Демографическая история Европы - Массимо Ливи Баччи Страница 7

В европейской аграрной экономике вплоть до XVIII в. увеличение производства, необходимое для пропитания растущего населения, происходило главным образом за счет расширения обрабатываемых земель. Традиционные методы севооборота и долгого отдыха земли под паром не позволяли добиваться больших урожаев; производительность застыла в мертвой точке, что видно из почти не меняющегося отношения между сбором и посевом зерновых культур, которые удовлетворяли львиную долю потребности в пище. Большинство населения вынуждено было жить за счет натурального хозяйства, что затрудняло переход к специализации, разделению труда и широкомасштабному обмену. Разумеется, эта картина верна лишь в общих чертах, ибо существуют хорошо известные исключения, например высокий уровень сельского хозяйства во Фландрии или в некоторых областях долины По. Поскольку нет никаких причин считать, будто уровень питания с началом тысячелетия и до XVIII в. улучшился, можно со всей вероятностью предположить, что троекратному приросту населения в этот период должно соответствовать аналогичное расширение посевных площадей — если не большее, учитывая, что урожайность могла и снижаться.

Еще в века, предшествовавшие Великой чуме 1348 г., процесс расселения по континенту сложился в четкую систему, которая далее остается более-менее стабильной. Но стабильность эта относительная: великое смешение народов Европы, обусловленное притоками извне, не заканчивается ни с переходом к оседлости степных кочевников, обосновавшихся в Венгрии в IX в., ни с Реконкистой, отвоеванием Пиренейского полуострова у арабов в XIII в., но продолжается вплоть до XVIII в. в открытых просторах восточных степей или с продвижением и отступлением турок на Балканах. Однако с концом Средневековья практически завершается иммиграция в Европу, отодвигается далеко к востоку граница густо и стабильно заселенных земель и укрепляется опорный каркас расселения континента.

Первые века тысячелетия характеризуются интенсивным процессом поселенческой миграции на восток, и этот процесс не затухает во время демографической депрессии, вызванной чумой, но продолжается разными способами, проходя разные фазы, до XIX в. Речь идет о довольно ярко выраженном процессе последовательного завоевания германскими народами территорий, в предыдущем тысячелетии занятых славянскими этносами. Кроме этого большого направления вырисовываются другие, меньшего масштаба, в том числе продвижение с севера на юг в ходе Реконкисты Пиренейского полуострова, или продвижение на север скандинавского населения, или опять-таки продвижение к югу в России, где происходят бурные процессы расселения, обусловленные стремлением установить более стабильную границу.

Великое массовое движение на восток начинается в IX в., и его основная фаза заканчивается с наступлением кризиса XIV в. В самых общих чертах этот процесс осуществляется по трем направлениям: южному, вдоль Дуная, естественного водного пути, к равнинам Венгрии; центральному, через территорию Нидерландов в Тюрингию, Саксонию и Силезию, к северу от возвышенностей в центре Богемии; и, наконец, северному — в обход заболоченных земель и лесов Германии, затруднявших миграцию и расселение — этот поток двигался вдоль побережья Балтийского моря, где были, в частности, основаны такие города, как Росток и Кенигсберг. Таким образом, область славянского расселения была отодвинута на восток, на ее территории возникли множественные области, занятые германцами: Австрия на юге, Силезия в центре, Померания и Пруссия на севере. Пределами этих компактных областей (где до сих пор сохраняются, в том или ином количестве, славянские этносы) проникновение не ограничивается, но разделяется и фрагментируется, достигая балтийских провинций, Волыни, Украины, Трансильвании, Венгрии и устремляясь далее на восток.

Во главе процесса колонизации стоят крупные феодалы, например маркграф Мейсенский, а также епископы, позже — рыцари Тевтонского ордена; в нее вкладываются значительные средства. В XI и XII вв. колонизация выходит за линию рек Эльбы и Зале, бывшей границей Каролингской империи и восточным пределом германского расселения. В XII в. были колонизованы Гольштейн, Мекленбург и Бранденбург. В XIII в. иммиграция проникла в восточный Бранденбург, Померанию, Силезию и северную Моравию, преодолев линию Одера. Заселение Пруссии, по ту сторону Вислы, достигло апогея в XIV в. Германская экспансия не коснулась Богемии, внутренней Померании, Лужицы. Процесс продвижения на восток продолжился и после вызванных демографическим кризисом XIV–XV вв. отступлений и оставления земель. «Время» процесса колонизации соотносится с процессом основания новых городов, который, как видно из рисунка 2.1, достигает высшей точки около 1300 г.

Источник: Pounds N. J. G., An Historical Geography of Europe, Cambridge University Press, Cambridge, 1990 (цит. no: Abel W., Geschichte der Landwirtschaft, Stuttgart, 1962), p. 46.

Великое движение на восток, Drang nach Osten, — крупнейший, но не единственный из процессов колонизации в Средние века. Направление с севера на юг прослеживается на Пиренейском полуострове: Реконкиста в ее различных фазах продвигает христианское население на земли, изъятые из-под власти арабов; она заканчивается падением Севильи в 1248 г., во время правления Фердинанда III Святого; только Гранада с небольшой прилегающей территорией остается в руках мусульман и будет завоевана лишь в 1492 г. Реконкиста (рис. 2.2) сопровождалась основанием поселений и последовательной распашкой вокруг них целинных земель; земли и денежные средства после падения Севильи были распределены между христианами королевской комиссией, которая заседала под председательством епископа Сеговии Раймундо. И все же новые территории были слишком обширны, а христианские королевства малочисленны. Заселение происходило не из-за нехватки земель, а скорее по военно-политическим причинам; оно не всегда бывало стабильным, новые населенные пункты часто создавались на месте старых, и сеть их оставалась достаточно небольшой, особенно во владениях Кастильской короны. Новое заселение долины реки Гвадалквивир в XIII в. обернулось провалом: проблема, как уже указывалось, состояла в избытке земли по отношению к небольшой численности населения, к тому же недостаточно организованного и плохо снаряженного.

На другой оконечности Европы скандинавские народы не ограничивались экспансией на континент, но достигали отдаленных, трудных для освоения территорий с суровым климатом. В IX в. норвежцы под предводительством Харальда I заняли Исландию: поразительный документ, «Landnamabok», относящийся примерно к 930 г., свидетельствует о расселении 30–35 тыс. чел. Скандинавы расселяются также на Шетландских и Оркнейских островах, а позже нестабильная колонизация захватывает и Гренландию. Помимо этих отважных деяний документально засвидетельствовано последовательное аграрное освоение островов Балтийского моря, Скании, центральной Швеции.