Легенда о трех мартышках - Дарья Донцова Страница 10

– Нет. Вещи где-то спрятаны! Хотя, когда твоясемья, приехав из Франции, внезапно построила особняк и стала жить на широкуюногу…

Кровь бросилась мне в лицо, я встала:

– Хватит. О том, что совершили незнакомые мнеИгорь и Анна, я узнала сегодня от вас. Да, я подозревала, что бабушка скрываетнекую семейную тайну, но не предполагала, что именно. Ни о каких музейныхэкспонатах я ничего не знаю. Советую вам проконсультироваться с банком, гденаша семья абсолютно открыто держит свои средства, и внимательно изучитьфинансовые документы, тогда вы поймете, что неожиданное обогащение семьиВасильевых-Воронцовых связано с получением наследства барона Макмайера, которыйбыл женат на моей подруге Наташе [5]. А теперь до свидания.

– Тише, – поморщился Водоносов. – Экая, право,спичка. Никто не выдвигает против вас обвинений.

– Мне показалось иначе, – уперлась я. – Ивообще, какой смысл в этой беседе? Я не имею никакого отношения к произошедшему!

– Вот здорово, – хлопнул себя по бокам СергейПетрович. – Это же ваши родители!

– Почему я должна вам верить? – обозлилась я.– Бабушка говорила иное, в метрике указаны Елена Ивановна и Иван Петрович.

– Документы! – Водоносов ткнул пальцем впапку.

– При современных технологиях можно состряпатьлюбую бумагу, я видела в одном журнале фотографию, где Ленин обнимает ЮрияГагарина! Зачем вы меня позвали? – спросила я.

– Неужели вам неинтересно узнать правду оближайших родственниках? – округлил глаза Водоносов.

– А по какой причине вы не сообщили мне о нихраньше? Почему говорите о случившемся именно сейчас? – я стойко держалаоборону.

Водоносов опять вынул сигареты:

– Среди украденных экспонатов самыми ценнымибыли два кубка из чистого золота с драгоценными камнями. Мало того что в нихдрагметалла и всяких бриллиантов полно, вещи являются исторически уникальными,они датируются не помню каким веком и являются свадебными. Из одного пил муж,из другого молодая жена. Да, извините, забыл сказать, бокальчики-то из Китая, сними связана какая-то местная легенда, но мне это неинтересно. А вот то, что засей набор можно получить, по самым скромным подсчетам, около двух миллионовдолларов, впечатляет.

– Да уж, – согласилась я.

– Тридцать первого декабря за час до полуночитаможня задержала в Домодедово некоего Майкла Степли, он собирался вылететьдомой в Америку. Наверное, Майкл рассчитывал, что в такую ночь таможенники расслабятсяи не станут тщательно досматривать пассажиров. Но, несмотря на праздник, наширебята не потеряли бдительности и обнаружили у Майкла в сумке золотой кубок.Степли совершенно спокойно отреагировал на происшествие. Сказал, что один егоприятель увлекается собиранием копий произведений искусства. Узнав, что Майкллетит в Москву по делам, он попросил его зайти к ювелиру, который сделал дляколлекционера дубликат раритета.

Степли просьба не показалась обременительной,он заехал по указанному адресу, получил бокал и специальную справку,подтверждающую, что изделие изготовлено недавно и не обладает историческойценностью.

Но таможенника что-то насторожило, Майкла невпустили в самолет, золотишко убрали в сейф, вызвали эксперта, а Степли,потребовавшего позвонить в посольство, заперли в комнате с вполне комфортнымиусловиями – с телевизором, кофемашиной и газетами. Специалист-оценщик прибылраньше американского дипломата и с уверенностью воскликнул:

– Это подлинник, отведите меня к задержанному.

Когда таможенники и искусствовед переступилипорог комнаты, Степли был мертв.

– И что с ним случилось? – перебила я СергеяПетровича.

Водоносов откинулся на спинку кресла.

– На первый взгляд ничего особенного,сердечный приступ. Никаких следов насилия, токсикология чистая. Но потомдотошный эксперт обнаружил, что в организме Степли нарушен баланс калия. Телоеще раз изучили и нашли крохотный след от укола. Мы решили, что убийца ввелСтепли лекарство, которое резко повышает уровень калия в организме, чтоприводит к сердечному приступу…

– А калий не определяется токсикологией,потому что является естественным для организма веществом, – вмешалась я вплавный рассказ Водоносова.

– Верно, – согласился Сергей Петрович.

– Если Майкл находился в тщательно запертойкомнате, да еще в той зоне аэропорта, куда строго-настрого запрещен входпосторонним, значит, преступника следует искать среди своих, – сделала яочевидный вывод.

– Точно, – согласился Водоносов, – но послетщательного изучения места происшествия был обнаружен желатиновый шприц. Это…

Мне захотелось показать свою осведомленность,и я вновь перебила Водоносова:

– Нечто, похожее на капсулу, в которуюпомещают лекарство. Только шприц чуть больше и имеет крохотную иголку, этоидеальный вариант для тех, кто вынужден постоянно делать себе уколы и не хочетпривлекать внимание окружающих. Нужно просто вынуть из коробочки шприц, удалитьзащитный колпачок и вонзить в тело иголку. Пустую капсулу можно выбросить вкорзину для бумаг. Из-за микроскопического объема она практически не заметна вмусоре. В России пока нет таких средств, но в Европе ими уже вовсю пользуются,я видела желатиновый шприц у одной знакомой в Париже.

– На капсуле обнаружены отпечатки Степли иникаких других, – продолжал Водоносов. – Это было самоубийство.

– По какой причине он себя убил? – изумиласья.

Сергей Петрович развел руками:

– Справка о новоделе была фальшивой. Майклсообщил адрес, где якобы проживает ювелир, сделавший кубок, но там оказалсяпродуктовый магазин. Он нам соврал.

– Это не повод, чтобы покончить с собой!

Водоносов нахмурился:

– В деле много странностей. Одна из них всамом кубке, их было два, и ценится именно пара! Единственный экземпляр тожестоит немалых денег, но воровать имеет смысл оба бокала.

– Грабитель ошибся, – выдвинула я свою версию.

– Такие вещи крадут на заказ, – не согласилсяСергей Петрович, – а знаток, который хочет получить раритет, не совершитоплошности. Почему Майкл вез один бокал?