Волкодав - Мария Семенова Страница 25

– Что ты хочешь купить, господин? – набравшисьхрабрости, спросила Ниилит. Волкодав не мог взять в толк, с какой стати она,вовсю смеявшаяся с Тилорном, с ним самим ужасно робела. Наверное, я плохойчеловек, усмехнулся он про себя. Доброго человека ни котёнок, ни девушка незабоится…

– Бусы хочу купить, – проворчал он в ответ. –Одной такой голубоглазой, черноволосой саккаремской красавице. Может,присоветуешь, какие ей подойдут?

Он изумлённо остановился, когда Ниилит едва не заплакала:

– Господин… не обижай меня, господин…

Волкодав заметил краем глаза, что на них стали оглядываться.Ну и пускай оглядываются. Он взял Ниилит за плечи и легонько встряхнул:

– В чём дело, девочка?

Она закрыла руками лицо:

– Я же только правду сказала о тебе, господин…

Волкодав беспомощно выпустил её и еле сдержался, чтобы неплюнуть на деревянную мостовую. Решила, стало быть, что он надумал еёотблагодарить за честные слова на суде. Давно уже Волкодав не чувствовал себядо такой степени дураком. И ведь не на кого пенять – сам во всём виноват.Выбрал времечко для подарка.

В который раз пожалел он о том, что Хозяйка Судеб, дающаякаждому смертному его долю, обделила его способностью красно говорить. Онзаставил Ниилит отнять ладони от лица и сказал:

– Я с самого начала хотел купить тебе бусы. Этонехорошо, когда девка без бус. Захочешь приветить жениха, и подарить нечегобудет… Думал завтра пойти с тобой, присмотреть… а сегодня меня мало стражникине зарубили… у этого, как его там… вот я и решил: вдруг до завтра ещё начто-нибудь напорюсь…

Собственное косноязычие привело его в отчаяние, но Ниилит смотрелаему в глаза и, верно, сумела прочесть там всё то, что он тщетно пыталсявыразить словами. Она вновь захлюпала носом, но уже совсем по другой причине:

– Прости меня, господин…

Волкодав притянул её к себе и с большим облегчением провёлладонью по нежным щекам, утирая слёзы:

– Ладно, сестрёнка… Пойдём, что ли, бусы-то выбирать?

– Пойдём, – прошептала Ниилит, держась за егоруку, и в первый раз забыла назвать его господином.

Лавок и лавочек, где торговали украшениями, было несусветноемножество. День прочь, покуда все обойдёшь. У некоторых на дверях красовалисьизображения змей – нарисованные, а то и резные.

– Знаешь, зачем это? – спросил Волкодав. Ниилитпомотала головой, и он объяснил: – Это знак для воров. Лавочку по ночамсторожат ядовитые змеи, так что, мол, не обессудьте…

Ниилит засмеялась, а Волкодав поймал себя на том, чтовпервые говорит с нею легко и спокойно. Совсем как Тилорн.

– Давай пойдём туда, где нету змеи, – предложилаНиилит.

– Не любишь змей?

Ниилит лукаво блеснула голубыми глазами:

– Где нет змей, там, наверное, подешевле…

Девочка понимала, что денег у него хватит разве что настекляшки.

– Когда-нибудь я тебе куплю настоящие,сапфировые, – сказал Волкодав.

Она почему-то насторожилась. Потом спросила:

– Тебе нравятся сапфиры?

Волкодав пожал плечами и честно ответил:

– Их, по крайней мере, не было там, где я сидел нацепи.

В конце концов они облюбовали открытый лоток, за которымстоял молодой сольвенн, почему-то переодевшийся уроженцем Аррантиады.

– Здравствуй, почтенный, – сказал ему Волкодав.

– Благословенна пыль на дороге, приведшей тебя сюда, овоин, – ответствовал тот церемонно, старательно подражая выговору и манереаррантов. Волкодаву стало смешно. Что ж, сказал он себе, иные в самом делеохотнее расстёгивают кошельки, если думают, что покупают заморский товар. Невсе же видели, как он, с первого взгляда, что баснословные камни на самом делепроисходили из стекловарной мастерской за углом.

– Чем же ты хочешь порадовать красавицу, доблестныйвоин? – осведомился торговец. – Вот несравненное ожерелье измономатанских чёрных алмазов. Вот чистейшие изумруды из тайных копей ВечнойСтепи: я бы поведал тебе об извилистых и поистине удивительных путях, которымипопал ко мне каждый из них, но, боюсь, рассказ мой задержал бы тебя до утра…

Нелетучий Мыш между тем слез с хозяйского плеча на лоток ипопробовал укусить густо-вишнёвую прозрачную бусину, показавшуюся емусъедобной. Чуть не сломал зуб и, оскорблённо плюясь, взбежал по руке Волкодаваот греха подальше на привычное место.

– Сапфиры, – сказал Волкодав. – Вот эти, еслия тебя правильно понял, настоящие халисунские?

– О да! – благоговейно сложил руки купец и едва незабыл об акценте, обрадованный легковерием лесного невежды: – Счастливыежители Халисуна находят их на дне глубоких озёр… Иные считают их слезамирайских птиц, удручённых разлукой. Ты, без сомнения, знаешь, что цвет камнязависит от глубины, на которой он зародился. Те, что посветлее, лежат у самойповерхности, почти невидимые в воде. Поэтому они дёшевы. Зато тёмные и самыепрекрасные добывают из страшных пучин, и почти каждый оплачен кровьюныряльщика, ибо во мраке подводных пещер гнездятся когтистые твари…

Волкодав терпеливо слушал болтовню лжеарранта, искосанаблюдая за Ниилит. Он видел, как она склонилась над ниткой некрупных синих бус– чуть-чуть темней её глаз. Вкус у девчонки был безошибочный. Она даже хотелавзять бусы в руки, но последние слова продавца заставили её отшатнуться. Онаиспуганно посмотрела на Волкодава: неужели он всё-таки надумал купить ейнастоящие камни?..

– Может быть, поищем стеклянные?.. – взмолиласьона шёпотом.

Волкодав положил руку ей на плечо и широким жестом обвёлвесь прилавок:

– Выбирай любые, какие нравятся.

Испуг в глазах Ниилит сменился неподдельным ужасом. Она молчауказала на самую дешёвую кучку водянисто-голубых, почти бесцветных бусиннеправильной формы. Они даже не были снизаны в ожерелье.

– Ну уж нет, – сказал Волкодав и повернулся кторговцу: – Вон те, синие, – почём?

Лжеаррант воздел руки к небу:

– Горе, горе мне!.. Необходимость спешного отъездавынуждает меня распродавать чудесные сокровища поистине за бесценок… Тричетверти коня серебром. В убыток себе продаю…

Услышав непомерную цену, Ниилит ахнула и дёрнулась былоиз-под руки Волкодава, но, конечно, не вырвалась. Он же не спеша положил наприлавок свой меч, постаравшись, чтобы с него при этом наполовину съехалатряпка, и принялся так же неспешно развязывать кошель.

– Мы, венны, предпочитаем покупать у достойныхлюдей, – проговорил он удовлетворённо. – Да, будь я здешнимправителем, я бы приказал отрубать руку всякому, кто торгует подделками. Сам ятак и поступил с одним человеком, продавшим мне якобы золотое обручье срубинами. Полгода спустя я узнал, что отдал трёхмесячный заработок за никчёмнуюлатунь и презренные стекляшки. Я долго разыскивал негодяя, но уж когдаразыскал…