Иерусалим. Один город, три религии - Карен Армстронг Страница 24

В прошлые времена, как, впрочем, и сегодня, всегда находились люди, предпочитавшие направлять религиозное рвение на почитание святынь, а не на реальную помощь ближним, что, несомненно, куда труднее. История долгого пророческого служения Исайи показывает, какие опасности таила в себе идеология, сложившаяся в тот период в Иерусалиме. В правление царя Ахаза (736–716 гг. до н. э.) Ассирия вновь набрала силу, и цари Израиля и Дамаска начали сколачивать новый союз, чтобы помешать ассирийцам, которыми тогда правил царь Тиглатпаласар III, восстановить свой контроль в регионе. Ахаз, однако, отказался примкнуть к союзу, и тогда Дамаск и Израиль двинули свои войска к югу, намереваясь осадить Иерусалим. Исайя призывал царя к стойкости, предсказывая, что сын, которого вот-вот должна родить царица, восстановит государство Давида; его назовут Эману-Эль («С нами Бог»), потому что он возвестит о наступлении века мира, когда люди снова заживут в гармонии со своим Богом. Прежде чем этот ребенок достигнет сознательного возраста, Дамаск и Израиль падут, а потому сейчас у царя нет причин впадать в панику или вступать в союзы с чужеземными правителями (Ис 7:14–16) – пусть он уповает на одного лишь Яхве.

К неудовольствию Исайи, Ахаз не рискнул последовать этому совету, а предпочел подчиниться Тиглатпаласару и стать его вассалом. Сразу же ассирийские войска вторглись в Израиль и Дамаск; значительная часть жителей захваченных земель подверглась насильственному переселению. К 733 г. до н. э. Израиль сжался до маленького города-государства с центром в Самарии и с марионеточным правителем во главе. И хотя ассирийцы не навязывали вассалам собственных верований, царь Ахаз, по-видимому, решил продемонстрировать свою верноподданнические чувства новому владыке и заменил главный алтарь всесожжения во внутреннем дворе Иерусалимского храма жертвенником ассирийского типа. Это дало толчок к новому расцвету в Иудее языческих культов с поклонением солнцу, луне и созвездиям, которое начало распространяться в ту пору и в других областях Ближнего Востока.

Хотя пророк Исайя не особо жаловал слабохарактерного Ахаза, тому все же удалось сохранить целостность Иудеи. Чего, к сожалению, нельзя сказать о его сыне Езекии (Хизкияху), которому Исайя прочил стать «Эману-Элем». Езекия взошел на иудейский престол около 716 г. до н. э. и, как одобрительно сообщает Девтерономист, служил одному лишь Яхве. Он запретил обряды на «высотах», сверг мацевот, уничтожил медного змея, который стоял в Хехале Иерусалимского Храма. По словам Хрониста, активная роль в этом реформаторском движении принадлежала жрецам – именно они выбрасывали из Храма принадлежности прокравшихся туда чужеземных культов. Хронист рассказывает также, что Езекия призвал народы Иудеи и Израиля собраться в Храме Соломона и совершить там пасхальное жертвоприношение – до того каждый совершал его у себя дома (2 Пар 29, 30). Впрочем, это вряд ли соответствует действительности, поскольку Пасху начали праздновать в Храме лишь с конца VI в. до н. э., – скорее всего, Хронист перенес на царствование Езекии, которому искренне симпатизировал, обычай своего времени. В действительности неясно, чего хотел добиться царь своей религиозной реформой, – долговременных последствий она, похоже, не имела. Возможно, Езекия старался отмежеваться от политики соединения культов, проводившейся его отцом, и предпринять первые шаги по освобождению от ассирийской гегемонии. Эпизод с призывом в Иерусалим народа Израиля может указывать на то, что Езекия мечтал возродить Объединенное царство, как предсказывал Исайя. Израиль не представлял более угрозы, и иудеи наверняка несколько злорадствовали по поводу его ниспровержения. Впервые после разделения Иудея оказалась в лучшем положении, и, призывая остатки израильтян в город Давида, не намеревался ли Езекия осуществить мессианские надежды Исайи?

В любом случае, если такие надежды существовали, они должны были вдребезги разбиться в 722 г. до н. э. ^[23], когда после неудавшегося мятежа против ассирийцев Самария была разгромлена и уничтожена царем Салманассаром V, преемником Тиглатпаласара III. Израильское царство было обращено в ассирийскую провинцию Самарию; более 27 000 израильтян подверглись насильственному переселению в Ассирию, и об их дальнейшей судьбе ничего не известно. На их место ассирийцы пригнали переселенцев из Вавилона, Аввы, Хамата (Емафа), Куты и Сепарваима, которые стали чтить Яхве – бога своей новой страны – наряду с собственными богами. С этого момента слово «Израиль» перестало обозначать географический регион и сохранялось лишь в Иудее в качестве культового термина. Однако не все израильтяне были угнаны в Ассирию, некоторые оставались жить там же, где и раньше, стараясь вместе с новыми поселенцами восстановить опустошенную страну. Часть израильтян, по всей видимости, ушла в Иудею. Беженцы, поселившиеся в Иерусалиме и окрестностях, принесли с собой ряд идей, которые, вероятно, бытовали в то время на севере и которым суждено было оказать значительное идеологическое влияние на Иерусалим.

К концу VIII в. до н. э. – не исключено, что именно благодаря массовому притоку населения из бывшего Израильского царства, – Иерусалим, по-видимому, вырос в три-четыре раза по сравнению с прежним размером. Были выстроены два новых предместья. Одно – Мишне, т. е. «второй (город)» – на Западном холме, как раз против Иерусалимского Храма, другое – Махтеш, что означает «котловина», – в Тиропеонской долине (в русской Библии Мишне называется «второй частью», а Махтеш – «нижней частью» города). Новый царь Ассирии Саргон II проводил довольно мягкую политику в отношении вассальных государств, что позволило Иерусалиму получить особые привилегии и экономические преимущества. Но процветание, похоже, вскружило Езекии голову, и он не извлек урока из горестной судьбы северного царства. Когда в 705 г. до н. э. Саргон был убит во время военного похода, Иерусалим стал активно формировать коалицию недовольных правителей, желавших сбросить ассирийское иго. Езекия заключил союз с царями Тира и Ашкелона, а египетский фараон пообещал им свою поддержку. Еще один мятежный антиассирийский союз возник в Месопотамии, его главой был вавилонский царь Мардук-алла-иддин (Беродах-Баладан), который направил в Иерусалим своих посланников для осмотра складов и укреплений. Езекия тщательно подготовился к войне. Он усовершенствовал систему водоснабжения города с помощью нового туннеля длиной 1700 футов (ок. 518 м), пробитого в скале, по которому вода из источника Гихон поступала в Силоамский водоем; сам водоем и, по всей вероятности, Мишне были обнесены новой крепостной стеной. Несомненно, Езекия был чрезвычайно горд военной мощью Иерусалима, совсем не в духе идеала «бедных».