так и знал, что найду вас здесь.

Элизабет спрыгнула с подоконника.

— Вы меня искали, милорд?

— Честно говоря, да. Мне доложили, что сегодня в мое отсутствие ко мне приезжала гостья. — Элиас уже рассказал ему о визите Мириам. Слуги были преданы графу безгранично и информировали его обо всем, что происходит в Рейвенуорт-Холле. — Поскольку вы беседовали с ней вместо меня, мне любопытно было бы узнать, что она вам говорила.

Элизабет напряглась и осторожно сказала:

— Леди Дэндридж шла по саду, как вам, без сомнения, докладывали. Естественно, она искала вас. Мы говорили совсем мало. Полагаю, она, как обычно, приезжала для того, чтобы развлечься.

Граф криво усмехнулся.

— Вот как? А откуда вам, собственно, известно, что она приезжает сюда развлекаться, мисс Вулкот?

Элизабет закрыла книгу, однако по-прежнему держала между страницами палец, видимо надеясь после ухода графа возобновить чтение. Она читала «Песни познания» Уильяма Блейка — книгу, которую он очень любил.

— Я не глупа, милорд, и понимаю, зачем виконтесса приезжает сюда.

Граф удивленно вскинул брови:

— Неужели? — Он в этом сильно сомневался. Правда, она могла догадываться, но далеко не обо всем, а уж о том, что графиня ему надоела, наверняка не имела ни малейшего понятия. — И как я понимаю, вы наших отношений не одобряете?

Перекинув косу на грудь, Элизабет машинально принялась теребить ее кончик.

— Я нахожусь не в том положении, чтобы одобрять или не одобрять ваше поведение.

— А если бы вам было дано такое право, — настойчиво проговорил граф, — вы бы отнеслись к леди Дэндридж неодобрительно?

Элизабет отвернулась. Лицо ее стало непроницаемым.

— Она чрезвычайно красива.

— Это верно. — Граф подошел к Элизабет и остановился всего в нескольких футах от нее, у маленького столика, на котором стояла белая свеча в подсвечнике. — А еще она эгоистична и испорченна.

Элизабет промолчала, однако окинула графа удивленным взглядом.

— А что еще вам говорила ее светлость?

Элизабет была одета в зеленое шелковое платье на тон светлее, чем ее глаза, с рисунком в виде веточек. В нем она выглядела совсем молоденькой и в то же время необыкновенно женственной.

— Думаю, что после знакомства со мной она успокоилась. Ей стало очевидно, что я не представляю никакой угрозы ее положению.

Граф удивленно взглянул на Элизабет. Неужели она и в самом деле не понимает, что чувствует мужчина в ее присутствии? Неужели не догадывается, что одного взгляда на нее достаточно, чтобы самый что ни на есть пресыщенный повеса воспылал желанием? Ну и слава Богу, что она об этом не догадывается.

— Никакого положения у леди Дэндридж нет, — заметил он. — В последнее время я все больше и больше склоняюсь к выводу, что эта особа мне надоела.

Он швырнул на стол кожаные перчатки, которые до сих пор держал в руках.

— Так что в будущем скорее всего ее визиты, в Рейвен-уорт-Холл совсем прекратятся или будут редкими и непродолжительными.

Несколько секунд Элизабет молчала, в упор глядя на графа, и наконец проговорила:

— Вы сердитесь за то, что она ко мне подходила. Вам неприятно, что ваша любовница разговаривала с вашей подопечной. Леди Дэндридж это предвидела.

— Леди Дэндридж обладает поистине необыкновенной проницательностью. Однако я намереваюсь закончить наши с ней отношения совершенно по другой причине.

— Если из-за того, что я живу в вашем доме…

— Ваше присутствие не имеет к этому никакого отношения. Я вам уже говорил, что не собираюсь из-за вас менять свой образ жизни.

— Тогда почему?

— Мириам Бичкрофт капризна и своенравна. Мне надоели ее детские выходки.

Склонив голову набок, Элизабет некоторое время размышляла над его словами, после чего заметила:

— Думаю, какая-то другая женщина вызвала ваш интерес. У такого человека, как вы, наверняка на примете немало женщин, которых он с удовольствием бы соблазнил.

Черт подери, она и в самом деле необыкновенно наивна, и слава Богу! Если бы она хоть на мгновение заподозрила, что всякий раз, когда он ее видит, его охватывает безудержное желание, она бы, забыв о страхе перед Бэскомбом, понеслась бы, как испуганный заяц. Впрочем, ей не о чем беспокоиться. Он не позволит желанию вырваться на волю. Он дал Элизабет слово и не намерен его нарушать.

И граф сказал Элизабет то, чего она ожидала.

— Мужчине необходима женщина, Элизабет. Мы с женой разошлись девять лет назад.

— Я знаю, — проговорила Элизабет, и черты ее лица смягчились. — Мне очень жаль, милорд.

Черт бы ее побрал! Не нужна ему ее жалость! Пытаясь скрыть смущение, Ник сердито буркнул:

— Нечего меня жалеть. Я счастлив, что живу так, как пожелаю, и мне не перед кем отчитываться.

И прежде чем Элизабет заговорила, прежде чем смогла прочесть в его глазах, что свобода, за которую он заплатил такую дорогую цену, больше ничего для него не стоит, повернулся и направился к двери.

— Продолжайте наслаждаться Блейком, мисс Вулкот, — бросил он и, выйдя за дверь, с облегчением вздохнул.

Элизабет сидела за обеденным столом напротив тети Софи. Последние из гостей его светлости разъехались по домам, и, к удивлению Элизабет, граф пригласил их с тетушкой на ужин.

Элизабет расправила салфетку, которой она прикрыла юбку зеленого шелкового платья, и взглянула на графа. Он был неотразим в своем темно-фиолетовом сюртуке, украшенном серебристым бархатным поясом, белой батистовой рубашке, черных панталонах и черных, начищенных до блеска сапогах.