Рок - Борис Седов Страница 8

- Да ладно, - не поверил я, - что-то уж слишком…

- Ничего не слишком, - оборвал меня Костя, - в этой и еще в нескольких подобных базах данных просто правда. Но такая правда, и столько правды, что если она упадет на наш мир, то просто раздавит его. Ее слишком много. Если бы она открывалась все время и постепенно, то ничего страшного не произошло бы. Ну, скандалы, ну, несколько войн, ну, пара миллионов трупов, самоубийства, разоблачения… Все это и так происходит постоянно и непрерывно. Но в этих архивах критическая масса опасной информации давно уже так зашкалила, что и смотреть-то страшно. Поэтому - смерть на месте. И, поверь мне, досье на какого-то урку по кликухе Знахарь не интереснее вырезанной на скале надписи «Здесь были Ося и Киса».

Последнее высказывание Кости слегка задело меня, но в глубине души я понимал, что моя скромная персона - ничто по сравнению с судьбами мира. Ладно, замнем для ясности.

- А если нас таки застукают те самые, кому надо?

- А не застукают, - уверенно ответил Костя. - Советские хакеры - лучшие в мире. И тот путь, по которому мы сейчас влезли в базу данных, постоянно меняется. Тот, кто захочет проследить, откуда сквозняк, просто увидит непрерывно растущий список адресов, причем настоящих, и через полчаса их будет несколько тысяч, а дальше - больше. И даже если все реально существующие в Интернете адреса закончатся, программа будет изобретать новые. Так что пытаться найти нас - пустое занятие. Отвечаю.

- Ладно, верю. Так что у нас там насчет герра Мюллера?

- Насчет герра Мюллера? Легко!

И Костя набрал в пустой строке слово «Мюллер».

По экрану снизу вверх побежали строчки, и каждая из них начиналась с Мюллера. Бежали они, бежали, и наконец остановились.

- Та-ак, - удовлетворенно сказал Костя, - восемь тысяч двести одиннадцать Мюллеров. Ну, который тебя интересует? Может быть, тот, который со Штирлицем в кошки-мышки играл? Или, например, вот этот - Гарри Мюллер, американский гражданин, наемный убийца, уничтожен ФБР, последней в его списке была Мэрилин Монро… Ух ты, а я и не знал! Вообще-то об этом никто не знал… Так… Иеремия Мюллер, двойник Глена Миллера, погиб в авиакатастрофе. Ага, значит, Глен Миллер и на самом деле живой, ну, во всяком случае, не погиб тогда вместе со своим оркестром. Интересненько… Ладно. Нам нужен наш Мюллер. Тогда напишем вот здесь «ЮАР» и нажмем эту клавишу.

На экране замелькало, и наконец я увидел фотографию того самого арийца, которого час назад мы видели на аукционе живьем.

Под цветным фотопортретом южноафриканского немца начинался текст, из которого следовало, что Генрих Мюллер, сорока двух лет, родился в Иоганнесбурге, окончил Гарвард, владеет несколькими алмазными копями и золотыми приисками в Южной Африке, предполагаемый капитал - девяносто миллиардов долларов, причастен к перевороту в Зимбабве, связан с неофашистами в Германии и Испании, поддерживает апартеид, два недоказанных убийства, подкуп государственных чиновников, был в Москве во время путча, имеет склонность к черным девственницам не старше двенадцати лет, собственный госпиталь, доля в компании «Макинтош», резус-фактор, группа крови…

Богатая биография, ничего не скажешь.

Костя прочитал все это одновременно со мной и, глотнув пива, спросил:

- Ну как тебе наш Генрих? Нравится?

- Да уж… Мюллер хоть куда, - задумчиво ответил я. - Но, с другой стороны, все, что здесь о нем написано, говорит только о том, что найти с ним общий язык по такому щекотливому вопросу, как наш, не составит большого труда.

- Правильно. Но это говорит еще и о том, что с ним нужно держать ухо востро, а то как раз получишь нож в спину. Это я, конечно, в переносном смысле, но не исключено, что такое может произойти и в натуре. Я знаю этих ребят. Разбойнички еще те. Это как раз тот самый случай, когда если Боливар не вынесет двоих, то или стреляй первым, или сам получишь пулю. Причем - в спину. У них не заржавеет.

- У меня тоже. Но ты только на его глаза посмотри! Это же сталь! Лед!

- Ага. Мороз по коже. Ах, как мне страшно! Пойду съем несколько крабов, чтобы успокоиться.

И Костя перебрался за большой стол, на котором красовалось блюдо с крабами. Я тоже почувствовал, что пора перекусить, и, не раздумывая, присоединился к нему.

Пока мы хрустели крабовыми панцирями, я поглядывал на экран, где все еще красовался мой будущий контрагент, и думал о том, как бы это мне и бабушку съесть, и самому живым остаться. Было очевидно, что этот парень не чета всяким там Стилетам и Дядям Пашам, рядом с ним мои «друзья» выглядели, прямо скажем, жидковато. Все-таки, несмотря на то что они были очень опасными и подлыми тварями, ни корешились с такими же подонками из милиции и правительства, от них так и несло вонючей подворотней.

А этот арийский красавчик с Гарвардом за спиной и собственными алмазными копями был совсем другим.

Да, Знахарь, это тебе не пахан Железный и не вор-генерал Губанов.

Это, знаешь ли, даже не Надир-Шах со своими обкуренными архаровцами.

Я думаю, что герр Мюллер на этих героев ислама чихать хотел с высокой колокольни. Такие люди, как он, наверняка имеют связи на том уровне, где принимаются решения, развязывают и прекращают войны, свергают и назначают то или иное правительство, где президенты покупаются, как портовые шлюхи.

Мы дружно хрустели крабами, булькали пивом, и лучше этого занятия ничего невозможно было придумать. Но все хорошее когда-нибудь обязательно заканчивается, и, действительно, раздался телефонный звонок.

Я кивнул Косте, и он, наскоро вытерев руки салфеткой, взял трубку.

- Говорите, я вас слушаю, - сказал он по-английски.

Там стали говорить, и я попытался угадать, о чем идет речь, но Костина физиономия оставалась непроницаемой, так что у меня ничего и не получилось.

- К сожалению, я не могу пригласить его к телефону. Господин Берзин сейчас находится на банкете в мэрии в качестве почетного гостя. Хорошо. Благодарю вас, мистер Маретти. Обязательно. Не стоит. Всего доброго.

Костя повесил трубку, а я, выпучив глаза, спросил:

- Какая мэрия? Какой банкет? Это что, тот самый гангстер? Ничего не понял.

- Сейчас поймешь. Звонил Маретти. Он очень сожалеет, что не застал тебя на месте, но завтра, ровно в двенадцать часов дня, Мюллер будет ждать тебя в своем офисе на Кинкерстраат. Годится?

- Годится.

- Ну, Знахарь, ты доволен своим секретарем?

- Доволен. Возьми с полки пирожок.

- Не хочу. Вот я лучше сейчас возьму эту прекрасную крабовую ногу… - и Костя схватил с блюда здоровенную красную ногу, похожую на цепочку сарделек, - и съем ее.

Он с хрустом взломал тонкие доспехи, под которыми скрывалась нежная бело-розовая мякоть, я последовал его примеру.

Похоже, сегодня мы сидим на крабовой диете.