Остановка в Венеции - Кэтрин Уокер Страница 18

Только тут я поняла, насколько меня это все захватывает.

— Что ж, полагаю, взглянуть не мешает, — пробурчал профессоре. — Все возможно. Венецианцы обожают откапывать клады. Поздновато спохватились, но кто знает… А что здесь за монастырь был? — поинтересовался он у слегка надувшейся синьоры.

— Не знаю. Я не историк. Его, кажется, основали где-то в пятнадцатом веке для борьбы с чумой. Дом отдали монахиням, чтобы те ухаживали за умирающими. Семья им особо не дорожила. Наверное, они отписали его церкви взамен на какие-нибудь привилегии или индульгенцию за какие-нибудь недавние прегрешения. Мне об этом практически ничего не известно.

— А документов не сохранилось?

— Не знаю.

У синьоры вдруг проснулось почти девичье упрямство, и она ушла в глухую оборону. Выпрямив спину, застыла на стуле, превратившись в надменную, неприступную, властную красавицу. Я представила, насколько прекрасна она, наверное, была в далекие шестнадцать. Профессоре тоже не остался равнодушным, он ел ее глазами, словно мы с Маттео уже испарились.

— А где могут быть записи? — не выдержала я.

— Записи? — Она обернулась ко мне. — Не представляю. Где такие документы обычно хранят? — осведомилась она у профессоре, взяв себя в руки.

— В архивах, разумеется, — обронил тот снисходительно, тоже поворачиваясь к нам.

Колдовство пропало, совещание продолжилось.

— Неплохо бы знать хоть название монастыря, это бы сильно облегчило поиски. Тут негде выяснить?

— Где-то, наверное, можно.

Синьора задумчиво наморщила лоб, исполнившись прежней элегантности.

Аннунциата внесла на подносе бутерброды и бутылку вина. Наступил черед «послезавтрака» — кажется, они тут едят и пьют весь день напролет.

— Nunzia, — обратилась к ней синьора, — ce per caso qualcosa nella casa che reconta la storia del convento che stava qui. Conoscete qualcosa in qualsiasi camera dove possiamo trovare il nome del convento? О vecchie cose? О qualcosa interessante, speciale?

— Si, si, Signora Nella camera di sopra ci sono vecchis-sime cose. Sono sporche, molto sporche. Vecchi bauli e sca-lole. Al inizio, quando siamo arrivati, pensavo di pulire la camera, ma adesso non vado su. Penso die ci sono i ratti, ma soltanto. Non facciamo entrare i ratti. Niente ratti, Signora [21]. — Аннунциата с озабоченным видом сложила руки на груди.

— Что она говорит? — спросила я.

— Крыс нет, — ответила синьора. — Зато есть комната, заставленная старыми сундуками.

— Это какая комната? — недоверчиво переспросил Маттео.

— Она говорит, что хотела сделать в этой комнате уборку пятьдесят пять лет назад, когда мы только переехали, но все руки не доходили. Подозревает, что там крысы, хотя в остальных помещениях крыс нет. Я про такую комнату первый раз слышу. На верхнем этаже к этой части дома расположены кладовые, те я видела. А эта, наверное, по другому коридору, над кухней или над кабинетом. Ты же знаешь, Ренцо, я в основном жила в Вероне, сюда приезжала нечасто. Теперь-то я, конечно, переехала насовсем, но, кроме обжитых помещений, особо не хожу никуда. Я как-то не думала обшаривать все закоулки. Мне своей работы хватает.

Своей работы? Каких еще сюрпризов ждать от синьоры? Впрочем, с чего я вообразила, что восьмидесятилетняя образованная красавица, не жалующаяся на здоровье, должна сидеть сложа руки и у нее нет других занятий, кроме как возиться с карманной собачкой? А у меня какая работа? Если у меня сейчас ее нет, то что будет в восемьдесят?

— Да-да, — ответил профессоре. — Надо взглянуть ни эти авгиевы конюшни. Вряд ли там что найдется, но без информации мы далеко не уйдем. Можно, конечно, искать просто по адресу, однако название сильно облегчило бы задачу. У нас ведь есть зацепка — дом отдали монахиням во время чумы пятнадцатого века, а даты чумной эпидемии известны. Он всегда назывался Ка-да-Изола? Или перешел изначально как приданое со стороны невесты?

— С тех пор не одно поколение сменилось, Ренцо.

— Да-да. Ладно, посмотрим. Заодно, думаю, самое время взглянуть и на пресловутую фреску, а то мне скоро идти.

Вечером синьора удалилась к себе. Думаю, ее утомили дневные переговоры. Профессоре постоял молча перед фреской, обменялся парой слов с Маттео и покинул нас без дальнейших обсуждений. После его ухода синьора с Лео вывели меня через внутренний двор в садик, о существовании которого я, разумеется, даже не подозревала.

Встречи с профессоре мы не касались. «Хватит об этом», — сказала синьора. Еще она обронила, что для похода на чердак надо бы запастись масками — незачем дышать плесенью и крысиными экскрементами. Восторг перед тайной несколько поугас, но в саду синьора воспрянула духом. Сад — большой квадрат внутреннего двора — оказался завораживающе красивым. Совершенство неземной красоты — чувствовалась рука профессионала.

Синьора показала мне растущее в одном углу тутовое дерево, в другом — гранат, оба узловатые, в весьма почтенных летах; еще там были магнолии и лимонные деревья, а вдоль стен выстроились посаженные шпалерным способом яблони и груши. В центре журчал древний фонтан, выложенный щербатым гранитом или лавовым камнем: пухлые ангелочки-путти трубили в металлические рожки, из которых в широкую чашу выплескивалась вода. Вокруг фонтана на замшелой каменной кладке примостились огромные вазоны, тоже древние на вид, судя по грубой лепке, и в каждом — цветочно-травяное буйство, где я разглядела и знакомые растения, и что-то совсем экзотическое, причем основная масса до сих пор стояла в цвету. Синьора ласково погладила бутоны, перечисляя мне названия растений и отщипывая попутно отцветшие головки и сухие листья. Свет в садике был изумительный: темная прохлада по углам, наполненные полуденным солнцем фонтан и цветочные вазоны, сочные, яркие краски и ароматы, каменные скамейки… Настоящий рай в миниатюре. Я вопросительно посмотрела на синьору.

— Да, я всегда была садоводом, — с улыбкой пояснила она. — Сейчас вот приходится ограничиться этим закутком. Я ведь в основном жила не здесь, хотя и приезжала зимой. У нас загородный дом недалеко от Вероны, там у меня громадный сад, но на него сил уже не хватает. Здесь жизнь попроще. Венеция хоть и недешевый город, но всё не так дорого, как содержать два дома и штат садовников.

Она погрустнела.

— Как нелепо и стыдно, что я совсем ничего не знаю про историю этого дома. Опозорилась перед Ренцо. Иногда я пытаюсь представить здешних монахинь — может, и они разводили сад во дворе, вдруг среди них нашлась любительница. Интересно было бы узнать. Вот этому фонтану очень много лет. Сколько всего он мог бы, наверное, поведать…