Пять шагов по облакам - Татьяна Устинова

— И самое последнее, — сказала начальница и переложила настоле бумаги слева направо.

В правой стопке бумаг было намного больше, чем в левой, иэто означало только одно — совещание заканчивается. Все шевельнулись было иснова замерли как замороженные. Шевелиться раньше времени дело опасное помногим причинам. Сама могла рассердиться и начать язвить, и не было ничего хужедля сотрудников, чем ее язвительность. Никогда не известно, куда она можетзавести! Бывали случаи, люди увольнялись, если начальницу уж слишком заносило!

— Завтра утром я улетаю в Петербург на встречу сСадовниковым. Вернусь вечером, и мы сразу проведем еще одно совещание порезультатам этой встречи. Возможно, она многое изменит в сегодняшнейрасстановке сил. Я прошу начальников отделов быть к этому готовыми. Уважаемыегоспода начальники, вы все меня слышали?

Господа вразнобой покивали, но настырная главная редакторшаеще и каждому в лицо посмотрела, как бы зафиксировала взглядом, что все«слышали».

— Андрей Борисыч, ты меня слышал?

Андрей Борисыч выглянул из-за высокой спинки чужого кресла исурово кивнул. Он чудесно устроился — все совещание черкал в блокноте, хмурилброви и пытался своей ногой настигнуть под столом ногу Тамилы Гудковой,возглавлявшей отдел «Business-леди». В редакции поговаривали, что Гудкова спитс Константиновым, основным фаворитом главной редакторши, но никто особенно вэто не верил. Кто же в здравом уме и твердой памяти решится крутить амуры подносом у волчицы, которая считает тебя своей собственностью?!

В блокноте Андрей Борисыч черкал стишата, которые в процессесовещания «рождались у него в голове». Была у него некая тайная думка, когдавсех выпустят на волю, показать стишата Гудковой — вдруг оценит, вдругпоймет?.. Все совещание он сочинял и согревал себя приятной мыслью о пораженнойв самое сердце Гудковой, и грезилось ему, как в курилке, в облаках табачногосинего дыма вдруг вспыхнут изумлением ее фиалковые глаза, и удивленно дрогнутвсегда такие неприступные губы, и, оглянувшись по сторонам, она скажетсмущенно: «Зачем вы так, Андрюша?..» — и протянет блокнотик, и вечером онипойдут гулять на Патриаршьи пруды, а вокруг Малая Бронная, подсвеченнаятусклыми огнями магазинчиков и темнеющая куртинами старых московских лип, и…

Глаза у нее никакие не фиалковые, конечно, анеопределенного, то ли серого, то ли карего, цвета. Неприступные губы он тоже выдумал— губы как губы, так себе, ничего необычного. И гулять с ней некуда — кактолько рабочий день заканчивался, она в ту же минуту садилась в свою машину, ифьюи-ить, нет ее.

Но красиво, красиво, черт побери, особенно вот это, прокуртины старых московских лип — каково? Скажете, нет образа? Конечно, есть, вотон, образ: так и видится кривая московская улочка, пахнущая нагретым за деньасфальтом, липовым цветом и горячей едой из закусочной, девушка на тоненькихкаблучках, «мулатка, просто прохожая», и он, белеющий в темноте рубахой, сраспущенным галстуком, закатанными рукавами, перекинувший через плечо свойпиджак и ее сумочку, и…

—Але!! Станция?! Барышня, дайте Смольный! Смольный дайте,барышня!

Тут Андрей Борисыч так струхнул, что даже блокнотик уронил,листочки разлетелись. Он сунулся их собирать, а Гудкова, из-за которой он такразмечтался, даже не помогла, только ногу подвинула, тоненький каблучокцарапнул пол.

Главная, когда Андрей Борисыч вылез, смотрела ему прямо вглаза и впрямь как волчица, не отрываясь и не моргая.

— Да-да, — сказал он растерянно, и Константинов, ее фаворит,отчетливо хмыкнул. — Я все понял.

— Что ты понял, Андрей Борисыч? Повтори!

— Завтра вечером совещание, после того, как вы из Питеравернетесь, а от него многое зависит…

— Послал бог сотрудников! — сказала главная весело. — Не отсовещания зависит, горе мое, а от нашей встречи с Садовниковым! И пусть толькокто-нибудь попробует совещание продинамить! Уволю без выходного пособия!

— А отдыхать-то когда, если круглые сутки работать? —спросил Константинов и покрутил ногой в диковинном остроносом ботинке.

— Отдыхать будете в Пицунде, — отрезала начальница. — ВМоскве все работают. Если мы проштудировали все вопросы, то я никого незадерживаю. Всем спасибо, все свободны.

Команда вразнобой поднялась и, на ходу разговаривая,потянулась к двери. Волчица из своего логова наблюдала за исходом, а потом,конечно же, сказала мюллеровским голосом:

— А Константинова и Полянского я попрошу остаться!

— Вау! — под нос себе пробормотал начальник компьютерногоотдела Бэзил Gotten Пивных. — Западло! Облом, блин!

Великие программисты в редакции газеты «Власть и Деньги»имелись в количестве двух штук. Вышеупомянутый начальник отдела Бэзил GottenПивных и его заместитель по имени Алекс Killer Кузяев.

Неизвестно, кто и когда внушил пацанятам, что они не простокрутые «юзеры», а самые что ни на есть натуральные хакеры и «программеры»высочайшего уровня, но они в это свято верили. Их не разубеждали, во-первых,потому, что никому особенно не было до них дела, а во-вторых, потому, что сверсткой и дизайном они более или менее справлялись. Кроме того, вносили во«взрослую», «политическую» редакцию приятное разнообразие — шикарно пили пиво иеще какие-то напитки под названием «натуральный солод», говорили непонятными доужаса словами, время от времени «проводили атаки» на чью-нибудь почту, и вдругкомпьютер через слово начинал прибавлять «твою мать», такая потеха!.. Кпримеру, вот письмо главной в хозяйственную службу: «Уважаемая Анна, твою мать,Петровна! Прошу, твою мать, вас выделить, твою мать, дополнительные компьютеры,твою мать, для обеспечения, твою мать, отдела…» — и так далее. Крутые«программеры» выли от смеха, давились «натуральным солодом» и бились головой «вклаву» — компьютерные клавиши. Иногда им неожиданно удавалось избавитьредакционные компьютеры от залетного вируса — это называлось «лечить комп отвирей». Для этого писались «проги» — программы — и обсуждались в курилкеспециальными солодово-программистскими голосами.

Главная редакторша называла их бандерлогами и после долгихпрепирательств разрешила даже в список редакции вписать имена именно так, каким хотелось, — с «никами». Это было смешно и тоже вносило разнообразие вовзрослую жизнь.

А то что такое?!

Вот, к примеру, Валерия Любанова, главный редактор.Александр Константинов, креативный директор. Роман Полянский, первыйзаместитель главного редактора, — скукота, скукотища!..

А тут — бац, получи, фашист, гранату: Бэзил Gotten Пивных,Алекс Killer Кузяев! Пивных в прошлой, докомпьютерной, жизни именовался, ясноедело, Василий, а Кузяев крещен был Алексеем, но какое это имеет значение!Девчонки падали замертво, а, может, бандерложкам казалось, что замертво, но, вовсяком случае, просто Пивных и Кузяев никогда не добились бы такой популярностив массах, как Gotten и Killer!