Закон негодяев - Чингиз Абдуллаев Страница 16

— Вам наверное уже звонил Кязимов, — предположил Джафаров.Касумов кивнул. — Но он не сказал, по какому конкретному делу вы приехали.

— В зоне боевых действий, в горах был убит чабанКурбан-киши. Остался свидетель — мальчишка. Мы проверяли, свидетель утверждает,что чабана убили азербайджанцы, действовавшие с армянами заодно. Видимо,объединенная банда. Вот я и хочу проверить.

Касумов нахмурился.

— Ни в Аллаха не верят, ни в Христа, — раздраженно сказалон, — война идет, а они грабят, убивают, воруют. Таких мерзавцев расстреливатьнужно.

Знаешь, сколько товара переправляют за границу, в Иран? И мыничего не можем сделать. Все куплено — армия, таможня, пограничники, милиция, иваша прокуратура тоже. Я меняю людей, прошу прислать из Баку новых. А ониоказываются хуже прежних. Так чем мы можем помочь?

— По показаниям свидетеля, среди убийц был человек по имениОмар. Мы предполагаем, что это кто-то из местных. А с таким именем шииты,составляющие большинство населения соседнего Физулинского района, не бывают.Вот мы и хотим проверить. Кязимов говорил, что в их районе были три деревни,где традиционно жили сунниты.

— Интересно, — засмеялся Касумов, — действительно, у шиитовтаких имен не бывает. Нужно будет найти кого-нибудь из этих деревень. Дело втом, что две деревни захвачены в ходе боев и находятся теперь на той стороне. Авот третья деревня почти рядом с Горадизом. Там наш опорный пункт.

— А где жители первых двух деревень? — спросил Джафаров.

— Тоже здесь, — Касумов задумался, — я распоряжусь, чтобытебя отвезли в лагеря беженцев, где они компактно проживают. Договорились?

— Спасибо, — кивнул Джафаров, уже собираясь вставать.

Но Касумов не собирался его отпускать.

— Садись, вместе поедем пообедаем, — они как-то незаметноперешли на «ты», даже не сговариваясь друг с другом. Уже в машине толькоКасумов вдруг спросил.

— Ты с прокурором встречался?

— С Рагимовым? Нет еще. Приехал, а там никого нет. Толькодежурный, да и тот, по-моему, был из милиции.

— Увидишь еще, — пробормотал Касумов, — такой тип. Столькокрови нам портит. Пользуется тем, что в Баку у него влиятельные родственники инагло творит произвол. А я ничего не могу сделать. Прокуроров ведь не яназначаю.

Правда, дважды писал к вам в прокуратуру, просил отозвать,но видимо и твои начальники знают о его связях. Сидит мерзавец крепко.

— А ты начни его хвалить, — предложил Джафаров, — может сего связями это сразу поможет. Уберут на более высокую должность. И тебе хорошо— такого врага иметь не будешь, и ему приятно, пойдет в гору.

— Не могу, — покачал головой Касумов, — уж очень неприятныйтип. Придется писать в президентский аппарат, а я доносчиков с детства нелюбил.

Больше на эту тему они не говорили.

Было совсем поздно, когда Касумов отвез наконец Мирзу вгостевой дом бывшего райкома партии и, пожелав спокойной ночи, уехал снова висполком.

Мирза аккуратно разделся, сложил вещи на стуле. В комнатебыло тихо, сюда не долетали звуки с улицы, окно выходило в сад, и он слышалтолько звуки воды, где-то мыли посуду.

Внезапно раздался телефонный звонок. Удивляясь — кто этоможет быть, Джафаров поднял трубку.

— Здравствуй, — раздался чей-то начальственный бас, —молодой еще меня игнорировать. Как приехал, сразу побежал в исполком. Почемуменя не дождался?

— Кто это говорит?

— Рагимов говорит. Мог бы и подождать. У вас все в Бакутакие нетерпеливые? Утром приходи ко мне, ровно в девять часов. А своемуначальству скажи — пусть в следующий раз предупреждают, когда посылаютследователя. У нас здесь приграничный район, — он так и сказал «приграничный»,— и кому попало пропуска мы не даем.

— Учту, — сухо произнес Джафаров. Он не любил откровенныххамов, но предпочитал с ними не конфликтовать.

— Учти. И завтра приходи ко мне.

Прокурор района положил трубку.

«Почему они все такие самодовольные, — подумал с огорчениемДжафаров, — будто из одного инкубатора выходят».

Раздался еще один звонок.

«Надеюсь, это не Рагимов», — подумал Мирза, поднимая трубку.

— Не спишь? — услышал он знакомый голос Касумова. — Я совсемзабыл тебе рассказать. Те две деревни, о которых я говорил, ведь былирасположены совсем рядом. И там был один колхоз. Так председатель этого колхозасейчас здесь у нас, в исполкоме. Я как только его увидел, сразу про тебявспомнил. Может, пришлю его к тебе?

— Конечно, — обрадовался Мирза, — спасибо тебе большое. Онмне очень нужен.

— Вот я об этом и подумал. Он завтра утром уезжает, поэтомуя сейчас посылаю его к тебе. Будь здоров.

Пришлось снова одеваться, готовить ручку, блокнот. Бланковдля допроса свидетелей уже давно не было, в республике не хватало бумаги.Выручали чистые листы, закупаемые в открывшихся повсюду турецких магазинах.Правда, их приходилось покупать на свою зарплату, равнявшуюся стоимости однойпачки бумаги. Об этом все знали, но предпочитали не говорить вслух.

Председатель колхоза приехал через пятнадцать минут. Это былсреднего роста пожилой человек с какими-то потухшими, словно неживыми, глазами.Зайдя в комнату, он аккуратно снял сапоги и, оставшись в одних носках, прошел кстолу.

— Вагиф Гумбатов, — представился председатель колхоза, — мнеприказали приехать к вам.

В нем еще сидели привычки прежних времен, когда просьбы израйкома считались приказами, а визит к следователю прокуратуры всегдаоборачивался крупными неприятностями.

— Садитесь, — пригласил его за стол Джафаров, — мне хотелосьбы с вами поговорить.

Гумбатов осторожно присел на краешек стула. Он был какой-тоиспуганный, совсем не похожий на председателей колхозов, какими их привыквидеть Джафаров.

— Тяжело вам приходится? — спросил вдруг Мирза. — Целыйколхоз беженцев. Всех кормить, одевать нужно.

Гумбатов, не ожидавший такого начала, испуганно посмотрел наследователя.

— Мы всех коров спасли, молоком детей обеспечиваем, —выдавил он.

— Не волнуйтесь, я позвал вас не для этого, — с трудомподавив улыбку, сказал Джафаров, — просто мне нужна ваша помощь. Консультация.

— Конечно, — оживился Гумбатов, не спуская своих испуганныхглаз со следователя. Это было единственное чувство, которое еще моглоотражаться в глазах председателя — испуг.