Грешные обещания - Кэт Мартин Страница 18

Элизабет улыбалась, очарованная ее быстрыми движениями, а малышка поворачивала головку и, в свою очередь, наблюдала за Элизабет.

С дорожки донесся звук легких, словно идущий почти не касался земли, шагов, и Элизабет порывисто обернулась.

— Простите, я не хотела вам помешать, — проговорила подошедшая к ней женщина и улыбнулась холодной улыбкой. — Вы, должно быть, мисс Вулкот?

Элизабет встала.

— Да, я Элизабет Вулкот.

Перед ней стояла красивая темноволосая, облаченная в шелковое платье женщина. У Элизабет больно сжалось сердце. Она сразу же узнала Мириам Бичкрофт, леди Дэндридж — любовницу Николаса Уорринга.

— Я очень надеялась вас встретить, — проговорила виконтесса, еще раз холодно улыбнувшись. — Меня зовут леди Дэндридж. Я близкая подруга графа.

— Леди Дэндридж… да, я вас знаю. Мне уже доводилось видеть вас в Рейвенуорт-Холле.

Черные брови виконтессы удивленно поднялись:

— Вот как?

Элизабет лишь улыбнулась. У нее не было никакого желания что-либо объяснять любовнице Рейвенуорта.

— Боюсь, его светлости сейчас нет дома. Насколько мне известно, он поехал по каким-то делам к своему арендатору.

— Мне об этом сообщили. — Обернувшись, леди Дэндридж бросила взгляд на огромный серый дом. — В доме так тихо. На Ника это совершенно не похоже. Обычно у него всегда уйма гостей. Очевидно, все уехали в город.

— Не сомневаюсь, что они вернутся, — проговорила Элизабет, даже не пытаясь скрыть сарказма.

Виконтесса прищурила свои синие, словно сапфиры, глаза, опушенные густыми черными ресницами.

— Насколько я вас поняла, вас это не очень радует.

— Я здесь сама гостья и не имею никакого права давать оценку друзьям его светлости. Кроме того, я знакома лишь с некоторыми из них.

Виконтесса махнула рукой, затянутой в безукоризненно белую перчатку, и Элизабет машинально взглянула на свои голые руки, от долгого пребывания на солнце покрытые веснушками.

— Согласна, они далеко не бриллианты чистой воды, — заметила леди Дэндридж. — Что у них общего с Ником, ума не приложу. — Она улыбнулась Элизабет понимающе и чуть снисходительно. — Впрочем, людей, которых притягивает богатство и высокое положение Рейвенуорта, не так уж мало.

Поняв, на что она намекает, Элизабет гордо вскинула голову:

— Я в этом не сомневаюсь.

— Жена его была из этой же категории. Вы знаете, что он был женат?

— Естественно, знаю.

Но она никогда не представляла себе графа в роли чьего-то мужа, и напоминание о том, что он был женат, причинило ей острую боль.

Вздохнув, Мириам проговорила:

— Очень многие не знают. Ник никогда не говорит о Рейчел, и его друзья тоже, иначе они рискуют испортить с ним отношения.

— Вы хотите сказать, что она вышла за него замуж по расчету?

— Тут двух мнений быть не может: Рейчел хотела заполучить его деньги. В конце концов, Ник был наследником огромного состояния. Именно поэтому она и вышла за него замуж.

Элизабет пожала плечами:

— Браки часто совершаются именно по этой причине. Ничего странного в этом нет.

— Верно. Поэтому я и хотела узнать, что интересует в данном случае вас, но если вы думаете… Элизабет раздраженно возразила:

— Я не хочу от Николаса Уорринга ничего, кроме защиты. И он любезно согласился мне ее предоставить. Если вы боитесь, что я могу каким-то образом помешать вашей… дружбе… с графом, уверяю вас, вам не о чем беспокоиться. Я вам уже сказала, что нахожусь не в том положении, чтобы одобрять или не одобрять людей, которых лорд Рейвенуорт выбирает себе в друзья.

Несколько секунд леди Дэндридж размышляла над ее словами.

— Наверное, я ошиблась, — наконец проговорила она, окидывая взглядом простенькое муслиновое платье Элизабет. От этого пристального взгляда не ускользнули ни следы грязи на подоле, ни пятна от травы на нижней юбке. — Вы совсем не такая, какой я вас представляла. Теперь, когда мы с вами познакомились, я вижу, что сделала в отношении вас неверные выводы. — Что означало: для такой красавицы и умницы, как леди Дэндридж, Элизабет не соперница. — Надеюсь, вы понимаете, что я беспокоюсь лишь за благополучие Ника.

Леди Дэндридж снова улыбнулась своей холодной сдержанной улыбкой и продолжала:

— Однако будет лучше, если вы не станете рассказывать о нашем разговоре графу: он не любит, когда обсуждают его жену.

— Конечно, — согласилась Элизабет. — Я ему ничего не скажу.

Рейвенуорт вряд ли одобрил бы то, что Элизабет перемывала его жене косточки, да еще в компании его любовницы.

— Тогда позвольте с вами попрощаться. Наслаждайтесь общением со своими птичками, мисс Вулкот. Не сомневаюсь, граф Рейвенуорт тоже сочтет это занятие очень увлекательным.

Она рассмеялась звонким самодовольным смехом и уверенным шагом направилась к дому.

А Элизабет ощутила какое-то странное опустошение. Почему? Она и сама не знала. Какое ей дело до того, что у графа есть любовница? Да пусть хоть дюжину заведет!

Но глядя, как очаровательная Мириам Бичкрофт входит в дом графа с таким видом, словно он ее собственный, Элизабет чувствовала, что сердце ее разрывается от горя.

День клонился к вечеру. Было довольно ветрено, но не очень холодно. Сквозь белые перистые облака проглядывало солнышко. Притаившись за стволом высокого кипариса, росшего в самом дальнем углу сада, Чарли Баркер толкнул локтем Натана Пила.

— Видел ее? Она каждый день сюда приходит в это время. Запросто можем ее схватить.

— Рискованно, черт подери, — возразил Чарли. — Охрана графа запросто может нас засечь.

— Он ее выставил ближе к лесу. Наверное, решил, что мы мимо нее не проскочим.

— А еще он, наверное, думал, что у нас не хватит наглости залезть к нему в сад.

— А у нас хватило, верно?

Чарли взглянул на своего дружка, и его рот, спрятанный в густой рыжей бороде, растянулся в улыбке.

— Ага. Только нужно быть поосторожнее, чтобы нас не сцапали. Лучше не вылезать отсюда средь бела дня, дождемся ночи. Девчонка и после ужина сюда выходит. Вот тогда-то мы ее и схватим.

— А вдруг она вообще не выйдет? Приготовим лошадей, а она останется сидеть дома? Давай лучше днем.

Чарли почесал бороду.

— Я бы не стал рисковать. Лучше уж немного подождать, посмотреть, как пойдут дела, а потом в темноте подкрасться к ней и схватить.

Натан стал спорить, но Чарли бросил на него такой взгляд, что тот осекся.

— Что, не терпится на виселицу, кретин?

Уродливое лицо Натана побледнело.