Человек без прошлого - Николай Раков Страница 21

Второй раз он проснулся от легкого прикосновения и сразу открыл глаза. Над ним склонился Дин.

— Вставай, солдат. Труба зовет к свершению новых подвигов.

— А можно подвиги подождут героя, — хриплым со сна голосом проговорил механик, но при этом быстро сел в откинутом кресле.

Альбрайт не стал отвечать на его реплику, он занимался тем, что вскрывал пакеты пайка и укладывал их в структурку для разогрева.

Клест понял, что свершение подвигов не откладывается и, обтерев лицо влажной салфеткой, привел спинку кресла в вертикальное положение. В это время по отсеку поплыл вкусный запах прожаренного на углях мяса, и командир протянул ему его порцию.

Завтракали в молчании. Уже когда пили кофе, механик не выдержал:

— Какие у нас планы, командир? Команда жаждет размяться и поучаствовать в лихом набеге.

— Набегаемся еще. А вводная такая: быстро покормить пленника и ждать дальнейших распоряжений.

Сам Альбрайт занял свое командирское кресло и склонился над экраном дисплея. На этот раз он положил на колено планшет и делал пометки, сверяясь с информацией, высвечиваемой на экране.

Процедура кормления аборигена не заняла много времени, хотя была несколько осложнена отсутствием даже аварийного освещения. Но когда Клест хотел вновь закрепить руки пленника вязками на подлокотниках кресла, Альбрайт остановил его:

— Не надо. Предстоит разговор. Пошевели ходунком, нам нужно немного света.

Действительно, темнота угнетала.

Зашевелившееся щупальце ходунка быстро сняло часть грунта с лобового бронеплекса, и в кабину проникли лучи света.

— Достаточно, — остановил механика Дин. — Пойдем поговорим.

Поднявшись со своего места, он прошел в боевое отделение и сел напротив пленника. Руг быстро устроился в соседнем кресле, внимательно глядя на командира.

Дин в свою очередь неотрывно смотрел на языка, а потом вынул из планшета пластиковый лист штурманской пленки, вырезанной в форме круга, и дотронулся им до руки пленника, при этом свистнув. Выражение лица аборигена изменилось; безразличие сменилось удивлением, а потом он стал внимательно чего-то ожидать. Альбрайт взял его руку и положил на пленку. Пальцы пленника быстро, вкруговую, пробежали по пластику от края к центру и замерли. Было понятно, что пленник размышляет.

Клест склонился над листом, который сжимал в руке абориген. Из-за слабого освещения он сначала ничего не увидел, но, присмотревшись, разобрал, что в центре круга карандашом выведено слово: «Да».

Тишина длилась недолго, и нарушил ее пленник. Из его узких губ вырвался глухой звук, похожий на слог «ха». Альбрайт тут же повторил этот звук. В ответ вновь прозвучало «ха». Пленник подтвердил, что его правильно поняли и он понял сказанное Альбрайтом.

Для Клеста все встало на свои места. Командир не зря всю ночь просидел у дисплея, беседуя с Профессором, расшифровавшим язык аборигенов. Видимо, он сделал письменные заготовки вопросов, и пленник считывает их с пленки. Но ведь на переданном листе нет никаких надписей… Только тут механик сообразил, что Дин просто выдавил слова на пленке, и они не видны из-за плохого освещения.

Альбрайт протянул пленнику другой лист. Вновь гибкая рука пробежала его поверхность, и почти сразу прозвучал глухой протяжный звук, похожий на букву «у». Командир повторил. В ответ прозвучало «ха». Пленник подтверждал правильность подражателя.

Протяжное «у» отзывалось чем-то знакомым в памяти механика, а когда он забрал из руки пленника пленку и увидел на ней написанное слово «нет», память подсказала: это слово абориген произносил не раз, в тот момент, на базе, когда они запустили генератор. Получалось, что выкрикивая «Нет, нет, нет», он предупреждал об опасности, зная, какова будет реакция на запуск генератора, неизвестного им и хорошо известного ему врага.

Допрос продолжался. Альбрайт подавал языку один за другим листы пленки. Рука считывала текст, но реакция пленника на все вопросы оканчивалась односложным «у» или молчанием. Звук, означающий «Да», прозвучал только однажды, как ответ на последний вопрос. Абориген отказывался говорить. Заготовленные следователем вопросы кончились. Результата не было. Как мысленно прокомментировал про себя Клест, результат был «УУУ».

Альбрайт на несколько минут задумался, а потом положил свой планшет на колени пленника. В одну из рук вставил карандаш. Пробежав пальцами по лежащему на планшете листу и скользнув обеими руками по карандашу, пленник понял, чего от него хотят. Ему предлагали высказаться, спросить, выдвинуть условия.

Рука аборигена с зажатым в ней карандашом, замерла над пленкой, а потом, опустившись, сделала несколько быстрых движений. На поверхности пленки появилось несколько знаков. Дин подхватил лист и быстро прошел к своему командирскому креслу.

«Посовещаться с Профессором, — решил для себя механик. — Перевести текст».

Действительно, когда Дин вернулся и сел напротив пленника, он дважды произнес протяжное «у».

— Вот и поговорили, — отвечая скорее на свои мысли, чем на невысказанный вопрос Руга, произнес Альбрайт.

— Результат есть «у», — вставил Клест.

— Догадливый.

— Ты рассказывай поподробнее, а не увиливай. Я ведь сюда тоже не погулять вышел. Может, пригожусь.

Дин горько улыбнулся и, наклонившись, обнял Руга за плечи.

— Дружище, ты еще сомневаешься, что я без тебя как без рук. Вместе попали в эту передрягу, вместе и выбираться будем. Разговаривать, как ты понял, он не хочет.

— Я тебе говорил. Вколем говорунчик, — перебил нетерпеливый Руг.

— И скажи мне, пожалуйста, как я буду задавать вопросы, не зная языка? Буду просить его, чтобы он прочитал их? Ты сам понимаешь, так дело не пойдет. Профессор справился с текстом. Мы теперь знаем их алфавит и письменность, но произнести фразу «Мы твои друзья» ни я, ни ты не можем. К примеру, на это мое заявление он ответил «У». Значит, либо мы не являемся друзьями, либо он нас таковыми не считает. Смысл один. Кстати, я тебе не сказал. Знаешь, что ты утащил на базе? Старый журнал.

— Почему старый?

— Потому что в текстах нет и намека на предвоенное положение в стране. В войну такие журналы, судя по содержанию, не выпускают. Практически сплошная реклама. Мы теперь с тобой знаем, какими символами можно написать слово «песок» или «красивая женщина». Знаем, что мы на юге, но вот вопрос: как называется эта страна? Как написать — знаем. Как произнести — нет. Журнал издан в четыре тысячи восемьдесят третьем году. Но сколько после его издания прошло лет? Не понимаю, зачем они хранили такой хлам на базе.

— Какие проблемы, командир. Ты меня, конечно, извини, там темновато было, да и торопился я, чтобы не стать обедом. Давай вернемся и поищем что-нибудь посвежее. Я даже готов живцом побыть. Выманим из подвала эту змеюку. Ходунок порвет ее на тряпки. Потом сядем и почитаем.