Гражданка Иванова, вас ожидает дракон - Татьяна Абалова Страница 39

— Вы не отвернетесь?

— Нет. Я должен быть уверен, что на твоем теле нет изъянов.

— А на слово не поверите? Я совершенна.

— Нет. Если бы я тебе верил, не притащил бы сюда, — он потер ноющее плечо. Василиса не была девочкой-одуванчиком. — И вообще, мне надоели твои препирательства. Выбирай, жизнь или смерть.

— Ну хорошо, хорошо. Смотрите, если хотите.

— Не хотел бы, но должен.

— Ш-ш-ш… — она зло рванула завязки фартука и стянула через голову платье. Надежда, что наглый лорд устыдится и отвернется, не оправдалась. Он скрестил руки на груди и застыл насмешливым истуканом. Вася буквально чувствовала его пытливый взгляд, который не пропустил и сантиметра кожи и задержался на закаменевших от холода сосках не дольше, чем на родинке на плече или на ключицах.

— Панталоны тоже снимай.

— А их-то зачем? Я и в панталонах могу купаться. У нас на Земле так принято.

— Жизнь или смерть?

Василиса покраснела больше от злости, чем от смущения, но дотянулась до пуговки, и шикарные парашюты упали к ее ногам.

— Теперь повернись спиной.

Вася вздохнула, но выполнила приказ. Чего теперь-то скрывать? Все стратегические места герцог уже увидел.

— Я так и знал.

— Что? Нашли изъян? Попа недостаточно маленькая? — она силилась извернуться и посмотреть, на что уставился лорд Ракон.

— Не вертись. Стой на месте, если не хочешь умереть.

— Не надоело? Заладили одно и тоже: «Жизнь или смерть». Иначе девушку усмирить не можете?

— Помолчи. У тебя на спине печать проклятия.

— Что у меня на спине?! — «Чертовы маги! Не знаешь, где подцепишь заразу». — Это смертельно?!

— Задержись ты в городе чуть дольше и к вечеру была бы мертва.

— Божечки! — Василиса, наконец, оценила опасность. И тут же простила унижение с осмотром. — И кто же сотворил со мной такое?

— Любой, кому не понравилось, что ты сделалась Покорительницей ящеров. Кинул в спину со зла или от зависти.

Тут же вспомнилась качерская царевна, тянущая руки к победителю.

— Я еще удивлен, что печать одна, а не десяток. Обычно леди перед Забегом надевают на себя амулеты защиты, а что взять с тебя? Сунулась, куда не звали.

— Звали меня! Звали! И картинки на небе показывали, лишь бы завлечь на бега! Да делайте уже что-нибудь с этой печатью! — от страха скрутило живот. — Стоите здесь, разглагольствуете, а у меня, может, последние минуты жизни на исходе!

Василиса с облегчением выдохнула, когда герцог послушался и пошел в дом, но брала досада, что делал он это неторопливо.

— Я бы на его месте пулей летела, а он еле ноги переставляет! Но, блин, какое самомнение! «Я удивлен, что печать одна, а не десяток», — передразнила она. — Что? Рейтинг всеобщей любви не обрадовал? Была бы сотня печатей, вот тогда да, праздник! А нечего было хватать кого попало!

— Я все слышу, — спокойный голос за спиной заставил застыть. Как бесшумно, гад, подкрался! — А ходить мне на самом деле тяжело. Попробовала бы ты полдня провести на ящере. Его сначала надо было укротить, а потом уже выводить на Забег. У меня, может, каждая косточка болит. А тут еще девиц всяких таскай. Задницу отъела…

— Ах, задницу! — Вася резко развернулась и уткнулась лицом в голую грудь: герцог успел скинуть с себя рубашку и стоял перед ней в одном полотенце, которое едва прикрывало его крепкие бедра. — А… А зачем это вы разделись?

— Чтобы твоей кровью одежду не забрызгать.

— В смысле?! Ее что, будет так много?

— Все зависит от силы проклятья, — герцог кинул на траву второе полотенце. — Ложись на живот. Я начну.

— Скажите, а сильно будет больно? — Вася опустилась на колени.

— Поцелуй уменьшил бы боль, но ты ведь не захочешь, чтобы тебя целовали? Ты же у нас гордая? Умру, но не сдамся?

— Так пригрозите мне вашим вечным «Жизнь или смерть!», и я потерплю ваш поцелуй. Лучше уж он, чем боль.

— Ну смотри. Сама согласилась, — он встал на колени на то же полотенце. И хоть от герцога продолжало пахнуть зверем, Василиса этого уже не замечала. Близость сильного горячего тела возбуждала, взгляд лорда завораживал, горошины сосков упирались в чужую грудь, и внизу живота все ныло от ожидания.

Василиса забыла о печати проклятия, когда губы лорда Ракона накрыли ее, отдалась поцелую, который настолько был хорош, что она не почувствовала никакой боли, кроме жара во всем теле и страстного желания упасть на спину.

Поцелуй на десятку — вот что только что случилось с ней. Голова кружилась, бабочки порхали, пальчики поджимались — все, как в эротических романах, кроме того, что продолжения не последовало. Ее не подхватили на руки, чтобы бросить на простыни, и даже не повалили на полотенце. Ее сунули под холодную воду водопада и отрезвили.

Потом велели одеться в форменную одежду и чепец, которые принесла к двери заботливая Хосефина, и выпроводили.

— А как же клятва на крови? — она обернулась у порога.

— Не сегодня, — перед ее носом захлопнули дверь.