Роковая тайна сестер Бронте - Екатерина Митрофанова Страница 24

Однако, вопреки всем благоприятным для полноценного развития условиям, обеспеченным юным Бронте, благодаря твердо установленному строгому распорядку они не находили достаточного удовольствия в предоставляемых им возможностях применения сил и раскрытия способностей. Слишком уж поспешно и стремительно толкачи их в пучину взрослой жизни. А между тем при всей проявляемой ими внешне покладистости и безропотном смирении, при их живой отзывчивости и готовности к любому делу и, наконец, при выходящем за пределы возрастных границ уровне их развития — как остро порой недоставало им обыкновенных детских радостей!

Мистер Бронте, невзирая на его безграничную любовь к своим детям, старался держаться с ними степенно, с оттенком надменной суровости. Мисс Брэнуэлл же, при всей ее непоколебимой решимости в добросовестном исполнении долга перед умершей сестрой и при том, что между нею и маленькими племянниками постепенно сложились теплые взаимоотношения, не могла воскресить в их сердцах чувства, подобного тому, какое они питали к родной матери. Да она и не стремилась отвоевать себе место хозяйки дома.

Таким образом, являясь объектом постоянного неусыпного надзора отца и тетушки, юные Бронте остро чувствовали себя обделенными вниманием и заботой, хотя и старались, насколько то было в их силах, не выдавать этих ощущений. Они скрывали свои чувства отнюдь не из страха перед наказанием, но из опасения подобным опрометчивым поступком оскорбить и огорчить близких людей. Сама природа детей мистера Бронте претила им открыто выказывать какое бы то ни было недовольство, а уж о том, чтобы им по-настоящему взбунтоваться, и речи быть не могло. Стало быть, срочно требовалось нечто иное, что давало бы сестрам и брату подходящую возможность применения своей нерастраченной энергии.

Вот тут-то в помощь юным Бронте и подоспело столь желанное спасение. Оно явилось им в пленительно завораживающих, с головы до ног окутывающих волшебной прозрачной дымкой некой магической власти, безудержных порывах светлого Воображения. Воображение уносило их далеко-далеко за пределы томительно однообразных повседневных забот обыденной мирской суеты, расцвечивая их жизнь новыми яркими красками, наполняя их существование мягким и приветливым бальзамом сказочного упоения. Своеобразную неповторимость восхитительного удовольствия скромных и послушных детей пастора довершало ликующее осознание того примечательного обстоятельства, что те пленительные чары, какие оно обильно источало, были ведомы им одним, мгновенно вознося их к бесконечным дивным вершинам небесного блаженства.

Сестры и брат с нетерпением ожидали вечернего часа, когда, покончив со всеми домашними делами, они получали наконец долгожданную возможность вволю насладиться богатыми плодами Воображения. С каким самозабвенным живым увлечением предавались они всемогущей власти его неизменных всесильных чар!

Особую радость доставляло детям разыгрывание небольших пьес собственного сочинения в домашних условиях. Действующими лицами сих импровизационных драматических опусов зачастую выступали легендарные политические фигуры, во главе которых неизменно стоял герцог Веллингтон [8].

Порой разгоряченное воображение настолько захватывало сестер и брата, стремительно увлекая покорных пленников в свои волшебные владения, что выражения всеобъемлющего восторга становились слишком громогласными и достигали чутких ушей преподобного Патрика Бронте. Последний в таких случаях спешил внести в эти незатейливые камерные представления свою неизменную весомую лепту, оказываясь их активным участником. Обычно достопочтенный отец семейства выступал в качестве «верховного судьи», разрешающего любой поднявшийся жаркий спор «согласно его собственному усмотрению».

Как-то раз, обнаружив в доме маску, хозяин под видом игры вознамерился осуществить свой тайный замысел, главный смысл которого состоял в том, чтобы успешно «разговорить» детей. Он по очереди задавал им каверзные вопросы, заблаговременно уверив их, что, скрываясь под маской, каждый из них может отвечать предельно откровенно, освободившись от излишнего стеснения.

— К чему стремится ребенок твоих лет? — обратился мистер Бронте к младшей дочери Энн, которой не исполнилось еще и четырех лет.

— Вырасти и познать жизнь, — последовал твердый, уверенный ответ.

Патрик Бронте удовлетворенно улыбнулся и охотно продолжил учиненный допрос с пристрастием. Следующей жертвой отцовской забавы явилась пятилетняя Эмили Джейн:

— Что мне делать с Брэнуэллом, когда он позволяет себе озорничать?

— Вразумить его, а если он не послушается голоса разума, то высечь его, — прозвучал мудрый, суровый совет прелестной юной особы.

Теперь настал законный черед того самого молодого господина, коему только что предписывалось весьма строгое, но справедливое наказание.

— Каким образом можно постичь разницу между умственными способностями мужчины и женщины?

— Соотнося их способности с разным строением их тела, — невозмутимо изрек шестилетний озорник.

— Какая книга лучшая в мире? — вопросил мистер Бронте семилетнюю Шарлотту.

— Библия, — сказала она.

— А еще? — не отступался хозяин.

— Книга Природы, — был ответ.

Следом за Шарлоттой на лобное место пожаловала восьмилетняя Элизабет:

— В чем состоит лучшее образование для женщины? — любопытствовал неугомонный пастор.

— В умении вести хозяйство, — просто ответила девочка.

Наконец, вполне удовлетворенный результатами проведенного допроса, мистер Бронте обратился к последней участнице своей чудаковатой игры — девятилетней Марии:

— Как с наибольшей пользой употребить время?

— Приуготовляясь к вечному блаженству, — задумчиво произнесла девочка.

На этом тайное судилище благополучно завершилось. Этот случай еще сильнее укрепил мистера Бронте в его предположениях относительно неординарности мышления его детей. Однако радость сделанного открытия не лишила хозяина способности здраво рассуждать, не застлала ему глаза пеленой обманчивого ощущения сладостного триумфа. И преподобный Патрик Бронте принял мудрое решение устроить детей в школу, где, как он полагал, их таланты смогут раскрыться вполне.

Мистер Бронте безотлагательно взялся за осуществление своего замысла и вскоре нашел недорогую школу, совсем недавно открывшуюся в приходе Тунсталь графства Ланкашир, находящегося по соседству с Йоркширом. Сам же приход располагался между двумя видными городами — Лидсом и Кендалем — в местечке под названием Коуэн-Бридж.

Школа, избранная достопочтенным Патриком Бронте, представляла собой скромное, неприхотливо обустроенное полублаготворительное учебное заведение, предназначенное для детей малоимущих священнослужителей, и носила название, соответствующее ее месторасположению — Коуэн-Бридж. Она находилось в полноправном ведении достопочтенного Кэруса Уилсона, устроителя этого частного пансиона.