Нежный фрукт - Галина Куликова Страница 6

– Не знаю, что еще тут можно было сделать, – обреченно ответилон. – Кажется, мы старались изо всех сил. Но, к сожалению, чувства – этохимия.

– Чушь! – Элина выдохнула дым длинной тонкой струей,напоминавшей след самолета. – Это у тебя на работе – химия, физика ипрочие штукидрюки. Секс вполне может быть осознанным и при этом очень приятным.Не понимаю, что тебя останавливает. Если, конечно, с тобой все в порядке.

Она посмотрела на него исподлобья, и у Грушина немедленнозаалели уши. Вероятно, оттого, что она усомнилась в его мужественности.

– Со мной все в порядке, – сказал он сдавленнымголосом.

– А мне так не кажется. В порядке – это когда после поцелуевхочется лечь в постель, – резко заметила Элина. – А если исступленноцелуешься и не чувствуешь прилива страсти, значит, у тебя есть проблемы.Советую их как-нибудь решить, пока не поздно. А то так и будешь жить с котом.Хотя у тебя даже кот чужой!

Последние слова она договаривала уже на пути к двери. Грушинпошел за ней в коридор, понимая, что ее вряд ли что-нибудь остановит. Хвататьее в охапку после всего сказанного было глупо. Если у него и на этот раз ничегоне получится, она просто втопчет его в грязь. Говорят, некоторые женщиныстановятся совершенно безжалостными, если их женские чары не срабатывают. Элинанаверняка из таких.

Необходимость быть на высоте мгновенно лишила Грушина воли.Он тупо смотрел, как его гостья надевает босоножки и подкрашивает губы передзеркалом. Возможно, она медлила, потому что ждала, что он станет ее удерживать.Грушин не предпринял ровным счетом ничего. Вместо этого он сказал:

– Я отвезу тебя.

– Нет уж, большое спасибо. Я сыта твоим обществом погорло. – Элина повернулась и посмотрела на него с усмешкой: – Пока,завидный жених, – сказала она. – Надеюсь, кому-нибудь с тобой повезетбольше.

Дверь хлопнула, и Грушин остался стоять на коврике всовершенном отупении. И только когда в комнате зазвонил телефон, он очнулся изаперся на замок. Да уж, Элины ему больше не видать, как своих ушей. Грушиннеожиданно осознал, насколько великодушным было ее последнее заявление. Ведьона могла выдать какуюнибудь колкость, которая воткнулась бы если не в егосердце, то уж в мозг-то обязательно. А она ограничилась легкой насмешкой.Грушин кое-как проглотил эту насмешку, состроив кислую физиономию.

Телефон продолжал звонить – истерично и настойчиво, какбудто ему надрывали душу. Грушин поспешил в комнату и снял трубку.

– Это врач, – сказала трубка знакомым шершавымбасом. – Вам скорая помощь не нужна?

– Нужна, – ответил Грушин, поискав в себе чувство юмораи не обнаружив его. – От меня сбежала очередная женщина.

– Мнэ-м, – озадачился бас. – А что ты с ней делал?

– Целовал. Все, как положено. Правда, мне кот помешал,сволочь... Кот меня просто доконал. Укусил ее за ногу в самый ответственныймомент.

– Когда наступает ответственный момент, помешать влюбленномуможет только выстрел в голову. Выходит, ты не влюблен. А раз так, то нечегожалеть о том, что женщина сбежала.

Бас принадлежал Антону Русаку, еще одному старому другуГрушина, который принимал живое участие в процессе поиска подходящей жены дляневезучего товарища.

– Вообще-то я у тебя под дверью стою, – сообщилон. – Откроешь?

Грушин удивленно посмотрел на телефонную трубку, брякнул еена аппарат и двинулся в коридор.

– Что это за шуточки? – спросил он сердито, распахнувдверь и увидев Русака, замершего со скорбным видом в обнимку с бутылкойвина. – Почему это у тебя на морде столько сочувствия? Я что, переломалноги или покрылся язвами?

– Я видел, как Элина вышла из подъезда, – короткоответил Антон.

– Она была очень злая?

– Ну... Не слишком добрая. А чего ты хочешь от укушеннойженщины?

– Но это же не я ее укусил!

– Да уж лучше бы ты.

Антон перешагнул через порог и сразу заполнил всю прихожую.Он и вправду был врачом. Своими могучими габаритами он наводил священный ужасна пациентов, и они слушались его беспрекословно. У Антона были добрые глаза,мягкие губы и кривой, сломанный в нескольких местах нос. Дело в том, что ещемальчишкой он был помешан на драках и мечтал стать профессиональным боксером.Под давлением мамы и двух впечатлительных бабушек мечту свою он предал и сталврачомтерапевтом.

В настоящий момент Антон работал на трех работах, чтобысодержать жену, двух близнецов и молодую любовницу. «Молодая любовница» неимела определенного имени и лица. Это было звание, которое присуждалось поочереди то хорошенькой медсестре, то девушке из сберкассы, то прелестнойавтомобилистке, застрявшей на дороге, а то и пациентке, которую донимал упорныйкашель.

– Вот ты врач, – сразу же переходя к наболевшему, спросилГрушин. – Скажи, как люди влюбляются друг в друга? Что должно произойти,чтобы отказало дыхание, голова закружилась, а сердце готово было выскочить изгруди?

– Ну, с сердцем ты, дружок, поосторожней. Все же тебе непятнадцать лет. А насчет любви есть много разных теорий, и ни одна незаслуживает доверия. Я, если честно, ни разу от женщины голову не терял. Дажеот Катьки. Страсть испытываю, все, как положено. А так, чтобы дышать и ненадышаться... Нет. Мне всегда к вечеру хочется слинять – и от жены, и от бабсвоих, какими бы они замечательными ни были.

– А что, если все это выдумки? – с надеждой спросилГрушин. – Про любовь? Есть только страсть! Она проходит, и ничего неостается.

– А чего ты, собственно, ищешь? – спросил Антон, снявогромные штиблеты и проходя в комнату.

– Родственную душу, что же еще?

– Может быть, тебе записаться в шахматную секцию, и дело сконцом? Мужчине, у которого есть любимая работа и экономка, жениться необязательно.

Грушин упал на диван и заложил руки за голову:

– Я чувствую себя дураком, – признался он. – Мнехочется иметь жену. Ну, хотя бы ненадолго. Для порядка. Мне надоело, что обомне шушукаются. – И передразнил: – «Представляете, он ни разу не былженат! Хи-хи-хи!»

Антон посмотрел на друга озадаченно и осторожно поставил нажурнальный столик бутылку вина.

– По-моему, ты придаешь пересудам слишком большое значение.Общественное мнение – это такая сволочная вещь, скажу я тебе! Все, что в твоейжизни появляется хорошего, оно тотчас обгадит.

Из спальни, задрав хвост трубой, вышел Ганимед Ванильный Дыми проследовал к гостю. Потерся о его штаны, оставив на них несколько шерстинок,потом немного подумал и повалился на бок.

– Видели его? – спросил Грушин с негодованием. –Развалился, ваше величество. Кто гостей кусает? Гад.

– Да ладно тебе, – заступился за кота Антон.