Пять шагов по облакам - Татьяна Устинова Страница 2

У них были простецкие юношеские физиономии, круглые головы,несколько облагороженные определенным вольтерьянством в виде чубов и косичек.На совещаниях они в основном помалкивали, потому что «взрослые» в большомколичестве их пугали, и, завидев в коридоре Валерию Алексеевну, они, бывало,срывали с вольтерьянских лбов высокохудожественно-креативные банданы и пихалиих в карманы — вот бандан на своей территории главная решительно не допускала!Они очень любили слово «пенис» и страшно гордились собой, когда лихо егопроизносили, обращались друг к другу «сын мой» и все в той же курилкевтолковывали тем, кто соглашался их слушать, что они «вовсе безбашенные и помолодости творили черт знает что, потому не следует считать их пай-мальчиками ипокладистыми котятами».

— Вася! — нежно позвала главная Бэзила Gotten Пивных. — Тычто-то имеешь мне сказать?

Gotten Пивных, который ничего не имел сказать, завел глаза кпотолку и выдал что-то в том смысле, что «должен срочно валить, потому чтовторой сидок опять не пашет».

— Ну, понятно, — согласилась Валерия Алексеевна, которойвсегда удавалось держать своих бандерлогов в некотором подобии сознания, —тогда обломись, все высказывания в мой адрес за дверью, пожалуйста.

Бэзил моментально подался к двери и проворно выскочил, чутьне столкнув с пути секретаршу Марьяну, которая направлялась в кабинет главной скофеем и какими-то шоколадными бирюльками в кружевных бумажках.

— Черт! — не по-секретарски выразилась Марьяна. Кофе извысокого стеклянного кофейника плеснул на белоснежную салфетку. Придется теперьвсе менять, не подавать же так, с коричневыми неприличными следами!

— Марьяш, мне чаю, я кофе не потребляю, ты не забыла? —попросил выглянувший из-за стеклянной двери Константинов и улыбнулся ей. Онамоментально расцвела в ответ такой улыбкой, какой никогда не улыбалась БэзилуGotten Пивных, и кивнула так, что золотое сияние прошло по волосам.

Вот почему, почему в жизни все так несправедливо?! Вотвстретится прикольная девчонка, супер просто, только заценишь, только начнешьклинья подбивать, а тут какой-нибудь папик, вроде этого Константинова, — иготово дело, нет девчонки! На тебя ноль внимания, как будто в природе несуществуешь, а папику все, что хочешь, включая свою бессмертную душу итрепетное тело! А из-за чего?! Из-за того, что у него тачка крутая, что ли, илирубаха белая с бриллиантовыми блюдцами на запястьях?! Измельчал народ, охизмельчал, и девчонки измельчали! Подавай им богатеньких папиков вместонормальных ребят!..

Марьяна торопливо меняла салфетку и на Бэзила Gotten дажеглаз не поднимала. Он потоптался рядом, вытащил из кармана диковинный телефонна длинной цепочке и покрутил его, как Том Сойер дохлую крысу.

Телефон впечатления не произвел.

— Чего тебе, Вася? — спросила Марьяна таким тоном, какимвоспитательницы в детском саду вопрошают воспитуемых, если те подолгу таращатсяна них, сунув палец в рот. — Кофейку налить?

На столе, среди бумаг, полупустых, сверстанных наспехполотен и записных книжек, зазвонил мобильный телефон, засиял разноцветнымилампочками, и бумаги задрожали и поехали. Марьяна покосилась на аппарат, ноотвечать не стала — вот как торопилась чай Константинову подать!

— У тебя труба звонит.

— Я вижу, Вася. Помоги мне, пожалуйста.

Она снова подняла поднос и улыбнулась — эта улыбка из серии:«Чего тебе, мальчик?» не шла ни в какое сравнение с той, адресованной папику.

Бэзил Gotten Пивных, начальник компьютерного отдела,подскочил и открыл перед ней стеклянную дверь. Марьяна зашла, и тяжелая дверьмедленно и лениво захлопнулась за ней. Бэзил только успел расслышать фамилиюБаширов и еще опасное слово «компромат».

Впрочем, нам-то что за дело? Они, «ламеры недопатченные», тобишь недоумки отсталые, небось думают, что делом занимаются, а на самом делепротирают свои штаны, за которые кучу бабла отвалили, насиживают геморрой, начто только девчонки покупаются, загадка!..

Вернулась Марьяна с пустым подносиком, снизу вверх кивнулаБэзилу головой и уселась на место. Он еще потоптался. Ему хотелось куда-нибудьее пригласить.

— Слушай, ты это!..

— Что?

— Ты по вечерам тусишь или как?..

Секретарша редакции, бывшая — он смотрел в личном деле,расковырять комп отдела кадров заняло пять секунд, — на два года моложе его,смотрела как-то слишком жалостливо, с сочувствием и пониманием, словно онидиотик, по случаю откосивший от клиники.

— Вася, что ты хочешь узнать?

Бэзил Gotten Пивных хотел пригласить ее на кружку пива всоседний скверик, и больше ничего он не хотел узнавать! Ну, можно на чашкумолока в кафе «Сапоги да гвозди», тоже нормальное место. Там полно своих, изавалить туда с клевой девчонкой было бы шикарно, ах как шикарно!

— Ты это, слушай!..

— Что?

Телефон у нее опять зазвонил, и она опять не взяла трубку.

— Слушай, — в третий раз начал он свое романтическоеприглашение, но язык внезапно перестал повиноваться и без всякого согласованияс мозгом и желаниями хозяина вдруг понес то, что было для него привычней: — Ахочешь я твою трубу спарю с другой трубой, а?

Марьяна помолчала.

— Для чего… спаришь?

Ответа на этот вопрос начальник компьютерного отдела незнал.

— Не, — сказал он растерянно, — это же по приколу, да? Наперкучу халявной инфы, надо только следить, чтобы не подпалил никто, но это ятого… прослежу. — И с надеждой: — Хочешь?

Марьяна, будь она неладна, не хотела никакой «халявнойинфы», а хотела, как пить дать, в «мерине» папика покататься или что там унего?.. «Бумер», что ли?.. И плевать ей было на то, что Бэзил Gotten не простотам какой-нибудь «юзер», а нормальный чувак с мозгами!

Стоять рядом с ней дальше было решительно незачем, и«нормальный чувак с мозгами» побрел к двери в приемную, загребая раззявленнымикроссовками светлый ковролин.

Ну ничего! Завтра они с Лехой, то есть, пардон, с Алексом,непременно, валят в Питер на тусу, и там, конечно же, будут обалденныедевчонки, про Марьяну он и думать забудет!

Не, а по приколу, если они там посреди улицы — есть там уних улица какая-то, вроде нашей Тверской, черт, как же ее?.. — вот если онипосреди этой улицы начальницу словят?! Нет, ему, Бэзилу, она вообще глубокофиолетова, но порешили же ей ничего не говорить, потому что, кроме попойки вкомпьютерной тусовке, у них с Лехой — ой, то есть с Алексом, Алексом, как жеэто запомнить-то?! — есть важное дело.

Некий неизвестный, тоже, видать, папик, захотел программу,такую особенную, обещал заплатить хорошо, а кто же от такого откажется?!