Финт покойной тети - Юлия Павлова Страница 13

— Мил, у меня два важных дела случайно образовались, со столом пока не получилось. Но я предлагаю такой вариант. Вы разбираетесь с гарниром и сервировкой, а я быстро схожу в магазин, он в соседнем доме.

Шура и Леонид синхронно и согласно закивали, Мила с незакрывшимся ртом разглядывала обстановку.

— Твою мать, Настька, зашибись, какая квартира.

Это Мила сказала тихо, и мне на секунду показалось, что в ее голосе появилась обида.

Она охала еще минут десять с черной искрой зависти в глазу, пока, переодеваясь в ванной, я не сказала ей на ухо:

— Да, квартира хорошая, но придется менять. У меня трудности, все не так радужно, как выглядит. Но давай об этом потом и не говори мальчикам, пусть помучаются.

— Договорились.

Мила, повеселевшая после слова «трудности», поцеловала меня в щеку.

— Ладно, беги, Настюш, беги, а то мужики обидятся, мы же после работы, голодные. У метро даже от сосисок в тесте отказались, берегли животы для застолья.

Я спустилась вниз, поменяла в обменном пункте сто долларов и впервые прошлась по супермаркету, ни в чем себе не отказывая. Конечно, я не стала покупать икру и французское шампанское, тем более что спиртного в доме было пока в достаточном количестве, но осетрину, французский сыр и киевских котлет прикупила.

Еще набрала пива на опохмелку, конфет и всякой ерунды типа нарезанной колбасы двух сортов, майонеза, масла и сельди в винном соусе. Небольшая заминка произошла у кассы, когда я переложила продукты из тележки в пакеты и поняла, насколько увлеклась, в смысле веса всего купленного, но молодой человек из охраны магазина предложил мне помочь все это донести. Я с большой благодарностью приняла помощь, и охранник мужественно дотащил пакеты до подъезда.

— Вечеринка намечается?

— Да. Поминки по тете.

— Извините.

— Да ничего, поминки поздние. Спасибо вам большое.

Широкоплечий охранник ежился в своем костюме, ждал приглашения. Я второй раз пожалела о приезде Леонида, этот парень был гораздо симпатичнее, но переигрывать сценарий было поздно. Я подхватила пакеты, еще раз поблагодарила обаятельного парня и похромала домой. Охранник возвращался в магазин бегом, плавно огибая лужи. Убегающий экземпляр был очень хорош, мне даже показалось, что помогал он мне не только из сострадания. Но тот парень, с лицом сердитого ангела, был все-таки лучше.

В квартире мне пришлось пожалеть об уступке Миле в третий раз. Она приготовила картофельное пюре, нарезала овощей для салата, сервировала стол в гостиной, а два приглашенных приятеля сидели за этим самым столом, смотрели телевизор и активно потребляли мартини с водкой. Бедные негры, как я в данный момент понимала слово «дискриминация». Поставив пакеты у ног ребят, я постучала вилкой по хрустальному бокалу.

— Господа! Строем и рысью приказываю направиться на кухню и подготовить закуски к поеданию. О спиртном, пока мы все не сядем за стол, забыть. Приказ понят?

Шура среагировал первым, вскочил и вытянулся «во фрунт».

— Есть, таарищ енерал.

Леонид тоже выбрался из-за стола, но не так молодцевато.

Мила, удивленная моим громким голосом, который я повышаю крайне редко, проводила ошарашенным взглядом Леонида и Шуру, прошедших маршевым шагом на кухню. Мила бросилась было помочь им, но я зашипела: «Сами!» и поманила ее за собой.

Стерва, вышедшая из спальни, потрусила за нами, я погрозила ей пальцем, и она, взвесив «за» и «против», неспешно направилась в сторону кухни. Новые люди в квартире, по ее многолетним наблюдениям, на первых порах заигрывали с собакой хозяйки, а значит, ей вполне могла обломиться какая-нибудь вкуснятина. Наивная собака. Женщины и так ее закармливали, а мужчины отдавали вкусные куски только в присутствии женщин.

Я видела, как один Катин знакомый художник, перепив, улегся на полу в кухне и разговаривал с остальными оттуда. Когда ему приспичило закусить, он сожрал «Педи гри» из миски Стервы. Та возмущалась визгливым скулежем, гости сгибались пополам от смеха, а художник не сразу и понял, чем он обидел «такого нервного песика».

Мы прошли через большую комнату, и я открыла дверь лоджии. Мила начала и здесь охать от восхищения, рассматривая стены, отделанные резным деревом, стоящие на полках керамические вазы и статуэтки.

— Мила, мы здесь не за этим.

Я подняла в углу лоджии крышку и кивнула в открывшийся прямоугольник с автоматически зажегшейся подсветкой.

— Лезь. Там подпол. Выбери огурчики, варенье и еще что-нибудь. Я ребят не хотела туда посылать. У Кати там стоят две бочки с вином.

Она радостно ойкнула и быстро исчезла в погребе. Через несколько минут, в которые я прослушала громкие вскрики восхищения из-под земли, Мила выставила на пол лоджии нужные банки и вылезла сама.

— Да, с таким погребом можно запросто пережить пару-тройку кризисов.

Я гордо согласилась, и мы пошли к ребятам на кухню. Два наших увальня разложили закуску по тарелкам с большим изяществом, не забыв украсить зеленью и подровнять неровно лежащий хлеб, нарезанный Милой. Заодно они заправили майонезом салат и соорудили сверху «мухомор». При нашем появлении на кухне хлопнула дверца холодильника и звякнуло стекло, кажется, бутылки текилы, но затевать сейчас командную разборку по невыполнению приказа не хотелось.

Мила сказала ребятам пару комплиментов, а я лишь милостиво улыбнулась, как бы воспринимая их старание за обычное явление.

Через несколько минут мы сидели за столом и молча пили за Катю. После печального тоста пошли более веселые. Водка расслабила и меня. Мы все не виделись месяц, накопилось много новостей, и было о чем поговорить. Мила подыскала себе новую работу, но место там освободится только к концу следующего месяца. Шурик похвалился повышением в должности. Леонид встрял с рассказом о случае на работе, «когда один мужик сдуру купил билет «Русского лото» и выиграл почти штуку баксов». Я, как и все, сделала удивленно-завистливое лицо. Деньги, которые я сегодня нашла, лежали в сейфе Кати и оттуда грели мне душу.

Все трое стали вспоминать случаи крупных и мелких выигрышей. Я слушала с интересом. Постепенно, в соотношении с выпитой водкой, мы перешли на более страшные случаи. Мила переставила на стол бронзовые подсвечники из застекленной «горки» и зажгла свечи. Стало уютно и немного жутковато.

Мы говорили о вещих снах, о привидениях и убийствах. Мила с расширенными от любопытства и водки глазами спросила, не посещает ли меня Катя. Я замахала руками, сплевывая через левое плечо. Шурик предложил погадать на картах для поддержания романтичности вечера, Леонид больше склонялся к «дураку» на раздевание. Но настроение было пока не то.

Мы выпили за здоровье, и я… заплакала. Типичными женскими пьяными слезами.

— А вчера в это самое время вон там, у окна, убили парня. Лет двадцати. Кровищи было!.. Жалко его. И меня.