Призрак Оперы - Гастон Леру Страница 8

Они несколько нарочито улыбались, когда Ла Сорелли началасвою речь. Затем восклицание этой легкомысленной Жаме заставило их улыбкиисчезнуть столь внезапно, что окружающие не могли не уловить печаль и страх,которые они скрывали.

– Призрак Оперы! – Жамме произнесла эти слова со страхом иуказала на лицо, бледное, печальное и искаженное, как сама смерть.

– Призрак! Призрак Оперы!

Все засмеялись и, толкая друг друга, пытались подойтипоближе к призраку, чтобы предложить ему что-либо выпить. Но он исчез, очевидноускользнув в толпу. Его безуспешно искали, в то время как оба старых господинапытались успокоить малюток Жамме и Жири.

Ла Сорелли была взбешена: она не смогла закончить свою речь.Дебьенн и Полиньи поцеловали ее, поблагодарили и ушли гак же быстро, какпривидение. Никто этому не удивился – все знали, что им предстоит еще пройтитакую же церемонию в комнате отдыха певцов этажом выше и что потом они будутпринимать в последний раз своих близких друзей в большом вестибюле рядом сосвоим кабинетом, где их ждал настоящий ужин.

Там-то мы и нашли их теперь с новыми директорами АрманомМушарменом и Фирменом Ришаром. Они едва знали друг друга, но обменивалисьгромкими комплиментами и заверениями в дружбе, в результате чего у гостей,которые опасались провести довольно скучный вечер, заметно поднялосьнастроение. Во время ужина атмосфера была почти праздничной. Было произнесенонесколько тостов, и представитель правительства продемонстрировал такиеспособности в этой области, что вскоре сердечность уже царила среди гостей.

Передача административных полномочий состоялась накануне внеофициальной обстановке, и вопросы, которые необходимо было разрешить междуновыми и старыми администраторами, были разрешены при посредничествепредставителя правительства с таким большим желанием обеих сторон прийти ксогласию, что никто теперь не удивлялся, увидев теплые улыбки на лицахимпресарио.

Дебьенн и Полиньи вручили Мушармену и Ришару два маленькихуниверсальных ключа, которые отпирали все несколько тысяч дверей Национальнойакадемии музыки. Собравшиеся с любопытством рассматривали эти ключи. Ихпередавали из рук в руки, как вдруг внимание некоторых гостей привлекластранная фигура с бледным, фантастическим лицом, которая уже появлялась вкомнате танцовщиц и которую маленькая Жамме встретила восклицанием: «ПризракОперы!» Человек сидел в конце стола и вел себя совершенно естественно, за исключениемтого, что ничего не ел и не пил.

Те, кто улыбался, впервые увидев его, вскоре отводиливзгляд, потому что его вид вызывал болезненные мысли. Никто здесь невоспринимал его появление как шутку, как это было у танцовщиц, никто не кричал:«Вот он, призрак Оперы!» Человек ничего не говорил. Даже сидевшие рядом с нимне могли сказать точно, когда он пришел, но каждый думал, что, если мертвыеиногда возвращаются и сидят за столом живых, они не могут иметь более ужасноголица, чем это. Друзья Мушармена и Ришара думали, что этот бестелесный гость былдругом Дебьенна и Полиньи, а друзья Дебьенна и Полиньи считали, что он другМушармена и Ришара. Потому никто не спрашивал объяснений и не отпускал никакихнеприятных замечаний или шуток дурного вкуса, которые могли обидеть этогоужасного человека.

Некоторые гости, которые слышали легенду о призраке и егоописание, данное главным рабочим сцены (они еще не знали о смерти Жозефа Бюке),думали, что человек в конце стола мог сойти за материализацию какого-товоображаемого лица, созданного неисправимым суеверием персонала Оперы. Полегенде, у призрака нет, носа, а у этого мужчины он был. Мушармен пишет в своихмемуарах, что нос был прозрачным. Вот его точные слова: «Его нос был длинным,тонким и прозрачным». И позволю себе добавить, Что это, видимо, был фальшивыйнос. Мушармен, возможно, принял отблеск за прозрачность. Каждый знает, чтонаука может сделать отличные искусственные носы для людей, которые были лишеныноса природой или в результате какой-либо операции.

Действительно ли в ту ночь привидение пришло и сидело застолом на банкете без приглашения? И можем ли мы быть уверенными, что лицо, окотором идет речь, было лицом самого призрака Оперы? Кто осмелится утверждатьэто? Я упомянул об этом инциденте не потому, что хотел убедить моих читателей втом, что привидение действительно способно на такую дерзость, а лишь потому,что, по моему мнению, вполне возможно, что это так. У меня есть достаточныеоснования думать так. Мушармен пишет в одиннадцатой главе своих мемуаров:

«Когда я вспоминаю этот первый вечер, я не могу отделитьприсутствие на нашем ужине этой похожей на привидение личности, которой никто унас не знал, от того, что мсье Дебьенн и мсье Полиньи сообщили нам по секрету всвоем кабинете». Случилось же следующее.

Дебьенн и Полиньи, сидя в центре стола, еще не виделимужчину с ужасной головой, похожей на смерть, когда тот вдруг начал говорить.

– Танцовщицы правы, – сказал он. – Смерть бедного Бюке,возможно, не такая естественная, как думают. Дебьенн и Полиньи вздрогнули иразом воскликнули:

– Бюке мертв?

– Да, – спокойно ответил мужчина или привидение. – Этимвечером его нашли висящим в третьем подвале между задником и декорациями из«Короля Лахора».

Оба директора, или, скорее, бывших директора, встали истранно посмотрели на говорящего. Они пребывали в большем волнении, чем можнобыло ожидать от людей, которые узнали, что повесился рабочий сцены. Онипереглянулись, став белее белых скатертей. Наконец Дебьенн кивнул Мушармену иРишару, Полиньи сказал несколько слов извинений гостям, и четверо мужчинудалились в директорский кабинет. Далее я цитирую мемуары Мушармена:

«Месье Дебьенн и Полиньи выглядели очень взволнованными,казалось, что они хотят что-то сообщить нам, но не решаются. Сначала ониспросили, знаем ли мы человека, сказавшего о смерти Жозефа Бюке, и когда мыответили отрицательно, их волнение еще больше усилилось. Они взяли у насуниверсальные ключи, покачали головой и посоветовали тайно сменить замки вовсех комнатах, стенных шкафах и местах, которые мы хотели бы надежно запереть.Полиньи и Дебьенн выглядели так комично, что Ришар и я рассмеялись. Я спросил,есть ли в Опере воры. Полиньи ответил, что есть нечто похуже воров: призрак. Мызасмеялись опять, думая, что они разыгрывают с нами шутку, которая должнаувенчать вечерние празднества.

Но в конце концов по их просьбе мы опять стали «серьезными»,готовые посмеяться вместе, принять участие в их игре. Они сказали, что молчалибы, если бы призрак сам не приказал им убедить нас обращаться с ним учтиво ипредоставлять все, о чем бы он ни попросил. Обрадованные, что вскоре отделаютсяот привидения, они колебались до последнего момента, говорить ли нам об этойстранной ситуации, к которой наш скептический разум, определенно, не былподготовлен. Но затем объявление о смерти Жозефа Бюке напомнило милейшимПолиньи и Дебьенну, что как бы они ни противились желаниям привидения, фантастическиеили ужасные происшествия быстро возвратят их к осознанию зависимости от него.