Истребитель-бомбардировщик МиГ-27 - Виктор Марковский Страница 37

В 58-м апиб в Степи имел место показательный случай. В ходе учений в октябре 1986 г. одной эскадрилье была поставлена задача — подавить противодействовавшие ЗРК. Комэск рассчитал маршрут таким образом, что к цели машины прошли поймой реки на предельно малой высоте и, неожиданно появившись, успешно отработали, не «потеряв» ни одного самолёта. Обратно уже шли не таясь, кратчайшим путём. Придя домой и доложив об успешном выполнении задачи, комэск вместо ожидаемого поощрения получил взбучку. Выяснилось, что партнёры-зенитчики отработали на «двоечку», а это, с точки зрения проверяющих, было просто недопустимо. Пришлось комэску вести группу повторно — перелётывать «как надо» с тем, чтобы все стороны были удовлетворены.

Прорыв на предельно малых высотах выручал не всегда — слабохолмистый «европейский» рельеф представлял немного возможностей для скрытного полета, особенно с появлением новых типов ЗРК. На помощь приходили тактические приёмы, включая пилотирование в плотном строю, при котором группа выглядела на экранах РЛС одной целью. По сигналу СПО, свидетельствовавшему об облучении и захвате, группа расходилась — ударные самолёты ныряли ещё ниже, скрываясь на фоне земли, а отвлекающие набирали высоту, уходя боевым разворотом. Такой манёвр мог выполняться парой или звеном — для оператора ЗРК одна цель делилась на две, наведение срывалось, а пока шла перенастройка, нижние самолёты скрывались и вновь появлялись в поле зрения перед самым ударом, выполняя подскок перед атакой. Обстреливать их в оставшиеся секунды было уже поздно — в цель летели бомбы.

Для преодоления заслона «хоков» и «найк-геркулесов» предназначался манёвр «кобра», представлявший собой горизонтальную змейку, выполнявшуюся парой, звеном или эскадрильей с периодическим изменением курса на 90° от линии пути и переходом ведомых в противоположный пеленг. Эффективным средством срыва захвата была пространственная змейка с горизонтальным и вертикальными манёврами с большой перегрузкой, а также отвороты на большой скорости, когда одновременно изменялись скорость, высота и направление. Для повторных атак служил манёвр «лассо» с размыканием группы на одиночные экипажи или пары после удара и их заходом на цель боевыми разворотами («лассо-боевой») или отходом на бреющем с разворотом и ударом с горки («лассо-10» и «лассо-20», различавшиеся временем разворота); при этом атаки обрушивались на цель с разных направлений и с секундными «зазорами». В ответ на облучение РЛС с помощью бортовых СПС «Сирень» ставились помехи, срывавшие наведение.

^{МиГ-27Д 19-го гв. апиб на показе авиатехники Западной группы войск 15 августа 1992 г. на аэродроме Лерц (Германия).}

В ударную группу могли включаться пара или звено подавления ПВО, атаковавшие объекты зенитчиков ракетами и бомбами. Боевая зарядка «подавителей», с учётом целей, назначалась комбинированной — один из самолётов нёс фугасные или осколочно-фугасные бомбы, другие — блоки НАР, кассеты РБК или КМГ-У, дававшие площадное накрытие позиций. С появлением противорадиолокационных ракет Х-27ПС возможности борьбы с ПВО качественно возросли, и группа подавления уже не выделялась из боевого порядка, а действовала в составе ударной группы, атакуя с дальнего рубежа. Применение таких ракет доверялось наиболее опытным лётчикам, тренировавшимся вести поиск и «брать пеленг» на РЛС с помощью головок ракет и подвесной «Вьюги». Целями для пусков Х-27ПС служили специальные радиоизлучающие мишени комплекса «Блесна», имитирующего работу ЗРК «Хок», наиболее массового в НАТО. Позже появились радиолокационные мишени, аналогичные по частотам и режимам излучения ЗРК «Найк-Геркулес» и «Усовершенствованный Хок». Чтобы их оборудование не уничтожалось при каждом попадании, блоки аппаратуры монтировались в укрытиях, вынесенных подальше от антенн, на которые наводились ракеты.

