Рыжая Соня и Осенняя Луна - Энтони Варенберг Страница 20

В Немедии у Таймацу не имелось достойных противников, которых он мог серьезно опасаться – самые отчаянные схватки наиболее опытных хайборийских бойцов для него были неуклюжей детской возней. Но Хэйдзи являлся таким же островитянином, прошедшим ту же школу, что и он сам, и это в корне меняло дело. Кроме того, не он один гнался за Осенней Луной, и все преследователи были изрядно раздражены и утомлены затянувшимися бесконечными поисками. В двух шагах от успеха и победы они не отступят и не повернут назад.

Он почти что слышал их тяжелое, как у охотничьих псов, бегущих за оленем-подранком, дыхание, и земля все ближе и ближе вздрагивала от решительной поступи ног, обутых в легкие бесшумные сапоги с особым отделением для большого пальца…

* * *

– Таким искусством никто в Немедии не владеет, – проронил Хэйдзи, переводя взгляд на своего спутника, Тайру; тот мрачно склонил голову, соглашаясь.

– Меня уверяли, что это сделала старая женщина, – сказал третий из них, Гэмбан. – Старая сумасшедшая знахарка Кейулани, которая исцеляет раненых гладиаторов.

Хэйдзи решительно покачал головой, обритой наголо и с длинной косичкой на затылке.

– Исключено. Здесь явно применялось Знание Островов. Я видел мужчину по имени Аггу. Швы на его виске совсем свежие и наложены определенным образом. Перепутать невозможно. Кто эта Кейулани? Гэмбан, ты говорил с нею?

– Еще нет, но это легко осуществить. Ее всегда можно отыскать в Килве. Я немедленно отправлюсь туда, чтобы удостовериться… я тоже видел исцеленных ею людей и могу подтвердить твой вывод, Хэйдзи. Во всех без исключения случаях видна выучка, полученная либо на Островах, либо благодаря кому-то, владеющему таковой в совершенстве. Это школа тайных монашеских орденов Садацугу.

– Кейулани – не немедийское имя, – заметил Тайру. – Не хайборийское. «Небесная чистота» – кто мог наречь так знахарку?..

Аггу действительно ощущал себя теперь совершенно новым человеком. Он не знал, что с ним сотворила Мать. Она дала ему выпить какой-то вяжущий отвар, после чего Аггу мгновенно заснул и ничего не видел и не слышал; до сих пор, если ему на долю выпадало очутиться в руках лекарей, его раны зашивали по живому, и он даже не подозревал о великом благе, когда можно не испытывать невыразимых мук под ножом врачевателя.

Самое же главное, он не помнил, как снова оказался в доме Туорга, зато чувствовал, что больше изводившие его приступы никогда не вернутся. Об этом случае говорили, как о совершившемся чуде.

Понятно, что в связи с особыми обстоятельствами все церемонии по поводу сомнительной победы в Малиараке пришлось отложить на неопределенное время.

Аггу ощущал в себе достаточно сил, чтобы самостоятельно двигаться, но бельверусские лекари пока запрещали ему даже помышлять об этом. А на третий или четвертый день после его чудесного исцеления к нему явился какой-то новый знахарь – очень высокого роста, настоящий гигант, странно одетый и с узкими черными глазами. Как и прочие, он взглянул на работу Матери, но не удивился увиденному, только спросил о том, что Аггу помнит. Юноше было нечего ответить, и незнакомец быстро удалился. Его посещение оставило в душе Аггу неприятный осадок и чувство тревоги, усилившееся из-за того, что он снова начал размышлять о своем будущем.

…Араминта же, узнав о том, что ее обручение, которого она твердо решилась ни в коем случае не допустить, откладывается, испытала некоторое облегчение. У нее появилось дополнительное время для подготовки к побегу. Так сказать, пространство для маневра. Поэтому, когда Ишум объявил дочери, что ей следует вместе с ним нанести визит князю Аггу первой, девушка принялась отчаянно сопротивляться.

