Если движется небо - Евгения Духовникова Страница 27

И скорее всего, ему кто-то помог. Вряд ли такую смерть назовешь естественной – больше похоже на хитроумное, изощрённое, хорошо замаскированное убийство. А если так, то мотив очевиден: тот самый кейс, который сейчас мирно покоится в её рюкзаке.

* * *

Когда человек нервничает, он становится невнимательным и может ненароком допустить ошибку, рискующую стать фатальной. Впрочем, когда человек счастлив, он также вполне способен на ошибку по той же самой причине. Отсюда вывод: что бы ни случилось, не стоит терять бдительность, если не хочешь попасть впросак.

Лейф и сам не понимал, почему он вдруг раскрылся случайной знакомой, выложив всю правду. Да, девушка неосознанно вызывала расположение и даже симпатию – но это ли причина забывать об осторожности? Он как никто знает, что сотрудники спецназа владеют всеми необходимыми психологическими приёмами, чтобы втереться в доверие, произведя нужное впечатление, – и готово, бери клиента тёпленьким.

Нет, не похожа была она на спецназовца. Да и не могли его так быстро выследить... Или могли? Транспространственный переход легко отследить, а остальное – дело техники.

С другой стороны, Лейф чувствовал, что ему просто необходимо поделиться своими переживаниями хоть с кем-нибудь. Впрочем, девушка, похоже, не поверила не единому его слову. Неудивительно – он и сам себе верил с трудом.

Вот только если всё это – не плод больного воображения, не следствие гипноза или помешательства, и он в самом деле угодил в параллельную реальность (от этой мысли по коже пробежали мурашки) – тогда его и не найдут. Никогда.

Несколько секунд Лейф обмозговывал эту новый для него вывод. Неверие сменилось обжигающе ледяным страхом, а страх – ликованием. Губы сами растянулись в торжествующей улыбке. Победа! Он победил! Он пожелал улизнуть от опостылевшей опеки, от набивших оскомину правил и директив – и ему это удалось самым наилучшим образом! Пусть они там теперь хоть весь Юнивёрс перевернут вверх дном, прочешут сверху донизу и по диагоналям – его им не отыскать!

Лейф дотронулся до нейромодулятора. Светодиодный индикатор исправно подмигивал зелёным, но металл окольцовывающего запястье браслета был холоден как лёд.

Похоже, умное устройство не очень-то разделяло его чувства.

Теперь, когда беглец свыкся с мыслью, что, пройдя транспространственным переходом, он оказался в параллельной вселенной, страх неизвестности исчез, а колыхавшееся в душе смутное беспокойство улеглось, сменившись острой мятежной радостью от осознания: его не найдут, не поймают и не заставят вернуться назад.

Как любопытно, однако, что эта версия Вселенной настолько сильно похожа на его собственную! Те же расы, тот же язык, да и карта Юнивёрса почти та же самая – за редкими исключениями. Неудивительно, что он не сразу распознал подмену.

И все же отличия есть. Здесь не существует его родной Монтаны, зато есть Селестия – планета-сателлит Ойкумены. Вместо Сириуса-3 здесь Люцерна, вместо Ависа – Птерос, вместо Альбиса – Альбедо. История – капризная дама, и неблагодарное дело – потакать её капризам.

Интересно, людям и раньше доводилось путешествовать в иные вселенные или он, если можно так выразиться, первопроходец?..

И кстати – не заметив невысокий порожек, Лейф споткнулся и чуть не упал – каким образом ему удалось просочиться в другую вселенную? Счастливое стечение обстоятельств, единственный шанс на миллион, случайная прореха на ткани мироздания? Или чья-то хитроумная воля направила его катер не вдоль, а вовне?

Если первое – то он может по праву считать себя редкостным везунчиком. Если второе – не значит ли это, что за ним могут следить?

Ладно, хватит гадать, оборвал себя Лейф. Пространные рассуждения вряд ли приблизят его к разгадке, а решать проблемы лучше всего по мере их поступления. В любом случае, пока что всё складывалось именно так, как он планировал – пусть и с некоторыми оговорками.

Путь до пассажирского космопорта прошёл без приключений: нейромодулятор работал исправно и выходить из строя не собирался.

Получив в паспортно-визовом центре свежие документы, Лейф купил билет на крейсер до Земли, а поскольку до отправления оставались ещё целые сутки с хвостом, отдохнул и сытно пообедал в отеле космопорта.

О том, чтобы проспать и опоздать на рейс, Лейф мог не волноваться: отельный номер был оснащён электронной системой, умный будильник разбудил бы его в нужное время.

Он проснулся раньше, и совсем от другого звука. Надсадные вопли аварийной сирены не имели ничего общего с мелодичной трелью будильника.

Что-то случилось.

Лейф бросился к единственному окну – далеко внизу сновали разноцветные точки; с высоты семьдесят седьмого этажа было не понять, альбины это или кто-то ещё.

"Пожар", – мелькнула мысль. Но почти сразу Лейф понял, что ошибается – пожарная сигнализация молчала, звук шёл из динамиков. Он торопливо застёгивал ботинки, когда к воплю сирены добавился голос:

– Внимание. Внеплановая проверка. Блокировка дверей отключена. Просьба приготовить документы.

Лейф поёжился. Подошёл к двери, нажал на ручку – дверь поддалась. Осторожно выглянул в коридор. Динамик продолжал вещать, повторяя объявление на всех остальных языках, но Лейф уже летел сломя голову к лифтовому вестибюлю. Оставаться в номере было глупо. Да и вообще, прятаться, забиваясь в угол подобно крысам, – это не для него.

Отсюда, из стеклянной кабины лифта было видно не только кусочек улицы, но и сам космопорт. Там, на лётном поле, сейчас садился огромный чёрный корабль, судя по всему, военный крейсер альбинов. От его угловатого, но при этом изящного, точеного силуэта веяло силой и мощью. Лейф невольно охнул.

Спокойно. Нервничать бессмысленно – это ничего не даст. Всё под контролем.

На пятидесятом этаже в лифт загрузилось целое семейство: двое взрослых и стайка детей разного возраста, но похожих друг на друга как клоны. Похоже, родители фантазией не отличались: известно, что у альбинов внутриутробное формирование будущего ребенка – осознанный процесс.

– Синего неба, – церемонно поздоровался глава семейства. На Лейфа он взглянул лишь мельком, впрочем, как и Лейф на них – бесцеремонно пялиться на посторонних у альбинов считалось невежливым.

Будет не лишним попытаться выяснить, из-за чего весь этот сыр-бор. Лейф уже прикидывал в уме, как с ними заговорить, как один из старших детей вдруг заговорил сам.

– Будет война, пап? – робко спросил он.

Младшие тут же захныкали; мать принялась их успокаивать, не забыв сердито шикнуть на старшего.

– Не сейчас, Эль, – сухо одёрнул его отец. – Но, помолчав, добавил: – Наша раса – одна из сильнейших в Юнивёрсе. Мало кто рискнёт напасть на нас. А если кто и рискнёт – встретит здесь не только достойное сопротивление, но и свой бесславный конец.

Лейф понял, что слова альбина в большей степени были адресованы ему, а не сыну.