В каждом полку ИБА одна из эскадрилий (обычно первая, с наиболее опытными лётчиками) носила статус «носителей» и готовилась для нанесения ядерных ударов. Соответствующее оборудование, держатели и электроарматуру имели все МиГ-27, но для «носителей» первым боекомплектом для подвески по боевой тревоге служили специальные (ядерные) бомбы, в то время как самолёты других эскадрилий снаряжались обычными средствами поражения. В общем случае состав и распределение первого боекомплекта по эскадрильям определялся задачами полка на оперативном направлении — помимо «носителей», одна из эскадрилий могла специализироваться на высокоточном оружии (КАБ и ракеты). Прочие варианты подвески обычно включали четыре блока НАР либо различные авиабомбы — как правило, по четыре «пятисотки» или шесть ФАБ-250 или ОФАБ-250.

Лётчики «носителей» отбирались из всех эскадрилий, соответственно классности и обученности по программе спецподготовки, включавшей бомбометание со всех видов манёвров, допускавшихся «специзделиями», и инструктаж по их боевому применению, получая соответствующий «совсекретный» допуск. Решающая во многих других вопросах партийность при этом не была обязательной, и большее значение имела профессиональная подготовленность.

Ко времени поступления МиГ-27 в войска основное в прошлом «изделие 244Н» в ИБА дополнили более совершенные образцы спецбоеприпасов РН-28, РН-40, а позднее и РН-42. Новые авиабомбы, используемые на МиГ-27, позволили не только повысить возможности ядерного поражения, но и расширить диапазон тактических приёмов. Основным прежде являлось бомбометание с горизонтального полёта или с кабрирования с углами 45° и 110° (на подлёте к цели или сбросом «за спину»), при котором полёт уходившей вверх бомбы длился минуты, оставляя лётчику запас времени для выхода из атаки. Вывод обычно проводился полубочкой с разгоном, позволяя удалиться на безопасное расстояние от места взрыва. Боеприпасы новых типов, оснащённые тормозной системой, позволяли наносить ядерный удар как с горизонтального полёта или кабрирования, так и с пикирования. Сброшенная бомба энергично тормозилась парашютом, отставая от самолёта и обеспечивая его безопасное удаление, а некоторые изделия оснащались и системой перемены мощности, в зависимости от характера и защищённости цели.

При тренажах лётчики осваивали кабинное оборудование, обеспечивавшее выбор «спец АБ» как рода оружия, порядок их сброса — «левая» или «правая», применение с торможением или без него, задание воздушного или наземного срабатывания (воздушный взрыв увеличивал зону поражения, а наземный надёжнее поражал укрытия). При этом обязательно проверялась подгонка лётного обмундирования, перчаток, светофильтра шлема и исправность личного дозиметра. Электроарматура самолёта обеспечивала связь его «борта» с автоматикой системы управления боеприпасом (для чего держатель имел специальный разъём), которая служила для контроля за его состоянием, поддержания заданной температуры путём обогрева, отработки команд предохранения, взведения, задания наземного или воздушного взрыва, использования тормозной парашютной системы и запуска автоматики взрывного устройства при сбросе.

Ядерные боеприпасы имели многоступенчатую систему обеспечения безопасности, являвшуюся, как подчёркивалось, «задачей государственной важности». Помимо чётко отлаженной процедуры с жёстко регламентированными правилами обращения и допусками личного состава, сами бомбы защищались кодоблокировочным устройством, нёсшим секретный шифр. Ввести шифр и привести устройство в готовность можно было только по специальному приказу начальника Генштаба, сообщавшего необходимые коды.