Атака мертвецов - Рагим Джафаров

Косой дождь яростно барабанил по крышам, окнам, мостовой. Сверкнула молния, в ее свете можно было разглядеть пустую, без единой души улицу. Ручейки воды текли с крыш, сливались в ручьи и в какой-то момент образовывали бурлящий поток. Неожиданно явившаяся миру река мчалась вниз по улице, смывая грязь, пыль и мусор. Но, не прошло и пяти минут, как дождь прекратился, а через полчаса небо очистилось от туч. В неверном свете луны город казался мертвым.

Из узкого переулка на чуть более широкую улицу вышел человек. Одет он был в черную шинель, и брюки, заправленные в стоптанные сапоги.

На плече у него висела старая кожаная сумка, в темноте она казалась офицерским планшетом. Какого бы то ни было головного убора у него не было, и черные коротко стриженые волосы непокорно топорщились.

– Пацан, чего потерял? – Из переулка, противоположного тому, откуда вышел человек в шинели, показались две фигуры.

Шли они вольготно, вразвалочку. Руки в карманах, в зубах у одного папироска, картузы надвинуты на глаза. Они обошли паренька по кругу, словно оценивая, после чего встали по обе стороны от него.

– Чего ты молчишь-то, испугался, бедолага? – Ночную тишину прорезал хохот.

– Улица Ворошилова где находится? Мне письмо надо доставить.

– Дом-то какой? – интерес казался неподдельным.

– Шестнадцатый.

– Туда. – Курильщик махнул рукой, указывая направление.

– Знаешь, что? Давай-ка твое письмо, мы его сами отнесем. А заодно и все остальные. Сумку оставь, а сам – поди, пацан, отдохни. – Доброхот осклабился, демонстрируя два золотых зуба.

Паренек, пожалуй, можно было его и пацаном назвать, скинул сумку с плеча, после чего сделал три осторожных шага назад.

– Вот и молодец. – грабители синхронно растянули свои физиономии в ухмылках и уже не обращая ни на что внимания присели над добычей.

Грянул выстрел, бандит вскрикнул, взмахнул руками и неловко повалился на бок. Второй молниеносно вскочил на ноги, но лишь для того, чтобы получить пулю в живот. Товарищ его, прижимая руку к шее, пополз к спасительной темноте переулка. Пуля клюнула его в бедро. Стрелок сделал три шага вперед и сделал еще два выстрела, на этот раз прицельно.

Паренек поднял сумку и торопливо зашагал вниз по улице. Обмелевший уже, но еще не исчезнувший ручеек, нес за ним кровь двух незадачливых бандитов. За минуту до того, как на улицу явились стражи порядка, человек в черной шинели нырнул в арку, ведущую во двор. Он покрутил головой, осматривая подъезды и, найдя искомое, быстрыми шагами двинулся к цели. До шестого этажа паренек буквально взлетел, но потом долго стоял, протянув руку к звонку. Наконец решился и нажал на звонок. Несмотря на поздний час, дверь раскрылась почти мгновенно. Открыл ее высокий, широкоплечий мужчина в военной форме. Старший лейтенант, если судить по погонам.

– Чем обязан? – Голос низкий, грубый.

– У меня письмо для Лидии Сеченовой. – Паренек похлопал ладонью по сумке.

– Что, почтальоны теперь и по ночам работают? – Старлей не скрывал ни недоверия, ни неприязни.

– Я не почтальон. Дело в том, что письмо это сорокалетней давности и… – договорить ему не дали, дверь открылась шире и на пороге появилась дряхлая старуха. Она слепо прищурилась, разглядывая ночного гостя.

– Чем могу помочь, юноша? – голос под стать возрасту был какой-то надтреснутый, дребезжащий.

– Мама, вернись в квартиру, я сам разберусь – но старуха лишь отмахнулась от военного.

– Вы Лидия Сеченова?

– Да, разве мы знакомы? – но гость молча полез в сумку. Долго, минуты три не меньше искал он в ней письмо. Висела нехорошая, нездоровая тишина все это время. Наконец он протянул старухе письмо.

Конверта не было, лишь сложенный несколько раз и пожелтевший от времени лист бумаги. Края его были потрепаны, там и тут виднелись какие-то пятна. «Давай посмотрю, очки-то ты разбила, – военный взял у матери письмо и стал крутить его в руках – написано Лидочке». Женщина вздрогнула.

– Проходите, молодой человек, я угощу вас чаем. – Старуха поковыляла вглубь квартиры.

– Не откажусь. – нежданный гость проследовал за ней.

Старлей хотел было что-то возразить, но вдруг зазвенел телефон, и он поспешил ответить.

Квартира была просторная, светлая и уютная. Из небольшой прихожей вел длинный коридор, в конце его располагалась кухня. Виднелись еще три двери, но они были закрыты, потому даже представить нельзя, что в них находилось.

– У двери шинель повесьте. – Дребезжащий голос старухи доносился из кухни. Паренек поколебался немного, но потом снял шинель и повесил ее на крючок, оставшись в зеленом кителе без погон, штанах и высоких сапогах.

Мимо него спешно прошел военный, на миг задержал взгляд на кителе. Не удивительно, тот был незнакомого ему и явно устаревшего образца.

– Мама, меня на службу вызывают срочно, надо идти. – И, не дождавшись ответа, двинулся к входной двери, на ходу одевая шинель.

– Ты бы поел, а потом уж шел с богом. – Но он уже вышел на лестницу, а потому ничего не слышал.

Ночной гость двинулся к кухне, как вдруг входная дверь распахнулась, вернулся старлей. Он молча положил письмо, которое видимо в суматохе сунул в карман, на столик у двери, и снова вышел. На том же столике стояла фотография. Очень старая и потертая. На ней молодая и невероятно красивая девушка стояла рядом с важного вида военным. Форма была дореволюционная. Человек в черной шинели пристально вгляделся в погоны. Генерал от инфантерии.

– Очки я разбила, потому придется вам письмо читать.

– С удовольствием мадам, с удовольствием.

Дорогая моя Лидочка, спешу обрадовать тебя тем, что уж совсем близка моя поездка в столицу. В октябре состоится долгожданная встреча. Сердце мое не дает мне покоя, а потому я и места себе не нахожу. Так часто стал писать Вам, что и не знаю уж чего еще сказать. Все мысли мои о Вас.

Прибыл к нам корнет. Совсем молодой, но полон честолюбия и отваги. Ему уж довелось побывать на Русско-японской войне, где показал он себя человеком дела. Вот, что он мне сказал во время нашего с ним знакомства…

– Господин ротмистр, поглядите, вон там за балкой, виднеется просека. Может выдвинуть разъезд? – Корнет указал рукой на запад, после чего сунул руки в рукава и съежился. Ротмистр тоже ежился на ветру.

Они стояли на холме посреди неестественной проплешины в лесу. Ни один куст, ни одно деревце не росло на этой возвышенности. Ротмистр – высокий, широкоплечий ковырял каблуком глину. Корнет – низкорослый, худощавый – перекидывал папиросу из одного уголка рта в другой и вглядывался в то самое место, на которое и указал своему командиру.