Оружие победы и НКВД. Советские конструкторы в тисках репрессий - Александр Помогайбо Страница 25

Органы НКВД «выявили», что «вредителю», «участнику военно-заговорщической организации» и «стороннику Зиновьева» было мало его деяний, и он нашел возможность стать шпионом. Для этого он разыскал на заводе иностранного шпиона, Н.А. Макулова, чтобы получать у того шпионские задания для передачи немецкой разведке.

Естественно, Макулов на очной ставке признался. Естественно, признались и Маханов, и Амелькович. Дали показания и осужденные к высшей мере Ветютнев и Матвеев.

Любопытно, что арестованному 27 августа 1939 года Макулову, начальнику артиллерийского отдела, оказалось недостаточно одной лишь шпионской деятельности на Германию. Бывший подпоручик царской армии позволил себе завербовать и начальника отдела материального снабжения артиллерийского управления РККА Дроздова (позднее расстрелянного). В обвинении говорилось, что «по заданию Дроздова Макулов изготовлял в артиллерийском цехе сконструированные Махановым новые образцы артиллерийского вооружения». В 1934 году Макулов был привлечен Дроздовым к шпионажу на Германию. В 1938 году Макулов вовлек в шпионаж на Германию С.М. Баранова — руководителя группы центральной лаборатории Кировского завода. Через Баранова Макулов тоже передавал шпионские сведения в Германию. Это обвинение особенно любопытно, поскольку Семен Моисееич Баранов был евреем. Еще любопытнее то, что к работе на Германию его привлек другой еврей, Д.М. Рубинович, помощник начальника металлургического отдела Кировского завода. Естественно, Баранов не захотел всего лишь шпионить, ему захотелось вредить, и причем непременно в составе какой-нибудь антисоветской организации. Вредить удавалось в области производства сталей для артсистем и танковых гусениц. Во вредительской работе Баранов был изобличен показаниями М.Л. Тер-Асатурова (осужденного к высшей мере).

В антисоветскую вредительскую организации захотелось вступить и старшему инженеру М.Ф. Добрякову. Только в 1938 году сбылась эта его мечта, когда М.Д. Добрякову удалось присоединиться к разветвленной вредительской группе Маханова, по заданию которого были изготовлены «вредительские чертежи» установки Л-17 и сорвано правительственное задание по изготовлению на Кировском заводе 600 капониров. (На самом деле, как мы видели, для Л-17 потребовалась сравнительно небольшая доработка Грабина, а 600 капониров было не правительственным заданием, а самоуправством Кулика, который не дождался испытания и доводки пушки. К слову, доработанная Л-17 (иногда ее называют Л-11) была основной казематной пушкой Второй мировой, и на ее замену Грабин создал казематную ЗИФ-26 только после войны).

Во вредительской работе Добряков был изобличен показаниями Маханова и начальника артиллерийского отдела Волынкина, который тоже проявил склонность к вредительству и участию в антисоветской организации. Волынкин тоже был повинен в срыве «правительственного задания» — изготовления Кировским заводом 600 капониров.

Вредительством занимался на заводе и старший инженер-конструктор И.И. Амелькович. Естественно, он тоже захотел вступить в какую-нибудь антисоветскую организацию — и сделал это в 1936 году. В целях срыва вооружения Красной Армии современной артиллерией Амелькович умышленно сконструировал негодный компрессор для танковой пушки Л-10, а также вредительски сконструировал Л-11 и умышленно не устранил дефекты Л-12. (Здесь я поясню: Л-10 и Л-11 состояли на вооружении и проявили себя в роли танковых пушек достаточно хорошо, что касается Л-12, то это была та самая дивизионная пушка, что конкурировала с грабинской Ф-22УСВ — той самой, что «спасла Россию». Обе пушки выдержали испытания в июне-июле 1939 года, обе требовали небольших доработок; пушка Грабина была пущена в серию потому, что доведена она была несколько лучше. У Грабина все же был опытный завод, большое КБ.)

А вот Евгений Августович Корб делал свою вредительскую работу — конечно же, являясь членом «военно-заговорщической организации» — по отношению к 100-мм зенитной пушке Л-6. Эта пушка должна была быть «стратосферной», стреляющей на большую высоту. (Надо признать, что не получалась эта пушка поначалу у Кировского завода. Корб очень старался, и за это-то его и обвинили «во вредительстве» — он-де «усложнял пушку». Интересно, знал ли следователь, который вел его дело, хотя бы что такое «баллистика»?) Также в результате «вредительской работы» Корба пушки Л-3 и Л-12 не были приняты на вооружение. (Здесь я поясню — пушка Л-3 была универсальной — выше я привел свидетельство Грабина, что от идеи универсальной пушки отказался сам Сталин — что касается Л-12, то опять же Грабин достаточно ясно описал, как он обошел Маханова на самом финише. Л-12 была вполне приличная пушка, которая выдержала испытания, хотя и требовала доработок.)

«Змеиное гнездо» было вскрыто, сотни человек с завода были расстреляны — в том числе и Маханов. До начала Второй мировой войны оставался год...