Палач. Да прольется кровь - Андреа Жапп Страница 6

Когда он предложил ей повязку на глаза – знак последней любезности мессира Арно де Тизана, который хотел избавить даму от ужасающего зрелища красных языков племени, – Мари произнесла ровным презрительным тоном:

– Я предпочитаю видеть вас до последней секунды. Вас, священника и толпу. Вы станете лицом бесчестья, того, что я унесу с собой в могилу.

Ардуин ненавидел себя за то, что тогда даже на мгновение не допустил мысли, что она и вправду невиновна. Впрочем, он тогда даже не подумал подвергнуть сомнению результат поединка чести, Божьего суда. Тем не менее эта женщина отказалась с помощью лжи избежать мучительной смерти в пламени. Она стояла перед толпой, которая собралась на площади Мортаня, чтобы развлечься зрелищем казни. Эта женщина не поддалась страху и держалась прямо с высоко поднятой головой, когда языки пламени начали лизать подол ее платья. Она отказалась купить себе сравнительно легкую смерть ценой ложного признания и, пока дым от костра не задушил ее, продолжала кричать о своей невиновности.

Сразу после казни Ардуин уехал из Мортаня, и тогда призрак Мари де Сальвен начал являться ему в мыслях и сновидениях. Это было одновременно прекрасно, ужасно и несказанно восхитительно. Некоторое время спустя палач случайно встретил в таверне Жака де Фоссея, который, выпив лишнего, хвастался насилием, совершенным над Марией, и утверждал что, несмотря на все ее попытки сопротивляться, она получила удовольствие от того, что он взял ее грубо, как последнюю шлюху.

Услышав это, мэтр Высокое Правосудие ощутил сильнейшую ярость. Его обманули, использовали с неблаговидной целью. Его долг возвращать заблудших детей Божьих к их создателю, но лишь Отец Небесный вправе решать, кого и когда ему призвать к себе. В обмен на жизнь Жака де Фоссея и публично восстановленную честь Мари де Сальвен, которая была похоронена в освященной земле, Ардуин согласился помочь в двух расследованиях Арно де Тизану, который оказался в затруднительном положении, буквально разрываясь между чувством справедливости и почтением перед власть имущими. Одно из расследований касалось некой Эванжелины Какет, слабоумной служанки, которую заживо похоронили, признав виновной в убийстве своей хозяйки. Также требовалось найти того, кто жестоко убивал уличных детей в Ножан-ле-Ротру. В качестве вознаграждения за помощь Ардуин попросил предоставить ему сведения о некоторых судебных процессах. Мессир де Тизан пытался было воспротивиться, но после личного разговора с Ардуином понял, что возражать бесполезно. Тот был достаточно богат, чтобы ни от кого не зависеть, и в конце концов помощник бальи с неохотой уступил его требованиям.

Чтобы угодить своему сюзерену Карлу де Валуа, Аделин д’Эстревер вовлек Арно де Тизана в это чудовищное дело с убийством детей, заставив его поверить, будто тот преследует чудовищного злодея. В то же время старший бальи шпаги не только знал, кто совершает эти бесчеловечные убийства, но и платил за то, чтобы они совершались. Целью этой хитроумной комбинации было уничтожить бальи Ножан-ле-Ротру и его господина Жана II Бретонского, одной из вотчин которого и был Ножан. Но после внезапной смерти герцога Бретонского эта омерзительная махинация потерпела неудачу.

Чего не сделал бы Карл де Валуа, который без счета тратил свои и чужие деньги, запуская руки в государственную сокровищницу, чтобы заполучить Ножан – громадную и такую богатую территорию посреди земель графства Перш! Между тем – и если верить тому, что дал понять Арно де Тизану Гийом де Ногарэ, королевский советник, к мнению которого Филипп Красивый прислушивался, – Валуа ничего не было известно о неблаговидных действиях старшего бальи шпаги. Так или иначе, Арно де Тизан начал снабжать Ардуина сведениями, которые были ему нужны. Вскоре для него перестало быть тайной, с какой целью совершаются эти бесчеловечные убийства уличных детей. Венель-младший не сомневался, что Аделин д’Эстревер собирается обвинить Арно де Тизана в преступном попустительстве, а тот в результате мог лишиться не только всего состояния, но и головы на эшафоте. Впрочем, Ардуин не признался бы Арно де Тизану в том, что правосудие в его лице настигло старшего бальи шпаги. Есть счеты, которые улаживаются только между двумя людьми, и лишь Бог является здесь единственным судьей.

* * *

Никакого отдохновения не принесла Ардуину эта ночь, проведенная в прекрасном спокойном доме, унаследованном когда-то от старого галантерейщика. Венель-младший надеялся, что, вернувшись в свое элегантное логово, он сможет привести мысли в порядок и принять наконец решение. Вместо этого он чувствовал постоянное нервное возбуждение и не понимал, как ему лучше поступить: остаться здесь или вернуться в Ножан-ле-Ротру.

Умывшись перед туалетным столиком в спальне, мэтр де Мортань спустился в кухню, чувствуя непонятную смутную тревогу. Бернадина была занята приготовлением кровяной колбасы. Клотильда вопреки обыкновению была здесь и с хмурым видом помогала ей.

Увидев Ардуина, служанка-наперсница подняла голову и улыбнулась. Клотильда едва удостоила его взглядом.

– Надеюсь, вы хорошо провели ночь, – воскликнула Бернадина, вытирая руки о передник. – Присаживайтесь, хозяин, сейчас я подам на стол.

Ардуин послушался, в который раз задав себе вопрос: и чего ради он подобрал Клотильду – несговорчивую упрямую нищенку, сидевшую у главного входа церкви в Мортане? Почему он вдруг ощутил желание заговорить с ней и, к большому неудовольствию Бернадины, дать ей место в своем доме? Впрочем, юная девушка потрясла его. Сухим безразличным тоном она рассказала о кончине своей матери, переходившей из одной постели в другую и чаще бывающей пьяной, чем трезвой. Если верить словам Клотильды, не имея ни единого су, чтобы позвать священника, она сама похоронила ее ночью. И, что особенно растрогало Ардуина, девушка намочила в святой воде кусок полотенца, которое обернула вокруг шеи своей умершей матери. «Это для того, – сказала Клотильда, – чтобы Бог смог ее узнать, хоть она и похоронена не в освященной земле».

Мэтр Высокое Правосудие немного сожалел о своем внезапном приступе великодушия, так как Бернадина ругалась, повторяя, что эта помойная девица «запросто голову с задницей перепутает». Ардуин так и не понял, слабоумна она или же окружающий мир ее просто не интересует. Единственное исключение составлял пес Эней, к которому она относилась с самой искренней и взаимной нежностью. Однако голос интуиции подсказывал Ардуину, что этот добрый поступок совершен под влиянием каких-то высших сил и не является просто случайностью.

Бросив взгляд на три тетради, где содержались записи с процесса Эванжелины Какет, Клотильда несколько раз повторила: «Это важно. То, что там внутри, тебе очень важно». Однако, когда Ардуин принялся ее расспрашивать, девушка не выказала никакого интереса к той другой дурочке, убившей топориком свою жестокую хозяйку, с удовольствием лишавшую ее еды и щедрую лишь на всевозможные наказания.

Помахивая в воздухе руками, Клотильда с самым безразличным видом наблюдала, как хлопочет вокруг хозяина Бернадина, наливая ему стакан теплого сидра и отрезая сначала большой ломоть хлеба, а затем – кусок сала.

Раздраженно вздохнув, служанка едко заметила: