Уничтожить Париж - Свен Хассель Страница 8

Наступила моя очередь возглавлять колонну, надевать американские сапоги, рисковать жизнью и конечностями. Уловив напряженными нервами первый признак опасности, я нагнулся и разгладил густую траву. Там что-то есть… что-то металлическое? Позади меня остановились Порта и Легионер. Сильное искушение повернуться и побежать. К сожалению, невозможно. Я медленно опустился и приложил ухо к земле. Легкое тиканье, или это просто мое трусливое воображение? Магнитная это мина или же замедленного действия? Вся моя одежда пропиталась потом, зубы нервозно клацают, колени пляшут джигу. Да, это мина. Пока что лежащая спокойно, но от этого не менее опасная. Кобра не вызывает такого страха. Кончиками пальцев нащупываю невидимую антенну, округлый свод, тонкую стеклянную панель. Классическая противотанковая мина.

Вот оно. Возьми себя в руки, подави страх, если хочешь остаться в живых. Вспомни все, чему тебя учили… Два пальца под свод, два поворота влево… только медленно, медленно… Разобьешь стекло, и тебе конец, Свен, мой мальчик! Слава Богу, спрятанного провода нет, она не соединена с другими минами. Они хитрые, эти мерзавцы, ставящие мины-ловушки… Два поворота. Эта задача выполнена. Теперь — двумя миллиметрами выше, три поворота вправо… Не двигается! Эта дрянь не двигается! Что это, черт возьми, значит? