Если движется небо - Евгения Духовникова Страница 26

Впрочем, если они и вправду что-то натворили, далеко им не уйти. Здесь, в непосредственной близости от космопорта полицейских как грибов в лесу после дождя.

Перехватив поудобнее ручку чемодана, Фелис продолжила путь. Её корабль уже выставили на взлетно-посадочную площадку. Пять минут ходу до траволаторов – и, считай, она уже на борту.

Солнце начало припекать не на шутку; Фелис остановилась, чтобы вытащить из рюкзака панаму. И вдруг услышала тихую печальную мелодию.

Она затаила дыхание, прислушиваясь. Судя по всему, музыка доносилась из ближайшего здания – одно из окон первого этажа было приоткрыто.

Не владеющий минорским человек (да хоть бы и не человек, а брат-по-разуму) почти наверняка не придал бы услышанному особого значения и прошёл мимо. Но Фелис поняла, что замысловатая мелодия, которую старательно выводил слабеющий с каждой секундой голос, – отчаянная мольба о помощи.

Звук доносился из узкого прохода между двумя корпусами – то ли склады, то ли какие-то подсобные помещения. Она огляделась по сторонам – как назло, никого. Метрах в двухстах, у крайнего левого траволатора из электрокара выгружалась шумная толпа туристов-людей, но они были слишком далеко, чтобы бежать к ним. Понимая, что медлить нельзя, девушка решительно шагнула в проход.

Здесь пахло пылью, железом и сваркой. И точно: неподалеку лежали обрезки труб и сварочный аппарат. Зато мелодию было слышно гораздо отчётливее. Теперь сомнений не оставалось – зовущий на помощь минор внутри, в здании.

– Есть здесь кто-нибудь? – крикнула Фелис по-альбински. – Эй! Помогите!

Ответа не последовало.

Она поискала дверь, и, не найдя, остановилась в нерешительности. Единственный путь – через окно, благо первый этаж низкий, пол вровень с землёй. Рюкзак можно и не снимать, он лёгкий, а вот чемодан придётся оставить внизу.

– Ладно, допустим, – подтянувшись на руках, Фелис вскарабкалась на подоконник, отодвинула оконную раму – ржавые ролики жалобно скрипнули, и спрыгнула вниз.

Когда-то давно здесь, похоже, располагалась ремонтная мастерская, сейчас же всё пришло в запустение. Сложно было поверить, что рафинированные эстеты альбины могут терпеть подле себя подобный хаос. В пустом помещении с низким потолком царил полнейший разгром: на полу беспорядочно валялись какие-то ящики вперемешку с битым кирпичом и прочим строительным мусором, в некоторых оконных переплётах не хватало стёкол, а облупленные стены были щедро изрисованы граффити, – видимо, Фелис оказалась далеко не первой, кто смог забраться сюда.

– Где вы? – девушка невольно понизила голос. Что-то подсказывало ей, что сотрудники космопорта не очень обрадуются, если застанут её здесь.

Из помещения было несколько выходов – как почти везде у альбинов, пустые арки без дверных полотен. Фелис прошла в соседнюю комнату и сдавленно охнула.

Минор лежал ничком прямо на пыльном полу. Его огромные глаза были подёрнуты мутной поволокой, но, кажется, он ещё был в сознании. И хотя у него не наблюдалось никаких ран и даже царапин, сомнений не оставалось: минор при смерти.

Заметив Фелис, он замолчал. Повернул голову – видно было, что это движение далось ему с огромным трудом.

– Я понимаю ваш язык, я ксенолингвист, – торопливо пропела Фелис. – Что случилось? Вам плохо? Я... я сейчас кого-нибудь позову... – она метнулась назад, но минор её остановил.

– Нет! Не надо, пожалуйста. Иначе... быть беде. Большой беде. Мы все... в смертельной... опасности.

– Что? – Фелис решила, что она неправильно разобрала его речь. – Но... как же...

– Ты... не одна из них? – минор будто её не слушал. – Ты не... враг?

– Нет, – торопливо ответила она, гадая, что он имеет в виду. – Послушайте, я не понимаю, о чём вы... Вам нужна помощь. Я...

– Постой! – минор еле дышал. Фелис замерла как вкопанная. – Не уходи. Помоги мне... помоги. Прошу тебя.

– Так я о том и говорю, – Фелис лихорадочно огляделась по сторонам. Что она может сделать, она не ксеномедик и даже приблизительно не знает, что с ним.

– Возьми, – минор пошевелился, и Фелис заметила, что он сжимает в руках металлический кейс размером с толстый энциклопедический словарь. – Сохрани... его. А лучше уничтожь.

– Что это? – девушка с опаской взяла кейс, оказавшийся неожиданно тяжёлым. На бомбу вроде не похоже.

– Эта вещь... не должна попасть в недобрые руки, – прошелестел минор, собирая последние силы. – Спрячь. Никому не отдавай. И скорее уходи отсюда. Не стоило мне...

Но окончания фразы Фелис так и не узнала: с последним рваным вздохом несчастный замолчал навсегда.

– О господи... – Фелис неуклюже поднялась с колен, растерянно топчась на месте.

Что теперь делать? Звать на помощь поздно, но не может же она оставить его вот так... Да и особо задерживаться не следует, иначе она рискует опоздать на посадку. Пресловутый кейс всё ещё был у неё в руках. Превозмогая желание бросить его прямо здесь, она запихала трофей в рюкзак, сразу же ощутимо потяжелевший. Правильнее, конечно же, было бы избавиться от кейса, тем более что она даже приблизительно не представляла себе, что лежит внутри (да и опасно ли его содержимое), но совесть ей не позволяла так поступить – это было бы надругательством над памятью погибшего.

Так всё-таки, как быть? Как добропорядочному гражданину Юнивёрса, следовало вызвать полицию, отдать им контейнер и рассказать всё как есть. Подробно и чистосердечно.

Но тогда она неизбежно опоздает на рейс, а следующий – только через две недели. Плюс перебивать сгоревший ваучер на новую дату – та ещё волокита. И можно сказать наверняка: "Ксено-тур", как и Биржа, отнюдь не питает тёплых чувств к опаздунам. Так стоит ли испытывать судьбу, впервые в жизни искренне и широко улыбнувшуюся ей?

Бросив последний взгляд на бездыханное тело, девушка поспешила к выходу, то есть, к окну.

Чемодан её стоял там, где она его оставила. А вокруг по-прежнему не было ни души.

– Угораздило же меня, – пропыхтела Фелис, ускоряя шаг – время поджимало, а впереди была ещё проверка документов и таможенные формальности. Лямки рюкзака больно оттягивали плечи. – Если у меня его отберут на входе в корабль, я не виновата. В космические контрабандисты я точно не нанималась.

Однако арка детектора на контрольно-пропускном пункте осталась безмолвной. Фелис немного успокоилась. Значит, её загадочный трофей как минимум не таит в себе взрывчатку, не токсичен и не радиоактивен – иначе датчики непременно отреагировали бы. Можно ли назвать его безопасным, вопрос спорный, но по крайней мере она может быть относительно уверена, что с ней не случится ничего страшного, пока он у неё.

Сейчас, на борту крейсера, в суматохе и сутолоке, неизбежно окружающей путешествующих, произошедшее выглядело неудачной шуткой в духе Артано и его друзей. Фелис согласилась бы, пожалуй, что она невольно стала жертвой остроумного любителя розыгрышей или участником шоу скрытых камер, если бы не одно "но": тот бедолага минор действительно умер. Не понарошку, а взаправду.