Война Волка - Бернард Корнуэлл Страница 15

Так что Этельхельм-младший имел причину ненавидеть Этельстана, однако меня он ненавидел сильнее — если, конечно, такое возможно, Я не сомневался, что моей смерти он жаждал так же, как и погибели Этельстана, Эту ненависть Этельхельму внушала не только смерть отца, но и судьба младшей сестры, Эльсвит.

Эльсвит захватили вместе с отцом, и после его смерти она решила остаться в Беббанбурге и не возвращаться к семье в Уэссекс.

— Это невозможно. — сказал я ей.

— Почему, господин?

Я вызвал ее, и она стояла передо мной, такая молодая, такая бледная, уязвимая и обворожительно прекрасная.

— Ты не можешь остаться. — я говорил жестко и даже грубо. — потому что я договорился с твоей семьей, Ты возвращаешься домой, как только заплатят выкуп.

— Но выкуп еще не заплатили, господин.

— Твой отец умер. — настаивал я, гадая, почему она совсем не горюет. — так что выкупа не будет. Ты должна уехать домой, как мы и договаривались.

— И твой внук тоже должен уехать, господин? — невинно спросила она.

Я нахмурился, не понимая. Мои единственные внуки, дети дочери, жили в Эофервике, Потом я понял и посмотрел на нее внимательнее.

— Ты беременна? — наконец спросил я.

И тут Эльсвит мило улыбнулась.

— Да, господин.

— Скажи моему сыну, что я его убью.

— Да, господин.

— Но сначала вы поженитесь.

— Да, господин.

Они поженились, в должное время на свет появился ребенок, и, по обычаю нашей семьи, мальчику дали имя Утред, Этельхельм-младший немедля распространил новый слух, что Эльсвит изнасиловали, а потом заставили вступить в брак. Он называл меня Утредом-похитителем и, без сомнения, полагал, что в Уэссексе найдутся люди, готовые поверить лжи про Утреда Язычника, Я считал, что вызовы от Эдуарда, который требовал, чтобы я приехал в Глевекестр и принес клятву верности за свои мерсийские земли, в действительности были попыткой подвести меня под меч мстительного Этельхельма, но чего ради выманивать меня через всю Британию, к Честеру? Он должен был понимать, что я возьму с собой воинов, и единственное, чего он добился бы, так это объединения моих сил с людьми Этельстана, что только усложнило бы для него убийство любого из нас.

Я не сомневался, что Этельхельм-младший совершил измену и нанял войско валлийцев, чтобы убить конкурента своего племянника. Но ему не было смысла заставлять монаха лгать мне, чтобы привести меня через всю Британию к Честеру.

На арене внизу умер первый пленник. Удар меча, отрубленная голова и кровь. Очень много крови. Началась месть Этельстана.

Казнили не всех, Этельстан выказал благоразумие, Он убивал тех, кого считал близким к Цинлэфу, но пощадил самых молодых. Тридцать три человека умерли, всех предали мечу, и я вспомнил день, когда дал Этельстану свой меч и приказал убить человека, Этельстан тогда был мальчишкой с ломающимся голосом, но я учил его быть королем, Я пленил Эрдвульфа, тоже мятежника. Это случилось неподалеку от Честера, на берегу рва, и я свалил Эрдвульфа — он валялся полуоглушенный в вонючей воде.

— Сделай это быстро, парень. — сказал я Этельстану.

До этого момента он не убивал, но юнцу полезно знать, как это делается, а юнец, который собирается стать королем, обязан уметь отнимать жизнь.

Я вспомнил тот день, глядя, как умирают люди Цинлэфа, Со всех содрали кольчуги и всё хоть сколько-то ценное. Пленники дрожали, а их одного за другим отправляли на смерть, Этельстан, должно быть, тоже вспомнил тот далекий день, потому что поручил казнь самым юным воинам, несомненно, желая, чтобы они выучили урок, полученный им когда-то в том рву: убийство — нелегкое дело, А убийство мечом беззащитных требует решимости.

Ты смотришь им в глаза, видишь их страх, чуешь его, А мужская шея — штука крепкая. Лишь немногие из этих тридцати трех умерли легко. Некоторых изрубили до смерти, и на старой арене снова завоняло так, как, вероятно, воняло, когда римляне заполняли ряды сидений и криками подбадривали сражающихся на песке арены. Запах крови, дерьма и мочи.

Этельстан убил Эрдвульфа достаточно быстро. Он не пытался отрубить мятежнику голову, а Вздохом Змея перерезал Эрдвульфу горло, и ров окрасился красным, Эрдвульф был братом Эдит, а Эдит — теперь моя жена.

Цинлэф умер последним, Я думал, что Этельстан сам его убьет, но он позвал слугу — мальчишку, что в будущем станет воином, и дал ему меч. Руки Цинлэфу связали и заставили опуститься на колени.

— Сделай это, парень. — приказал Этельстан, и мальчишка, замахиваясь мечом, зажмурился. Он попал вскользь по черепу, сбив Цинлэфа на землю и пустив кровь, но едва ли причинив ощутимый ущерб: левое ухо было разрублено пополам, но мальчишке не хватало сил. Священник (с Этельстаном всегда рядом находился священник) стал молиться громче.

— Размахнись еще разок, парень. — приказал Этельстан.

— И не закрывай глаза! — крикнул я.

Чтобы убить Цинлэфа, понадобилось семь ударов, Те из его людей, кого Этельстан пощадил, сейчас приносили клятву новому господину, теперь они стали воинами Этельстана.

Итак, восстание подавлено, по крайней мере, в этой части Мерсии, Фирд, оторванный от своих коров и полей, вернулся домой, оставив позади лишь тающий снег, пепел кострищ и валлийцев Грифида, ожидающих у шатров Цинлэфа.

— Он называет себя королем. — говорил я Этельстану, пока мы шли к шатрам.

— Королевский сан идет от Бога. — ответил Этельстан.

Меня такой ответ удивил, Я хотел немного рассмешить его, но Этельстан, кажется, находился в мрачном настроении после казни.

— Он должен был сказать нам прошлой ночью, что он король. — неодобрительно заметил Этельстан.

— Он стеснялся. — сказал я. — и к тому же просил об одолжении. Да и вообще, мне кажется, он король трех навозных куч, канавы и груды мусора. Вот и все.

— Я все равно обязан его уважать. Он же христианский король.

— Он грязный валлийский вождь. — сказал я. — называющий себя королем, пока не явится кто-то, у кого на две кучки дерьма больше, и не снесет ему башку, И твою башку он бы снес с удовольствием, если бы сумел. Нельзя доверять валлийцам.

— Я и не говорил, что доверяю ему. Просто проявляю уважение. Только Бог наделяет людей королевским саном, даже в Уэльсе.

И, к моему ужасу, что с ними остановился в паре шагов от Грифида и поклонился.

— Господин король. — произнес он.

Грифиду это понравилось, он ухмыльнулся. Он также заметил своего сына, все еще под охраной Фолькбалда и Осви, Он что-то сказал по-валлийски, но никто из нас не понял.

— Грифид из Гвента просит отпустить его сына, мой принц. — перевел отец Бледод.

— Он обещал сперва выдать имя. — сказал Этельстан. — и свою цепь, и обещал хранить мир в течение года.