Волкодав - Мария Семенова Страница 24

– При нём уже был тогда этот меч? – продолжаларасспрос кнесинка Елень.

– Нет, он добыл его через два дня, когда на нас напалилюди Жадобы.

– Ещё бы!.. – перебил старый Варох. – Сам инавёл!..

– Нет, – сказал Фитела. – Наоборот, он наспредупредил.

– Каким образом? – наклонила голову правительница.

– Он держит ручную летучую мышь – вон она сидит у негона плече. Эта мышь начала беспокоиться, и он сказал нам, что, верно, в лесунедобрые люди. Я велел надеть кольчуги, и только поэтому разбойники не перестрелялинас, как зайцев… Сам Волкодав уложил троих в рукопашной и ещё одного – из лука.

– Волкодав? – переспросила кнесинка.

– Да, так мы его называем… Вот после того боя, госпожа,и появился у него добрый меч.

Вокруг тем часом собрался любопытствующий народ: витязи издружины, городские стражники, просто жители и купцы, пришедшие в кром по делам.

– Кто видел, как он добыл меч? – спросилакнесинка.

– Встретился со своими, они ему и передали, –сказал Варох.

– Я не видел, – развёл руками Фитела.

– И я, – поскрёб бороду Аптахар.

– Я видела!.. – с неожиданной отчаянной смелостьювышла вперёд Ниилит. – Да прольётся дождь тебе под ноги, венценоснаяшаддаат…

– А ты давно ли с ним, девица? – повернулась к нейкнесинка. – Не твоя ли бусина у него в волосах?

– Нет, венценосная шаддаат, – ответилаНиилит. – Я встретила его почти месяц назад… он спас меня от насильника ис тех пор хранит, как сестру! Там, на дороге, один из разбойников схватил меняна седло и хотел увезти. Господин Волкодав догнал его, они бились… он ранилразбойника в руку, и тот убежал, выронив меч. Клянусь в том, госпожа! Если ялгу, пускай у меня… пускай у меня никогда не будет детей!

– Э, парень! – сказал Аптахар. – Да ты никаксамого Жадобу и ограбил!

– Как был ранен разбойник? – вступил в разговорбоярин, стоявший справа от стольца. Волкодав молча забрал в кулак два пальцаправой руки – указательный и большой.

– А я говорю – лжа всё!.. – затопал ногами старыйВарох. – Вели, государыня, железо нести!.. Потягаюсь с ним перед Богами,как ваша Правда велит!

– А что, – сказал левый боярин. – Пускай быпотягались, сестра. Сразу узнаем, кто виноват, да и позабавимся заодно.

Сестра, отметил про себя Волкодав.

– Погоди, старче, – неожиданно поднялась с креслакнесинка Елень. – Скажите мне, думающие бояре, батюшки моего верныеближники! И вы, сведомые горожане! Был ли Жадоба когда в плену, носил ли оковы?

– Не был! – тотчас отозвалось сразу несколькоголосов.

– Не был, кнесинка, – сказал правый боярин, илевый согласно кивнул головой. Государыня Елень между тем пристально глядела наВолкодава, и тот не мог понять, что она рассматривала: то ли бусину, то лищёлкавшего зубами Мыша, то ли что-то у него на шее… Он уже думал поправитьворот рубахи, когда кнесинка обратилась к нему:

– Подойди сюда, Волкодав. Засучи рукава и покажи мнеруки.

Он подошёл, развязывая на запястьях тесёмки. Потом завернулрукава и вытянул руки перед собой. Руки как руки: костистые, оплетённыевыпуклыми тёмными жилами, в мозолях, шрамах и свежих пятнах, оставленныхотболевшими волдырями. Чуть повыше запястий на коже красовались две широкие,плохо зажившие полосы, и Волкодав смекнул наконец, к чему присматриваласьмудрая девушка. На шее у него был точно такой же след. От ошейника.

– Этот человек – не Жадоба! – громко произнеслакнесинка Елень свой приговор, и даже Варох принуждён был промолчать. –Тебе, мастер, – обратилась она к старику, – незачем с ним ссориться.Вот моё слово: сделай ему ножны, как договаривались, и за ту цену, о которой увас шла речь. Ты же, Волкодав, вправе требовать за обиду виру в четверть конясеребром…

Волкодав пожал плечами. Ему хотелось только одного –поскорее убраться отсюда и как следует вымыться. Правильно же делала мать:когда отец, продав яблоки и мёд, возвращался с торга домой, она не сразудопускала его к общему столу, кормила из отдельной посуды. Чего, кроме скверны,можно набраться в городе, где гостя, вступившего под кров, обвиняют неведомо вчём и отдают стражникам на расправу?!.

– …Но я прошу тебя, благородный венн, не держать сердцана мастера Вароха, – говорила тем временем кнесинка. – Это верно, онпренебрёг святостью крова… но, если бы ты знал его горе, ты непременно простилбы его…

Волкодав немедля кивнул, хотя, по его мнению, ни о какомпрощении речи быть не могло. А кнесинка Елень продолжала:

– Я не осмеливаюсь судить его, ибо сама не зналаподобного. Прими же эту виру из моих рук! Пусть знают наши братья, храбрыевенны, что и в Галираде есть Правда.

Боярин передал ей несколько серебряных монет местнойчеканки. Кнесинка наклонилась и подняла меч.

– Я знаю, что ещё не раз услышу об этом мече, –сказала она, протягивая Волкодаву узорчатую рукоять. – Я знаю, что теперьон в достойных руках.

Бравлин вышел проводить их за ворота детинца.

– Ты вот что, парень, – сказал онВолкодаву. – Если будет охота подработать до осени, покуда твой купецназад не поедет, – приходи, спросишь меня… рад буду.

– Благодарствую, – кивнул Волкодав. И подумал, чтоскорее удавится.

– Мы с Авдикой всегда нанимаемся, – сказал емуАптахар. – Ты куда сейчас – домой? Или, может, выпьем зайдём? Послеэтаких-то дел…

Волкодав посмотрел на солнце, неспешно клонившееся к далёкимгорам.

– Нет, я ещё на рынок… пошли, Ниилит.

– Ножны завтра будут готовы, – глядя в сторону,буркнул мастер Варох. – Вечером заберёшь.

– Обойдусь я без твоих ножен, – сказал Волкодав.

– А я – без твоих денег!.. – Голос старого сегванасорвался. Трясущейся рукой выгреб он из сумки задаток и швырнул под ногиВолкодаву. Тот молча повернулся и пошёл прочь вместе с Ниилит, пугливоухватившейся за его локоть. Внук старика бросился собирать раскатившиеся монетыи тут же получил за это от деда по спине костылём, но Волкодав того уже невидал.

* * *

Рыночная площадь Галирада раскинулась у самого берега. Поутрам к дубовым пристанищам подходили лодьи рыбаков, полные тугих слитковживого чешуйчатого серебра; торговля начиналась чуть свет и длилась допоздна, авесной и летом, в пору светлых ночей – круглые сутки. Волкодав понять этого немог. Древний закон не признавал сделок, заключённых после заката, без присмотрасправедливого Ока Богов. Ни один венн не стал бы покупать или продаватьчто-либо ночью, сольвенны же… Да, чего доброго, скоро этот народ вконецперестанет рождать женщин, подобных кнесинке Елень…