Конструирующий - Павел Абсолют

– Мы с Далвом были уверены, что ты не пропадешь. Остальные уж по пять раз тебя помянуть успели, – усмехнулся Гнэш.

– Селин, познакомь нас, будь добр, – елейным голоском попросила Эва.

– Ах да, извини. Это ребята из моего семьдесят второго отдельного взвода Разведывающих. Младший Командующий Гнэш Трущицки. М’разведывающие Тарп, Шелла, Гел. Разведывающие Доменик, Исмон. А это Эва Невенхнауэр. Она дочь гномьего купца Темлина. На его караван напали гоблины, а ее саму сделали Прислуживающей в Черном замке.

– Вот уроды. Вырезать бы их всех подчистую, – заметил Исмон.

– Полностью с вами согла… Не надо их всех на одно место ставить! Гоблины и гноллы бывают мирными и добрыми, – принялась защищать Ли, вторая сущность Эвы.

– Серьезно?

– Да, я долго прожила в долине. И много с ними общалась.

– Вы их язык знаете?

– Выучила. Это не так уж и сложно. У гоблинов даже письменность своя есть.

– Тяжело вам, наверное, пришлось, – подметила Шелла с сочувствием.

– Труднее всего было ждать, когда ведьма принесет тебя в жертву. Ужасно! – с чувством произнесла Лу.

– Какая она, эта Черная ведьма? – поинтересовалась Тари.

– Ведьма очень старая. Возможно, ей больше двух сотен лет. Она ужасно относится к пленникам и гоблинам. Бездушная тварь! Для нее высшее наслаждение – это слышать крики боли, стоны отчаяния, завывания ненависти. Она зло в чистом виде. Мерзкое отродье. Она не принадлежит человеческому роду, определенно. Утро свое ведьма начинает с жертвоприношений. И ими же свой день заканчивает. Белая кожа, будто у прогнившего трупа. Черные волосы и губы чернее самой ночи. Если бы я могла, то своими руками вырвала бы ее грязное сердце!

– Похоже, вы ее сильно ненавидите, – заметил Гнэш.

– Простите. Я немного увлеклась.

– Ничего. Жизнь в таком отвратном месте не может не оставить свой отпечаток. Я удивлен, как вы смогли сохранить рассудок, – высказался Командующий Трущицки.

Тихий смешок невольно вырвался из моего рта. Надеюсь, никто не услышал? Эва, ехавшая рядом, повернула лицо в мою сторону и улыбнулась. Больше походило на нолчий оскал. Такая жуткая улыбка может принадлежать только Лу.

– Селин, ты не подхватил лихорадку случаем? Сейчас ведь так холодно. Тебе надо теплее одеваться, – медовым голоском произнесла Лу.

– Да, конечно.

– У вас такие хорошие отношения, – заметила Шелла.

– Да этот кобель имеет все, что движется, – хмыкнула Тари.

– Ах, в этом пристанище чудовищ и психопатов только с Селином можно было отдохнуть душой. Мы быстро подружились. Правда же? – обратилась ко мне Лу.

– Сущая правда, – кивнул я. – Попробуй не подружиться, – добавил уже тише.

– У нас гости, – предупредил Гел, ехавший позади.

Я быстро активировал Синко. За нами двигался отряд из трех магов и двух десятков неодаренных.

– Похоже, за вами, – спокойно предположил Гнэш.

– Не думаю, что они вышли на наш след. Слишком их мало. Скорее, пытаются перекрыть все дороги к Тазаму, – сказала Эва.

– Далеко они забрались. Вы взяли что-то ценное из замка?

– Немного трофеев собрали, – мило проворковала Лу.

– Это хорошая новость! Ну что, порежем гадов? – в предвкушении вопросил Немой.

– Селин, лер Невенхнауэр, вы как? Может, вам нужна помощь?

– Ни в коем случае, лер Трущицки. Мы с Селином в полном порядке и готовы к бою.

– Что ж. По правилам нам следовало бы вернуться в расположение легиона и доложить обо всем…

– Да мы тут почти кварту тухнем. Гнэш! – недовольно высказалась Тари.

– Я еще и в бой не вступал ни разу, – пожаловался Гел. – Так и навыки все растерять можно.

– Зададим… им… жару! – бодро воскликнула Эва. Девушка делала небольшие паузы в разговоре. Думаю, Лу непросто это было сказать. Ли точно не одобряет нападение на гоблинов.

– Уговорили. Становимся в боевой порядок. Лер Невенхнауэр, вставайте сзади.

Тактика гоблинов повторяла гноллью точь-в-точь. Навалиться всей гурьбой, раздавить, покромсать. Это и тактикой-то не назвать. Хотя одна аура отделилась от общего войска и ускакала обратно по дороге. Доложить старшим, наверное.

Перед Разведывающими Гел растянул неслабый магический щит. Тем даже защитные руны тратить не пришлось. Гоблины верхом на нолках показались из-за поворота. Они громко орали непонятные кличи на своем языке. Я, Шелла и Тари принялись метать заклинания в неприятеля. Моя огненная Тиов исправно собирала свой кровавый урожай. Лучше всего было целиться по ногам, поскольку доспехи Тиов не всегда пробивала. Ноги же огненная волна резала почти насквозь. Тех, кто успел добраться до нашего строя, приняли на себя Разведывающие. Зазвенели клинки и щиты.

Отряд гоблинов пал очень быстро. Маги еще немного посопротивлялись, однако и их защиту в итоге проломили. Никто из Разведывающих не брезговал обыском трупов. Хоть это и тупые нелюди, но серебро у них в карманах водилось. Да и посохи у магов не сильно пострадали. По правилам все трофеи распределялись поровну между теми, кто принимал участие в битве. Ведьма также походила по месту побоища. Я видел, как у нее менялось лицо, будто она разговаривает сама с собой. Доброй Ли случившееся явно не понравилось.

Неожиданно один из гоблинов, которому я срезал обе ноги, очнулся и заметил Эву:

– Госп… – еле слышно прохрипел зеленый.

Ведьма единым движением выхватила нож и быстро воткнула гоблину в глазницу. Потом с ледяным спокойствием вытащила тесак и вытерла об одежду мертвеца. Несколько сослуживцев рядом видели происходящее, но ничего не сказали.

Спустя десяток теллов мы добрались до расположения легиона. Уже начало темнеть. Южный Сел-Берфельский стоял точно на том же месте, что и раньше, когда еще я ходил в разведку. По периметру вырыли ров и сделали насыпь. Построили вышки с дозорными. Понаставили кольев. Похоже, легион не скоро собирается трогаться в путь.

– Как дела на фронте? – спросил я Гнеша.

– Без особых перемен. Командование решило сосредоточиться на восточном направлении. Здесь мы стоим без дела. Никто не хочет близко к Гиблой долине соваться. Про бессадорский фронт пока ничего нового.

– Ясно.

Первым делом я направился к стойлам. Эва увязалась за мной. Немного поплутав, я нашел место, где разместили своих животных остальные члены взвода. Здесь же, можно сказать, пылилась моя верная лошадка.