Зигзаги судеб - Игорь Бондарев Страница 14

На этот раз Хелен была полностью обнажена, что лишний раз подтверждало совершенство её форм… Каролина же, ещё издали закричала:

– Возьмёшь меня в жёны, Генрих?

Этот вопрос поставил окончательную точку в данном эпизоде. Слишком всё правдоподобно – узнаю Брумтильду и невольно проникаюсь уважением к ней. Да, хитра, чертовка. Я достал из котомки несколько мешочков с травами, один из них развязал, достал щепотку. Сейчас всё проясниться. Бросил щепотку в сторону Хелен и Каролины. Голубое облачко взметнулось вверх, унося с собой иллюзию присутствия матери с дочерью. Никого. Браво, Брумтильда, ты, несмотря на прожитые годы, не стареешь. Впрочем, я тоже… Где же эта тварь? Когда она себя обнаружит? Она ведь очень терпелива, я это знаю. Она может затаиться надолго, не обнаруживая себя, а потом…

Вдруг, я почувствовал какой-то особенный дискомфорт. Это очень трудно описать… Враз стемнело. Представляю, как перепугались крестьяне, проклиная ту минуту, когда они вызвались идти со мной, хотя я их не тянул и всё популярно объяснил… Надеюсь, что они не пострадают – Брумтильде сейчас просто не до них… Их гибель совершенно не в моих интересах – это обстоятельство несколько подорвёт мой авторитет, а подрыв моего авторитета ударит вовсе не по моему тщеславию, нет, всё куда сложнее: другие ведьмы будут меньше боятся меня, и это вовсе не усыпит их бдительность – это уменьшит мои колдовские силы, что совершенно недопустимо. Я немного нервничаю, хотя это не новость, со мной всегда так, наоборот, это подогревает меня… Вот! Вот оно, несвежее, если не сказать, гнилостное дыхание Брумтильды, совсем рядом, не зевай, Генрих!

Я бросил ещё один пучок травы – это несколько замедляет действия ведьмы – спасибо отцу и Изабелле, его матери. Эти рецепты много раз спасали мне жизнь, да и не только мне…

Надо отдать должное прозорливости ведьмы – на время действия травы, она стала невидимой, что позволило не только не попасть в мои лапы, но даже приблизиться ко мне, без особого риска, заметьте. Теперь-то я это понял. Нужно было бы ещё бросить травки, но слишком рискованно лезть сейчас в котомку, подставляя спину ведьме. Звякнув, упало медное кольцо на пластину, что красноречиво свидетельствовало об отсутствии ведьмы. Нет, слишком хорошо я знал это бесовское отродье, чтобы верить ему! Просто она сумела «успокоить» прибор – сильна Брумтильда, ничего не скажешь.

Вдруг я почувствовал, как чьи-то холодные и скользкие пальцы вцепились мне в горло. Чьи-то! Стало трудно дышать, я, пытаясь высвободиться, спросил Брумтильду:

– Слушай, подруга, почему ты решила убить меня таким вот старинным способом? Где же твоя хвалёная смекалка и изобретательность? Или ты стареешь?

Брумтильда, убрав руки с моей шеи, засмеялась и стала видимой. На этот раз она приняла образ непорочной девы. Простой сарафан, которые носят крестьянки; белокурые волосы почти до пят; голубые, скромно потупленные глаза… Да, сильна!

Я засмеялся:

– Я преклоняюсь перед силой твоих чар, о изобретательнейшая из ведьм! Честное слово, если бы не твои злодеяния, я бы очень уважал и преклонялся бы перед тобой, о Брумтильда!

Ведьма ответила мне, сопровождая ответ хриплым и отрывистым смехом:

– Стараюсь, дорогой мой Генрих, стараюсь! Слушай, колдун, может быть, мы с тобой объединим наши усилия? Вдвоём нам и чёрт не страшен! О твоей силе ходят легенды, да только не туда ты её тратишь!

– Куда же я должен ее, по-твоему, тратить? Разорять крестьян? Морить голодом детей?

