Бегущий без сна. Откровения ультрамарафонца - Дин Карназес Страница 11

Остаток дня мы болтались по городу и не особо много сказали друг другу. Мы остановились пообедать в открытом кафе, и я немного поковырялся в еде.

Вечером я встретился с друзьями пропустить стаканчик в ночном клубе Paragon в Марине – модном районе Сан-Франциско. Город веселился, и все популярные бары ломились от таких, как я, напыщенных молодых профессионалов. Джули не была фанатом ночных разгулов, поэтому ушла домой пораньше. Я остался с ребятами и впервые за очень долгое время довольно сильно напился. В какой-то момент с одним из моих друзей поздоровалась красивая женщина, и он представил меня ей:

– Это Дин. Ему сегодня тридцать.

Я смутился от такого заявления и очень понадеялся, что женщина проигнорирует его. Но нет.

– Ну, привет, Дин, – сказала она, весьма любезно пожимая мне руку, – как оно, когда тебе тридцать?

«Весьма удручающе», – подумал я. Но вслух сказал: «Отлично!» – и лицемерно улыбнулся, растянув пьяный рот во всю физиономию.

Незнакомка, которая тоже жила в Сан-Франциско и работала в центре города, сказала, что очень редко бывает в барах. В этом я усомнился и купил ей выпить. Затем она угостила меня. Мы выпили за мой день рожденья. Где-то на задворках разума, в еще трезвой его части, я понимал, куда все идет, и совсем не хотел этого.

Ну и я был пьян. И подавлен. А девушка выглядела очень милой. Музыканты играли джаз, и бар пульсировал в такт музыке. Мы покачивались в танце, болтали, и довольно скоро она уже прижималась ко мне, а на лице ее светилась соблазнительная улыбка.

– Я хочу сделать признание, – умудрился выговорить я, – я женат.

– Я знаю, – она улыбнулась, – я видела у тебя на пальце кольцо. Я тоже замужем.

Она подняла левую руку и показала на пальце перстень с большим камнем.

– Ну что, именинник, я могу угостить тебя еще бокалом? – Она снова прижалась ко мне.

У меня голова шла кругом.

– Запомни эту мысль, – сказал я, – я сбегаю в туалет.

Я шел через толпу и тут услышал голос сердца. Дойдя до туалета, я не остановился, а продолжил идти и прошел на кухню. Там за газовыми плитами и холодильниками был выход, через который в бар доставляли продукты. Я толкнул дверь и, пройдя через задний двор мимо остатков еды и мусора, вышел на улицу.

И пошел дальше.

Ночь была прохладной, и я почти сразу пришел в себя. На улицах Сан-Франциско стояла тишина, которую нарушал только отраженный далекий гул сирены на мосту Золотые Ворота. По улицам ползли светлые полосы тумана, луна выглянула, а затем скрылась за облаками. Было поздно и темно, и я успокоился, как только вышел из бара.

Мой дом находился в нескольких кварталах от заведения, и, когда я добрался туда, увидел, что Джули не выключила свет над крыльцом. Наш дом, построенный в викторианском стиле, манил теплом и ощущением безопасности. Я начал подниматься по лестнице точно так же, как я делал уже тысячу раз, но прошел только несколько ступеней. Этой ночью что-то было по-другому, что-то щелкнуло внутри меня: я не собирался ни проверять почту, ни ложиться в теплую удобную постель, я был полон решимости изменить и завтрашнее утро тоже. Я не появлюсь завтра в офисе как обычно, только чтобы пожать руки коллегам и поболтать о том, как работа взяла верх и как у нас в жизни не осталось времени ни на что, кроме нее.

Я не намерен терпеть это дальше. Это моя жизнь, и, черт возьми, я хочу прожить ее по моим правилам! За эти годы я ослаб, утратил хватку, но все должно измениться сегодня ночью.

Через темный гараж я осторожно прошел на заднее крыльцо, где у меня стояли кроссовки для работы в саду. На некоторое время я задумался: что же еще мне надеть? Немного поразмышляв, я расстегнул ремень и снял брюки, на мне были удобные свободные короткие трусы. Я снял свитер и остался в одной майке. Проблема была с носками: это были черные шелковые носки до колен. Я скатал их до щиколоток и надел кроссовки.

В кармане брюк обнаружились двадцать долларов. В начале вечера у меня была сотня, но бар быстро опустошает карманы. Я аккуратно свернул банкноту и засунул ее в кроссовку, глотнул воды из садового шланга и снова отправился на улицу.

Отбегая легкой трусцой на юг, я обернулся и в последний раз взглянул на дом. Там внутри мирно спала моя прекрасная жена. Я послал ей воздушный поцелуй и рванул.

Я уже пятнадцать лет не бегал на длинные расстояния, и мне было тяжело, но я заставлял себя. В ту ночь я точно знал, что должен заставить себя бежать.

И я бежал, переполняемый эмоциями и оживающими воспоминаниями. Я думал о своей сестре Пэри, о том, как сильно по ней скучаю каждый день даже сейчас, спустя почти десять лет после ее гибели. Я вспоминал о том, как дразнил ее, потому что ей не нравился кетчуп, и сожалел об этом. Я вспоминал, как однажды Пэри, Джули и я сбежали из школы и поехали в Диснейленд, ели сладкую вату, катались на аттракционах, шутили с Микки-Маусом – он знал, что мы прогуливаем школу, но не возражал. Мы держались за руки, бежали через «Землю будущего» ^[20] и пели «Йо-хо-хо и бутылка рома!», а после этого тайком доставили Джули домой. Я был бесконечно благодарен судьбе за тот день.

Эти воспоминания грели меня, пока я бежал.

Через три часа меня настигла усталость. И голод. Для размеренного бега нужно так же равномерно вбрасывать в себя «топливо». Мне казалось, что мой живот похож на сдутый воздушный шар. К счастью, впереди я увидел светящуюся вывеску Taco Bell ^[21]. Желудок урчал, и его скручивало в узел от предвкушения еды, когда я, пошатываясь, подошел ко входу. На вывеске было написано: «РАБОТАЕМ НОЧЬЮ», но дверь была заперта. Вот черт! Я влип.

Я сел на бордюр, чтобы восстановить дыхание. У меня отекли ноги, на левой ступне сильно болел палец. Я снял кроссовку и ужаснулся: носок на пальцах пропитался жидкостью. Я снял его и увидел большую кровавую мозоль, которая лопнула.

Отлично! Я пробежал всего двадцать пять километров и уже покалечился. Стоило заранее подумать, что кроссовки для работы в саду не подходят для бега на длинные дистанции. Но у меня последнее время не было кроссовок для бега, как и возможности ими воспользоваться.

Я разглядывал травмированный палец и вдруг услышал, как из-за угла здания выехала машина. И тут я увидел, что еду можно купить в окошке для клиентов на колесах. Ура, они работают! Я спасен!

Я развернулся и похромал обратно. Ноги сводило судорогой, все тело было покрыто смесью пота и дорожной грязи. Я подошел к автомобильному окошку и встал на цыпочки.

– Вы готовы сделать заказ? – спросил тонкий голос.