– Не пойду я к нему! Не хочу! С какой стати, и что я там забыла? – возмущалась Минта. – Он меня вообще не звал, мы даже не знакомы. Получится, что я ему навязываюсь.

– Князь едва не умер из-за неожиданно напомнившего о себе старого ранения, – убеждал упрямицу Ишум. – Он заслуживает внимания будущей невесты. Туорг и Ликенион пригласили тебя и меня, это равносильно проявлению его собственной воли.

– Умер, нет ли, какая мне разница, – дерзко ответила дочь. – Он болен? А мне-то что за беда? Я же не нанималась к нему сиделкой. Меня все это не касается.

– Араминта, ты никогда не была бессмысленно жестокой, – изменил тактику казначей. – Подумай, у князя в Бельверусе нет ни одного родственника. В его нынешнем прискорбном положении, он будет несказанно счастлив, если ты проявишь к нему внимание и сочувствие. Этот визит, в конце концов, всего лишь долг вежливости и ни к чему тебя не обязывает.

«Пожалуй, он прав, – подумала Минта. – Лучше сейчас уступить в такой мелочи, чем вызывать ненужные подозрения и поставить под удар все дело».

– Хорошо, – угрюмо согласилась она, – я зайду к нему ненадолго.

Между прочим, между ней и отцом ни разу не обсуждался возраст Аггу, и Минта полагала, что новоявленный князь значительно старше нее самой. Если такая же ситуация в случае с Эльбером ее не беспокоила, здесь Араминта оставалась непреклонна – не нужна ей какая-то старая развалина. Что ж теперь, сидеть и дожидаться его смерти как избавления от тягостных брачных уз? Вот уж радости-то…

Так или иначе, Ишум своего добился и все же доставил юную мятежницу в дом Туорга. Все едва не испортило появление Ликенион, которую Араминта терпеть не могла, причем взаимно, хотя и без видимых на то причин. Девушке претила лживость и неискренность одной из первых бельверусских красавиц, а та не упускала возможности при каждом удобном случае сказать ей какую-нибудь плохо скрытую гадость.

– О, Араминта, малышка, мы давно не виделись, – хищно улыбнулась ей Ликенион и на этот раз. – А ты все хорошеешь. Если бы еще давала себе труд следить за собой, могла бы казаться даже очень миленькой. Конечно, лошадям все равно…

– К чему так стараться, – огрызнулась Минта в ответ, – мне ведь нет нужды лезть вон из кожи, чтобы собрать вокруг себя толпу поклонников, я и без того молода, да и на всех мужчинах без разбору не помешана.

Женщины обменялись такими улыбками, какие могли бы, пожалуй, в совокупности заморозить целое море в одно мгновение ока.

– Отец, – проговорила Минта затем, обращаясь к Ишуму, – я, конечно, счастлива встретиться с блистательной госпожой Ликенион, и как-нибудь в другой раз мы с ней с удовольствием еще поболтаем, однако сейчас мне бы хотелось сделать то, для чего мы вообще сегодня сюда явились и принести свои пожелания скорейшего выздоровления князю Аггу. Я могу его видеть?

– О, безусловно, – вмешался Туорг, уже начавший было прикидывать, что станет делать, если его супруга и гостья сцепятся и примутся рвать друг другу волосы, – князь предупрежден и с нетерпением ждет тебя, Араминта. Пока, видишь ли, он еще не совсем освоился в Бельверусе и временно живет у нас, но к моменту вашей свадьбы его собственная резиденция будет готова принять вашу счастливую пару, об этом не беспокойся.

– Рада слышать такую весть, – хмыкнула Минта довольно неучтиво, но ее запас вежливости уже иссяк, поэтому девушка ничего не могла с собой поделать, – а то уж я подумала, что придется жить бок о бок с Ликенион. Так где же князь?