История катастрофических провалов военной разведки - Джон Хьюз-Уилсон Страница 60

Барабанный бой регулярных мобилизаций оказывает свое влияние на наблюдателей из разведки. Во-первых, он снижает их чувствительность («Ох уж эти египтяне! Вечно что-то затевают»), во-вторых, приучает воспринимать ненормальную активность как нормальную схему поведения. Если добавить к этому связывающую по рукам и ногам «концепцию» и нежелание выглядеть в глазах общественности паникерами и провоцировать ненужные расходы, то, возможно, не стоит удивляться, что реакция военной разведки Израиля была откровенно вялой, когда в начале октября 1973 года стало известно о четвертой, и последней, мобилизации, объявленной Садатом. Израильтяне все это уже проходили; они знали, что египтяне не осмелятся снова напасть на Израиль, пока у них не будет приличных ВВС и тесного союза с Сирией. Именно так гласила военно-политическая стратегия Израиля, так утверждала «концепция».

Египтяне сыграли на этом в своем плане по введению противника в заблуждение перед операцией «Бадр». Им необходимо было скрыть три настоящих тайны: свой договор с сирийцами об одновременном наступлении; свою техническую и прочую подготовку к войне; точную дату и время нападения. Добиться последнего было легче всего, поскольку даже египетские военачальники не были в курсе. В течение всего 1973 года Садат постоянно менял свое решение и откладывал день «Y» — день начала операции.

Для сохранения своего политического соглашения с Сирией в тайне египтяне и их северный союзник прибегли к классической уловке, которую одобрил бы и Макиавелли. Они солгали. Даже несмотря на то, что 1 апреля «союзные» отныне генеральные штабы Египта и Сирии тайно договорились о широких приготовлениях к наступлению, возглавлявший переговоры египетский генерал продолжал тянуть с окончательным решением, заявив 22 апреля, что до надежного военного союза Египту и Сирии предстоит еще долгий путь и что «политические и военные проблемы [по-прежнему] препятствуют любым совместным действиям». Дезориентирующие сигналы посылались в течение всего лета 1973 года, когда египетские дипломаты бороздили воздушное пространство Ближнего Востока и выступали с разными сбивающими с толку «инициативами», создававшими впечатление, будто Анвар Садат находится в отчаянном положении. В действительности Садат пытался заручиться широкой поддержкой арабов, которая была ему необходима в день «У». Ни одна инициатива не удалась вполне, ничто не было окончательно решено. По словам одного наблюдателя, «это напоминало отчаянные ходы азартного игрока».

Сеть политического обмана дотянулась и до главного союзника и гаранта Израиля — США. Президент Никсон победил на выборах 1972 года в том числе за счет поддержки еврейских избирателей. Постоянно подчеркивая стремление Египта к переговорам с целью справедливого и мирного урегулирования, хитроумные египетские дипломаты добились того, что в расставленную ими сеть угодили госсекретарь Роджерс и сменивший его летом 1973 года Киссинджер. Их расчеты оправдались. Несмотря на тревожный набат, звучавший в Вашингтоне, Генри Киссинджер в конце концов перестал относиться к военной угрозе всерьез. Дошло до того, что в ходе встречи Киссинджера с министром иностранных дел Израиля Аббой Эвеном, состоявшейся всего за два дня до начала войны Судного дня, оба государственных деятеля беспечно заверили друг друга, что общая картина разведывательных данных обеих стран внушает оптимизм и дает мало оснований ждать в обозримом будущем войны.

Генри Киссинджеру не следовало быть таким самоуверенным. В середине 1973 года, когда тайная подготовка египтян к военным действиям стала набирать оборот, Бюро разведки и исследований Госдепартамента США выполнило внутренний анализ ситуации на Ближнем Востоке. Необычным было то, что этот документ носил прогнозный характер. Разведывательные органы зачастую воздерживаются от прогнозов (хотя это их первоочередная задача), так как те имеют тенденцию не сбываться. Никто не хочет лишиться доверия у адресатов из-за своих «слишком смелых утверждений», «необоснованных предположений» или, что хуже всего, «попадания пальцем в небо». «Понимаете, у нас нет хрустального шара»— так выразился один безымянный аналитик британской разведки. Бюро разведки и исследований поступало иначе и в конце концов оказалось правым, например, в продолжительном споре между разведывательными службами США, сопровождавшем войну во Вьетнаме, в отношении которой оно было настроено решительно пессимистично.

Так было и с докладом о ситуации на Ближнем Востоке, подготовленном в июне-июле 1973 года. Хотя доклад не имел статуса национальной разведывательной оценки, изложенную в нем информацию поддерживало ЦРУ, старый союзник Бюро в борьбе с оценками ситуации во Вьетнаме, исходившими от военных. Как ЦРУ, так и Бюро разведки и исследований Госдепа прогнозировали начало войны на Ближнем Востоке осенью 1973 года. (Разведывательное управление министерства обороны, как и полагалось, не было согласно с ЦРУ.) Генри Киссинджер, считавший себя компетентнее своих собственных специалистов по разведке, не только проигнорировал это предупреждение, но и, похоже, не счел нужным передать его своим израильским союзникам.

Египтянам становилось все труднее скрывать свой второй секрет, а именно технические и военные приготовления к войне. Даже пытаясь это делать, они были почти уверены, что израильские разведчики все равно скоро заметят их растущую активность. Так, например, к концу лета 1973 года сирийские вооруженные силы импортировали из Советского Союза в два раза с лишним больше оружия, чем за весь 1972 год. Общий египетский импорт вооружений вырос еще сильнее.

В штабе планирования генерала Исмаила прекрасно понимали, что в случае любого наступления через Суэцкий канал израильтяне непременно предпримут контратаку. Это была проверенная тактика АОИ, в прошлом неизменно приносившая удачу. В основе успеха стремительных контратак лежали два фактора поражения арабских войск, закрепляющихся на с трудом завоеванных позициях: превосходство израильтян в воздухе и смертоносный клин бронетанковой техники на земле. Египтяне решили воспользоваться опытом Роммеля. В течение полутора лет в 1941 и 1942 годах командующий Африканским танковым корпусом использовал тактику наступления, состоявшую в захвате плацдарма и его последующей обороне, в ходе которой цепи атакующих британских танков гибли, натыкаясь на хорошо оснащенный и замаскированный немецкий противотанковый заслон. Хотя успех Роммелю приносили стратегические наступления, его тактика наземной войны в пустыне была по существу оборонительной.

Применяя ее, он полагался на технически передовое оборонительное вооружение: 88-миллиметровую противотанковую пушку и ее младшую сестру, 57-миллиметровую длинноствольную противотанковую пушку. Атакующие британские танки расстреливались один за другим на открытом пространстве.

Боевой план египтян требовал модернизации приемов Роммеля. Были запланированы ограниченные атаки через Суэцкий канал с целью захвата плацдарма и нанесения унизительного поражения израильтянам. Политическое эхо от этой операции разнесется по всему миру, и Садат добьется политического поражения противника за счет военного успеха. Для его достижения египтянам требовался защитный зонтик из ракет «земля — воздух» (РЗВ) над Суэцким каналом и частью Синайской пустыни для прикрытия их армии во время переправы через канал. Такой зонтик отразит пикирующих ястребов израильских ВВС.