Брумтильда очень серьёзно и долго изучала выражение моего лица. Покончив с этим занятием, она сказала с недоумением:

– Ничего не понимаю… Ты обладаешь недюжинным умом, а простых вещей понять не можешь… Моя сила растёт, год от года, благодаря тому, что ты называешь «злодеяниями». Если я не буду этого делать, я просто зачахну и умру, через каких-нибудь сто – двести лет… Зачем мне это? Я ещё молода, и мне хочется пожить и пошалить ещё немного…

– Ты называешь это шалостями? Где бы ты ни прошла, где бы ни находилась – всюду горе и смерть.

– Мы с тобой понимаем одно и тоже по-своему. Твои бедные крестьяне режут скот, чтобы утолить голод. Ловят рыбу и едят её, чтобы утолить голод. Для бедных свиней, коров и карпов это трагедия, которая это мужичьё совершенно не беспокоит. Как ты пояснишь это?

– Тоже мне, сравнение. Если они не будут этого делать, то умрут вместе со своими детьми…

– А я тоже не желаю умирать, я хочу быть бессмертной! Послушай, Генрих, я разве не нравлюсь тебе?

Дыхание её стало прерывистым, щеки налились румянцем.

– Брумтильда, любой театр с удовольствием взял бы тебя в свою труппу…

– Не хватало мне заниматься этим низменным занятием. Я тебе о великом, а ты…

– Ты спросила меня, нравишься ли ты мне… А ты сама-то хоть помнишь, как выглядишь по-настоящему? Сколько раз на день меняешь свой облик?

Ведьма вздохнула:

– Мой милый Генрих, я, по нашим понятием ещё очень молода, хотя мне уже… впрочем, не будем об этом. Выгляжу я на самом деле не лучшим образом… Боюсь, что не понравлюсь тебе. Видишь, как я с тобой откровенна. Не понимаю даже, почему… – она вновь потупила глаза.

– Твой артистизм мне нравиться, Брумтильда. Мы с тобой могли бы много чего сделать вместе, да вот беда – цели у нас с тобой разные, и как ни крути, но ни я, ни ты не сойдём со своего пути, что бы ни случилось. Поэтому…

– Генрих, ну чего ты добился в жизни? Ты – просто бродяга, у тебя даже своего угла-то нет. Даже лисы имеют свои норы…

– Не тронь Библию, Брумтильда…

– Извини, дружище. Это не моя книга, ты же знаешь, но я изучила её неплохо…

– …для того, чтобы входить в доверие к людям. Ответь теперь ты мне на мой вопрос: сама-то ты много нажила? Твоя лачуга представляет собой жалкое зрелище…

– Наивный! Я могу поселиться в любом дворце мира и жить припеваючи! Я могу построить любой шикарный замок в любой части мира…

– … и жить в нём в качестве привидения, потому, что с нормальной жизнью у тебя не клеится! Не можешь ты жить нормальной жизнью, ну не можешь! Тебе нужно постоянно делать гадости! Без них ты не Брумтильда.

– Согласна! – в это время медное кольцо на приборе снова оторвалось от пластины, свидетельствуя о присутствии ведьмы – ну потеряла Брумтильда бдительность, потеряла, отвлеклась!– Моя жизнь по-своему хороша и меня устраивает! А вот ты, бродяга разнесчастный… ой, извини, Генрих, извини, милый! Давай, объединим наши усилия! Ну, пожалуйста!

Я тяжело вздохнул. Ничего хорошего из этого разговора не выйдет. Я не смогу понять Брумтильду, а она меня. Разная у нас логика. Сиди, не сиди, а драка неизбежна, и чем, скорее, тем лучше… Скоро стемнеет, я буду более уязвимым, а она наоборот, приобретёт силу – наверное, поэтому и завела этот длинный разговор – просто тянет время.

– Послушай, Брумтильда, каждый из нас занимается своим делом, и, по-видимому, ничего менять не собирается. Один из нас будет продолжать своё дело, другому суждено умереть – другого пути я не вижу. Давай-ка, покончим с этим, и поскорее.