Мартлет и Змей - Владимир Торин Страница 77

Моран только сейчас понял, что рассказывает все это самому себе. Утомленный его болтливостью граф в стороне громко отдавал распоряжения капитанам мечников и командиру застрельщиков. Волшебник вздохнул и оскорбленно направил своего коня к сэру Гарвею, Рыцарю Дубового Листа. Этот хмурый воин командовал в походе всеми рыцарями графа.

«Быть может, он окажется интересным собеседником?» – беспечно подумал Моран и с воодушевлением начал приставать с разнообразными рассказами и историями к хмурому рыцарю, что напряженно ожидал начала штурма.

* * *

По лестнице на стену взбежал высокий воин в черном плаще. Длинные волосы цвета остывшего пепла выбивались из-под капюшона. На спине и груди у него был герб: черный лебедь в круге луны. В руках он сжимал кривой вороненый меч, по всей длине которого проходила серебристая гравировка в виде рельефных волосков-бородок – оружие, по сути, являлось длинным заточенным металлическим пером, – и черный щит в виде рельефного птичьего крыла.

Воин быстро зашагал по дозорному пути к башне. Лучники на стене, которые, казалось, даже не дышали, при его приближении склоняли головы, будто оживая на миг. Это был их командир, носивший гордое звание старшего стража. Это был Келльне Ивлис Вайе, что значит Одинокий Волк, и его имя часто звучало под сводами Карнин-Вэлла, Замка у озер. Благородного Келльне уважали, ведь он был непревзойденным охотником, как и все его родичи из оставленного им Дома Ночного Волка. Его боялись из-за тех странных звериных привычек и пугающего образа жизни, которые он принес с собой с родной земли. А еще он жестоко пытал по приказанию своего предводителя, что не могло не оставить на нем незримое клеймо палача и душегуба.

В этом походе он был вместе с саэграном приютившего его Дома Черного Лебедя Неллике Остроклювом и входил в совет Певчих Птиц. И именно он сейчас должен был отстоять стены Теала для своего предводителя и его союзника, барона людей Танкреда Бремера.

Эльф уже не обращал внимания на того, кто стоял подле его левого плеча. Фигура в длинном вишневом плаще ни на миг не отставала от стража. Он должен был терпеть еще и надсмотрщика Танкреда.

– Действуем по плану? – уточнил у следовавшего за ним человека эльфийский страж. – Мы должны держать стены в одиночку, чтобы внести смятение в ряды графа Реггерского и заманить его в город. Когда они окажутся на укреплениях, я звоню в набат, и на помощь приходят ваши солдаты. Все верно?

– До последнего словечка, уважаемый дорогой мой эльф, – медоточивым голоском подтвердил агент тайной стражи Бремеров. – И вы, любезный, уж простите, будете стараться все сделать в соответствии с планом. Вы с вашей прекрасной памятью не могли ведь забыть, что в случае удачи Реггер переходит во владение милейшего Неллике?

Эльф не ответил, он шагнул к ограждению стены, вложил меч в ножны, а щит на ремне перебросил за спину. Один из воинов поднес ему красивый составной лук, колчан же, полный черно-оперенных стрел, был всегда за спиной стража.

Человек Танкреда стоял в некотором отдалении и, судя по всему, не собирался принимать никакого участия в сражении. Застыл, как статуя, сложив руки на груди, лишь ветер развевал его длинные одежды. Что ж, пусть только не открывает свой гнилой рот, из которого ядом стекает сладкая и липкая желчь.

Эльф глядел, как внизу солдаты в желто-красных одеждах и с серебряными розами на щитах и флагах готовятся к штурму, как выкатывают большие, сбитые из досок щиты, как граф Сноббери скачет вдоль постепенно выровнявавшегося фронта. Келльне мог с легкостью убить его сейчас, но, согласно требованию Танкреда, этот человек должен был быть взят живым.

