Мой верный страж - Лиза Клейпас Страница 16

— Мне очень жаль.

Он пожал плечами:

— Едва ли это ваша вина.

Куда делся нежный незнакомец, который заботился о ней прошлой ночью и сегодня утром? Неужели этот самый человек обнимал и утешал ее, врачевал ее синяки, укладывал в постель, как заботливый родитель обожаемого ребенка? Теперь он казался мрачным и совершенно неприступным. Он сердился, а она не знала почему. Вивьен почувствовала себя еще более одинокой, чем раньше. Он был для нее всем, и его холодность ранила ее.

— Вы чем-то недовольны, — сказала она. — Что случилось? Я сделала что-нибудь не так?

Ее расстроенный вид несколько смягчил Гранта. Не решаясь встретиться с ней взглядом, он сделал глубокий выдох, пытаясь взять себя в руки.

— Нет, — пробормотал он, тряхнув головой. — Все в порядке.

Может, он узнал о ней что-нибудь такое, что ему не нравится, предположила Вивьен. Она задрожала,

— Мне страшно, — проговорила она, сцепив руки на коленях. — Я все время пытаюсь что-нибудь вспомнить. Я ничего не узнаю. Все чужое. Ничто не имеет смысла. И при этом кто-то ненавидит меня настолько, чтобы желать моей смерти…

— Этот кто-то уверен, что вы утонули.

— По-вашему, преступник — мужчина?

— У женщины не хватило бы сил задушить вас голыми руками. Более того, в вашей личной жизни почти нет женщин. Подавляющее большинство ваших знакомых составляют мужчины.

— О-о… — Неужели нельзя рассказать ей все, не вынуждая задавать вопросы? Это просто пытка — смотреть в его каменное лицо и гадать, какие тайны из ее прошлого привели ее к этой невероятной ситуации. — Вы сказали… мне может не понравиться то, что вам известно обо мне, — нерешительно напомнила она.

Он полез в карман сюртука и вытащил небольшую книжку, переплетенную в темно-красную кожу.

— Взгляните на это, — отрывисто произнес он, сунув томик ей в руки.

— Что это такое? — настороженно спросила она.

Он не ответил, не сводя с нее беспокойного взгляда, выдававшего его нетерпение.

Вивьен осторожно открыла книжку, переворачивая страницы, исписанные аккуратным женским почерком. Списки, имена, даты… Наткнувшись на более чем откровенный пассаж, она ахнула и захлопнула томик, подняв на него потрясенный взгляд.

— Зачем, во имя Господа, вы показали мне эту гадость? — Она протянула ему книжку, но он не сделал попытки взять ее. Швырнув томик на пол, она уставилась на него как на свернувшуюся змею. — Чье это творчество и какое отношение оно имеет ко мне?

— Ваше.

— Мое? — Ледяные мурашки поползли по ее телу, и она плотнее запахнула кашемировую накидку. — Вы ошибаетесь, мистер Морган. — От негодования голос ее звучал резко и холодно. — Я не писала ничего подобного. Я не могла.

— Откуда вы знаете?

— Не могла и все! — Потрясенная и обиженная, она бросила на него укоризненный взгляд.

После короткой паузы он заговорил тихо и невыразительно:

— Вы куртизанка, Вивьен. Самая известная в Лондоне. Вы неплохо заработали на своем ремесле.

Лицо ее стало белым как полотно. Сердце лихорадочно забилось в груди.

— Не правда! — воскликнула она. — Эта книжонка принадлежит кому-то другому.

— Я нашел ее в вашем доме, в спальне.

— Зачем бы я стала… то есть зачем кому-то записывать подобные вещи?

— В качестве инструмента шантажа, — мягко предположил он. — А может, чтобы не сбиться со счета.

Вивьен буквально взвилась с кресла, уронив на пол кашемировую накидку. Поморщившись от боли, пронзившей перевязанную лодыжку, она, прихрамывая, отступила на несколько шагов в стремлении оказаться подальше от него.

— Я не делала ничего из того, что описано в этой книжке!

Морган скользнул по Вивьен взглядом, и она поняла, что пламя просвечивает сквозь муслин, соблазнительно освещая ее тело. Она поспешно сжала в горсти просторную рубашку, собрав ее спереди в складки.

— Я не проститутка! — гневно произнесла она. — В противном случае я бы ощущала в себе нечто такое… но я ничего не чувствую. Вы заблуждаетесь на мой счет. Если это образчик ваших детективных талантов, то я от них не в восторге! А теперь… теперь отправляйтесь и выясните наконец, кто я на самом деле.

Морган поднялся с кресла и подошел к ней.

— Не зря говорят, что правда глаза колет.

— Какая же это правда? — возразила Вивьен, тяжело дыша. — Произошла ошибка, можете вы это понять? — Довершая ее унижение, поврежденная лодыжка дала о себе знать, и она покачнулась, теряя равновесие.

— Хотите, я приглашу свидетелей, которые поклянутся на Библии, что вы Вивьен Дюваль? — свирепо осведомился Грант. — Или предпочитаете отправиться к себе домой и взглянуть на портрет у вас в спальне, где вы изображены, в чем мать родила? Я принес кое-какую вашу одежду — как насчет того, чтобы примерить ее и убедиться, что она вам впору? Если пожелаете, я могу завалить вас доказательствами. — Он поймал ее, крепко обхватив плечи, когда она попятилась от него.

Всхлипнув, Вивьен уперлась руками ему в грудь и, запрокинув голову, уставилась на него. Под, ее холодными ладонями его ребра казались твердыми, словно переборки фрегата. Он зажал ее между мощными бедрами, не давая пошевелиться.

— Даже если я Вивьен Дюваль, — упрямо сказала она, — вы не можете утверждать, что я делала то, что описано в той книжонке. Это выдумки.

— Все это правда, Вивьен, до последнего слова. Вы продавали себя за деньги. — Похоже, эта мысль доставляла ему не больше радости, чем ей. — Вы переходили от одного мужчины к другому, получая, что хотели, от каждого из них.

— Неужели? Кто же в таком случае был моим последним покровителем? Где он и почему вы не послали за ним?

— А как вы полагаете, кто он? — вкрадчиво спросил Грант.

От этих слов голова Вивьен пошла кругом. Приоткрыв рот, она обмякла в его руках.

— Я не знаю.

— Мы с вами были любовниками с тех самых пор, как вы оставили лорда Джерарда. Я навещал вас в вашем доме. Мы хранили наши отношения в тайне, однако склонялись к тому, чтобы подписать контракт. — Грант лгал, не чувствуя за собой никакой вины. Она всегда вела такую жизнь, что обман не мог ей навредить, но послужил бы его целям. Он хотел ее, а это был простейший способ получить желаемое.

— Значит, мы с вами… — Она осеклась.

— Да.

— Вы лжете! — Вивьен рванулась прочь, отталкивая его, но он был сильнее. Вскоре бесплодная борьба утомила ее. Она не могла не заметить, что ее движения возбудили Гранта. Восставшее доказательство его желания уперлось ей в живот, обжигая жаром. Как, во имя Госиода, она могла быть близка с этим человеком и ничего не помнить?

Дрожа, она повисла на нем, не в состоянии шевельнуть даже пальцем. От него исходил приятный запах чистого белья и терпкого мыла для бритья, и Вивьен глубоко вдохнула, наслаждаясь его ароматом. Уронив голову ему на грудь, она у слышала, как гулко бьется его сердце.