Феникс поневоле - Екатерина Корнюхина Страница 31

— Ты думаешь, это так легко сделать? — Китарлис неожиданно развеселился. — Дитя, ты же ПРЫГНУЛА, хотя ни разу в жизни этого не делала! Эти два дурака просто испытывали тебя, и все! У Раксата, конечно, недостает воспитания, но то, что он не собирался тебя убивать — это точно!

— Тибор назвал его «заклятым другом», и я не поняла…

Китарлис кивнул:

— Ну, он еще выразился достаточно мягко. Видимо, исключительно ради тебя. Насколько я представляю, им друг без друга скучно, острых ощущений недостает.

— А Раксат — обыкновенный человек?

— Не совсем. Но, в любом случае, моя радость, тебе не следует слепо доверять тем характеристикам, которые Тибор дает окружающим. Он, мягко скажем, двуличная сволочь.

— Тибор? — Шазаль решила, что ослышалась или что речь идет о ком–то другом.

— Ага. Кому, как не отцу, знать своих детей? Что ты так на меня смотришь? Да, я отдаю себе отчет в том, что Тибор именно таков, но при этом он ведь не перестает быть моим старшим сыном, верно?

— А… много еще… других родственников? — пролепетала девушка только ради того, чтобы переменить тему разговора.

— К счастью, не очень, — Китарлис заулыбался, стал почти вчерашним — любезным и внимательным. — Я вижу, ты еще не очень хорошо ориентируешься. Тогда слушай, дитя мое. Когда я был очень молод и излишне горяч, то, почти не подумав, женился на одной милой девушке. Как ее звали, сейчас уже значения не имеет, поскольку она давно умерла. Итак, она родила мне двоих старших: Индарсу и Тибора. Дурная мамочкина наследственность сказалась: доченька моя спятила на почве несчастной любви, а сыночек превратился… ну, тебе еще предстоит это увидеть. Потом в моей жизни появилась Джэрита. Она тоже родила двоих: Хэргал и Райвана. И — буквально еще вчера — мне было больно осознавать, что я потерял их обоих… Но с Джэритой мне пришлось расстаться. Еще через некоторое время в стенах этого замка появилась третья молодая прелестница. И у нее, как ни странно, тоже родилось двое детей: Айкен — старший сын и… дочь. Вот и все мои дети. Хэргал ты видела, старших — тоже. Айкена с его семейством увидишь вечером. И… еще тут у нас обитает… муж моей младшей дочери с сыном.

Шазаль выслушала внимательно, но кое–чего так и не поняла.

— Но ведь у Хэргал тоже был муж?

— Да. Был. — Голос Китарлиса неуловимо превратился в тяжелое, острое лезвие, отрезавшее эту тему на корню. Девушка поежилась:

— Может, мне лучше… вообще ни о чем не спрашивать?

Китарлис тут же заулыбался, погладил ее по волосам:

— Дитя мое, не обращай внимания. Просто существуют вещи, неприятные лично для меня. К тебе они не имеют никакого отношения.

Шазаль некоторое время молча всматривалась в красивое лицо сидевшего рядом мужчины. Потом произнесла:

— А как мне… надо тебя называть?

— Как хочешь. Большинство моих отпрысков предпочитают говорить «Кит». Младший внучек умилительно говорит «дедуня». Выбирай, что тебе больше всего нравится.

— Лис, — вырвалось у Шазаль прежде, чем она успела о чем–либо подумать.

Брови Китарлиса поднялись вверх:

— Лис? Такого еще не было. Что же, в чем–то ты уже проявила характер, моя Шазаль.

Она едва сдержала вздох облегчения. Не угодить этому человеку значило навлечь на себя серьезные неприятности. Во всяком случае, ей так казалось.

— А как я узнаю, когда и куда надо приходить вечером?

— Вот что тебя тревожит! — Китарлис понимающе кивнул. — Ну, скажем, я тебя позову. А куда приходить… Как ты сейчас пришла ко мне, так и туда явишься. Ты же не Толэсса и не Бьерек, для которых пришлось делать настоящие, постоянные проходы и лестницы!

— Кто это?

— А? Толэсса — это моя невестка, жена Айкена. Бьерек — муж моей младшей дочери. Они–то как раз самые обыкновенные люди, но живут здесь, в замке, и мы должны с этим считаться. На их половине есть всякие коридоры, лестницы. Тебе, к счастью, этого не требуется.

— Я могу идти? — поинтересовалась девушка. — Мне, наверное, понадобится много времени, чтобы придумать наряд.

— Иди, мое сокровище, иди, — разрешил Китарлис. — И постарайся не огорчить вечером своего любящего дедушку!

Когда он произносил последние слова, у девушки снова возникло ощущение того, что над ней жестоко издеваются. Во всяком случае, в устах Китарлиса все это звучало именно так.

Шазаль влетела в свою комнату с ощущением того, что времени почти не осталось. Не успев сделать и двух шагов, она закричала:

— Хэргал!

— Что? — донесся из пустоты ворчливый голос тетки.

— Приди ко мне, помоги! Пожалуйста, прямо сейчас!

— О-оу, — Хэргал глубоко вздохнула. — Что случилось на этот раз?

— Я не знаю, что надеть на вечер! Ты придешь?

— Я уже пришла. Если ты соизволишь открыть дверь…

— Входи!

Хэргал вступила в комнату племянницы, шелестя темно–зеленым одеянием, благоухая запахом чего–то терпкого. Остановилась и, окинув помещение быстрым взглядом, скривилась:

— Это все, что ты успела сделать? Я же просила убрать это страшилище… А это что? Пирожки из Бей–Сагата? Что, нельзя было сказать «убери»?

— Потом! — девушка махнула рукой на миску. — Это я всегда успею!

— А куда ты так торопишься? — насмешливо поинтересовалась женщина. — Впереди еще много времени. И вообще, что с тобой? Ты взъерошена, как птица, вылезшая из лужи.

— Я… — Шазаль снова почувствовала себя глупой, неумелой и, самое главное, наивной. — Я сейчас была у…

— Китарлиса, судя по твоему виду, — тетушка прошлась по комнате, выглянула в окно. — И сумела–таки его разочаровать.

— Он… Я испугалась.

— Немудрено. Кит страшен в гневе, но когда он раздражен, это еще хуже.

— Да? Скажи, а откуда он знает, что ты приходила ко мне утром, что я потом упала с лошади?

Хэргал несколько минут молча смотрела в лицо девушки. Потом сказала:

— Кит имеет привычку смотреть на все, что происходит в стенах замка и поблизости. Собственно, ты же слышала меня только что, хотя я находилась у себя?

— Он… что? — Шазаль охнула и испуганно осмотрелась по сторонам.

— Привыкай, — совершенно спокойно произнесла Хэргал. — Впрочем, иногда он отвлекается. Но лично я на это давно не обращаю внимания. У каждого из нас есть свои милые привычки. Ну, успокоилась? Что он тебе такого сказал? Или просто меньше, чем вчера, улыбался?

— Да. И… он назвал Тибора…

Хэргал махнула рукой:

— Послушай, у них — свои отношения. Между ними произошел серьезный конфликт, чего Кит до сих пор простить не может. Кит не выбирает выражения, но почему это так тебя поразило? Подумай — ты ведь уже научилась это делать? — какая разница, какими словами один человек характеризует другого? У тебя есть своя голова, свои глаза. Для тебя, моя дорогая, важнее то, что чувствуешь и думаешь ты.