Со стороны дороги били копытами тяжеловооруженные кони, на каждом восседал рыцарь в полном доспехе, их щиты отличались гербами и девизами, а плюмажи и плащи – расцветкой. Каждого сопровождала небольшая свита оруженосцев, пажей и слуг, кое-кто даже притащил с собой странных личностей, всем своим видом пытавшихся показаться кем-то вроде магов или мистиков, напустив на свою персону ореол таинственности. Даже чужеземец разглядел в них шарлатанов и проходимцев, и как только их господа до сих пор еще не выпороли этих обманщиков и не заковали в колодки?!

Единственным, кто действительно походил на волшебника, был всадник в остроконечной шляпе с вышитой на тулье саламандрой, да и то потому лишь, что от скуки развлекал себя тем, что выщелкивал из пальцев искры.

Катапульт и баллист видно не было, что уж говорить об осадных башнях – граф так спешил к вражьим стенам.

Страж Черного Лебедя не понимал, на что рассчитывает этот человек, ведь без осадных орудий ему нипочем не захватить стен города. А когда его воины окажутся в опасной близости от лучников эльфийского Дома, тем на помощь тут же придут гарнизоны Теала. Эльф подумал, что эти люди очень сильно преувеличивают свои тактические и стратегические познания. Хотя барон Бремер – явно исключение из общих правил. Весьма умный ход: поставить немногочисленных, но непревзойденно метких стрелков союзника на стены, чтобы враг, увидев их число, тут же позабыл обо всем и бросил все силы в западню. Хитроумно.

Пока Келльне думал обо всем этом, граф уже отдал приказ об атаке.

Готовясь к штурму, войско сэра Уильяма вытоптало все окрестное поле, и, чтобы не быть замеченным, Томасу Однорукому пришлось немного потесниться, уступая место мечникам графа, которым было совершенно наплевать на чужой крестьянский урожай, вдавливаемый в землю подкованными сапогами.

Сэр Уильям произнес перед отрядами чувственную, но как это обычно и бывает, чрезмерно напыщенную и глупую речь, и его воины пошли на приступ. Засвистели стрелы, собирая свою скорбную дань.

– Метки, мерзавцы, – оценил мастерство эльфийских лучников солдат удачи, облегченно вздыхая: даже случайно в него со стены попасть не могли.

Начался штурм. Из своего укрытия Томас видел все подробности развернувшегося действа. Эльфы, которым вдруг вздумалось объявиться в Теале, оттягивали тетивы неимоверно быстро. Солдаты серебряных роз падали в пыль, стрелы с черным оперением торчали у них из прорезей шлемов, из незащищенных латами участков тела.

Застрельщики графа как могли старались прикрыть своими стрелами наступавшие отряды, сами оставаясь незамеченными: они стреляли с довольно удачной позиции – из-за колосьев пшеницы. Хоть и не столь метки были лучники и арбалетчики Сноббери, как чужаки, они все же заставляли эльфов порой отвлекаться от стрельбы и отступать за зубцы.

Некоторые из мечников графа тащили лестницы. Когда они падали, лестницы подбирали их товарищи. Солдаты как можно быстрее бежали к стенам, обнажив мечи и прикрываясь щитами, – благо расстояние было не слишком большим. Их капитан, должно быть, решил, что если сейчас группировать воинов в медлительные построения вроде черепахи, то меткие эльфы пол-армии перебьют, пока они только доберутся до бастионов.

И вот уже мечники серебряных роз приставили лестницы, первые бойцы начали карабкаться вверх, и многие из них полегли под стеной, истыканные стрелами. Но, должно быть, эльфов, защищавших Теал, было слишком мало или они еще не успели привыкнуть к чужим укреплениям, поскольку со второго захода ловким осаждающим удалось забраться по приставным лестницам на стену, где в ход уже пошли мечи, и чужеземцам пришлось оставить свои луки и поднять приставленные к ограждению щиты, выхватив при этом из ножен за спиной кривые мечи. Началась схватка на дозорных путях.