Линия соприкосновения - Михаил Шуваев Страница 12

— Ну-с, господа детективы, — отодвигая пустую десертную тарелку, произнес Джонсон, — а теперь давайте обменяемся мнениями по поводу нашего дела.

От Сноу не укрылась самоуверенность, проскользнувшая в тоне хозяина дома, и он ответил:

— Полковник Джонсон, можно еще раз взглянуть на Параллелепипед?

— Пожалуйста.

Ричард повторно внимательно осмотрел фантастический брусок и заметил по центру широкой плоскости небольшое углубление.

— А что ваши эксперты говорят об этом углублении?

Джонсон только пожал плечами.

— Айво, посмотри-ка ты.

Сноу аккуратно бросил Параллелепипед через стол. Швед легко поймал медленно летящий брусок и поднес его к глазам:

— Ричи, это паз, и, знаешь…

С этими словами Блумберг достал из кармана Хрустальный шар, секунду подержал в руке, а потом решительно положил на брусок. В следующий момент шар стал видимым на несколько мгновений — по его поверхности пробежали красные и розовые всполохи. Сам же он плотно встал в паз, сделанный как будто для него.

— Что вы сделали? — воскликнул полковник, удивленно привстав со стула, забыв про трость.

— Ничего, — ответил Айво, не отрывая глаз от светящегося шара. — Просто положил его в выемку.

— А свойства Параллелепипеда как-нибудь изменились? — волновался Джонсон. — Смотрите, смотрите!

Айво разжал пальцы. Брусок вместе с прилипшим к нему шаром повис в воздухе и стал медленно исчезать из зрительного диапазона. Полковник неуклюже, с трудом опираясь на трость, поднялся:

— Держите его, он исчезает!

— Нет, полковник, они оба здесь, просто стали невидимы, — трогая воздух перед собой, ответил Айво.

— Если они висят в воздухе, то шар стал невесом, как и брусок! — заметил Сноу. — А весил граммов двести пятьдесят!

— Точно! — откликнулся Айво. — А брусок стал невидим. Они переняли свойства друг у друга! Ничего себе, эксперимент!

Он протянул руки, и с явным усилием разъединил артефакты, между которыми с треском пробежала голубая искра. Параллелепипед стал снова видим, а шар обрел вес. Взяв салфетку, швед обернул ею шар — теперь артефакт, по крайней мере, был виден и не мог потеряться — и собрался положить его обратно в визитку.

— Господин Блумберг, подождите, — полковник, в свою очередь, положил невесомый брусок в специальный мешочек и затянул на горловине тесемки. — Подумайте, может быть лучше будет, если вы передадите шар Добровольского мне на хранение. Два артефакта будут вместе, попыток украсть мой Параллелепипед пока не наблюдалось, сейф у меня надежный.

— Мы вернемся к этому вопросу чуть позже, если позволите. А сейчас нам бы всё-таки хотелось услышать от вас некоторые комментарии к вашим мемуарам. Мы сами себя прервали интересными экспериментами с артефактами и совсем забыли о цели нашего посещения.

— Формулируйте вопрос.

Джонсон подозвал робота, который принес ему небольшой ящичек. Открыв его, он положил Параллелепипед внутрь и запер сейф прикосновением пальца. После этого он поставил ящичек рядом с собой на стол и поудобнее устроился на стуле.

— Полковник, у вас в книге встречается упоминание о некоей библиотеке. Я понял так, что вы называете так какой-то склад, собрание вещей, хранилище… Поясните, пожалуйста.

Полковник хмыкнул, тряхнул головой и с некоторым пафосом заговорил:

— Цитирую свою же книгу по памяти: «…и когда сталкиваешься с таким удивительным многообразием проявлений природы — а под этим мы подразумеваем и разумное начало, — почему бы не пофантазировать и не предположить, например, что где-то существует своеобразная библиотека, архив, где собраны все тома сочинений великого и могущественного творца. А под Творцом можно понимать и сверхъестественное существо, и программу, и цепочку удивительных совпадений, и просто непостижимый нашему пониманию ход вещей, раз и навсегда заведенный в бесконечном прошлом, то есть вечность назад». Насколько я помню книгу, а помню я её почти наизусть, больше слово «библиотека» в ней не встречается. И что вы хотите, чтобы я вам пояснил?

— Полковник Джонсон, то, что вы написали и сейчас процитировали — это ваши предположения, фигура речи, или за этими строчками стоит нечто реальное? Может быть, какое-то знание, которым вы обладаете, или в своих странствиях по Вселенной вы уловили какой-то намёк…

У Айво закончились слова, и он замолчал, нервно взглянув на Сноу. Джонсон усмехнулся:

— Понятно. Видите ли, астронавты — народ очень суеверный. Это пошло еще от моряков: традиции, приметы, легенды… И все это понятно и объяснимо. Могучий, почти бесконечный океан и, слабый, боязливый, но дерзкий человек, покоряющий его ценою многих жертв. Отсюда «Летучий голландец», «водоворот Мальстрема» ^[18], «Кракен» ^[19], «Бермудский треугольник» и многие-многие другие морские легенды, имеющие под собой, как правило, реальную основу. Вот и у нас, астронавтов дальнего внеземелья, есть свои современные мифы, рожденные точно такими же причинами, как и морские много веков назад. Однако вы правы, обратив внимание именно на этот пассаж в моей книге. Он не случаен и рассчитан на специальную и очень узкую аудиторию исследователей дальнего космоса, к коим я и принадлежу.

— С Добровольским мы вместе были в двух экспедициях — на Капеллу в 2264-66 годах и на Вегу в 2268-71, — продолжил полковник. — Именно во время полета в сектор альфы Лиры я и нашел Параллелепипед. Вернее, не нашел, а… ладно, всё по порядку. Вот смотрите — удивительная планета Желтый глаз.

В центре столовой падающими снежинками засветилась консоль панорамного гологравизора. Сноу и Блумберг во все глаза смотрели на проступившее изображение. Планета имела сероватый цвет поверхности, кое-где прикрытой белыми облаками. В районе экватора виднелось большое желтоватое пятно округлой формы.