Мой верный страж - Лиза Клейпас Страница 17

— Вы ошибаетесь, — сказала она, слишком ошеломленная, чтобы плакать. — Я совсем не такая. Я не способна на это.

Он не ответил, и она поняла: он настолько убежден в своей правоте, что нет смысла спорить. Искорка гнева пробилась через ее смятение. Отлично. Она больше не будет тратить силы, отрицая его обвинения… Время покажет, что он заблуждается.

— Чего вы хотите от меня теперь? — глухо спросила Вивьен. Рука Гранта скользнула по ее спине, и она затрепетала, ощутив тепло его ладони сквозь муслин рубашки.

— Я намерен оставить вас здесь, — ответил он, — ради вашей безопасности и моего удобства.

Его удобства? Стало быть, он собирается продолжить их отношения, несмотря на ее амнезию. Она взглянула на исполинскую кровать, которую находила божественной до сего момента. Если он задумал овладеть ею сегодня, то совершенно напрасно. Она выбежит из дома прямо в ночной рубашке и с визгом понесется по улице.

— Я не стану ублажать вас сегодня вечером, если таковы ваши планы, — мятежно произнесла она. — И завтра тоже. И послезавтра…

— Тихо. — Впервые в его голосе появились веселые нотки. — Я не животное, чтобы приставать к вам, пока вы больны. Мы подождем, когда вам станет лучше.

— Не дождетесь! Я не проститутка.

— Дождусь. Такова наша натура, Вивьен. Вы не сможете изменить себе.

— Отныне и навсегда я не пожелаю ни одного мужчины. Тем более вас! — вне себя от ярости сказала Вивьен.

Ее бравада задела в нем какую-то струнку, дав импульс мрачной решимости доказать нечто ей… и себе. Грант быстро подхватил ее на руки и отнес к кровати. Он опустил ее на аккуратно застеленное покрывало и склонился над ней, заслонив собой свет пламени.

— Нет, — прошептала Вивьен.

В уголке его губ образовались жесткие складки, но стоило ему прижаться к ее рту, как она задохнулась от нежного поцелуя. Он уперся ладонями в матрас по обе стороны от ее головы, не касаясь тела, завладев исключительно ртом. Если бы она пожелала, то легко могла увернуться. Но она оставалась под ним, завороженная жарким потоком сладостных ощущений.

В слабой попытке оттолкнуть Гранта, она подняла руки, но он склонился ниже, и тут в ее рот скользнул его дразнящий язык. Затем он накрыл ее рот губами, впитывая поцелуи, один нежнее и интимнее другого. Грудь Вивьен наливалась восхитительной тяжестью, внизу живота нарастало томление. Затуманившийся мозг более не воспринимал происходящего, да и не стремился. В целой Вселенной остались только эти пронзительные ощущения и тепло его губ.

Внезапно Морган прервал поцелуй и вперил в нее обжигающий взгляд.

— Видите? — хрипло произнес он. — А теперь ответьте мне, какая вы.

Пристыженная и возмущенная, Вивьен перевернулась на бок.

— Убирайтесь, — выдохнула она, зажав уши ладонями. — Я хочу побыть одна.

Он незамедлительно выполнил ее просьбу, оставив ее лежащей калачиком на кровати.

Почти не сознавая, что делает, Грант спустился вниз. Его одолевал сонм вопросов и ощущений.

— Вивьен, — бормотал он, повторяя ее имя то как молитву, то как проклятие.

Он оказался в библиотеке, тихом убежище из кожи и дуба, обставленном удобными креслами и книжными шкафами, сделанными на заказ. Дверцами шкафов служили стекла с резными фасками, нижние полки опоясывала медная решетка. Грант был одержим страстью к книгам, приобретая все, что имело переплет. Кипы сваленных на столах газет давали миссис Батгонс все основания утверждать, что их дом — самое пожароопасное место в Лондоне.

Грант никогда не сидел в праздности, не имея книга или газеты под рукой. Все свободное время он проводил за чтением. Годилось все, только бы не думать о прошлом. По ночам, когда сожаления, точно призраки, витали над его головой, лишая сна и покоя, он приходил в библиотеку, пил бренди и читал, пока слова не начинали расплываться перед глазами.

Беспокойно прохаживаясь перед переплетенными в кожу талисманами, охранявшими от злых духов, Грант искал что-нибудь, Чтобы отвлечься. Он коснулся прохладной сверкающей поверхности, отодвинул стеклянную дверцу и провел пальцами по кожаным корешкам. Но на сей раз прикосновение к книгам не принесло ему желанного облегчения… Рука его жаждала нежной женской плоти, шелковистых волос, округлой груди и бедер…

Он поймал в зеркале свое отражение и поразился выражению печали, застывшему на лице.

Со стоном отвернувшись, Грант подошел к серванту, разместившемуся между небольшими парными буфетами. Один из них использовался в качестве бара. Порывшись внутри, он наткнулся на плоскую ромбовидную бутылку, в которой плескалась темная жидкость.

Вытащив пробку, Грант сделал несколько больших глотков прямо из горлышка, чувствуя, как дорогой французский коньяк мягко обволакивает гортань. Он застыл в ожидании, пока привычное тепло разольется в груди, не ощущая ничего, кроме пустоты.

Его мысли вернулись к Вивьен, сладости ее рта, неожиданно невинному отклику. Словно она не привыкла к поцелуям. Она вела себя как неловкая, но старательная ученица в опытных руках мэтра. Сплошное притворство.

— Невинная, как же, — пробормотал он с мерзким смешком и отхлебнул еще коньяку. Вивьен оставалась первостатейной шлюхой, какой бы обворожительной она ни была. И надо быть круглым дураком, чтобы испытывать к ней сочувствие, желать ее и, что хуже всего, восхищаться ею.

Грант уселся в кресло, упершись ногами в бортик стола, и молча признал убийственную правду. Если бы он не знал, кто такая Вивьен, то сходил бы по ней с ума. Да и кто бы устоял? Она красива, умна и, судя по всему, чувственна. Сообщение о своем малопочтенном ремесле она встретила с идеально разыгранным гневом и замешательством. Именно такой должна быть реакция невинной женщины. В таких ситуациях Грант всегда верил инстинкту. Однако данный случай особый. Ему хорошо известна уникальная природа невинности Вивьен. Не важно, как она ведет себя сейчас. Рано или поздно к ней вернется память, а вместе с ней ее истинная сущность.

Следовательно, он не может позволить себе увлечься ею.

Но, будь он трижды проклят… если это так просто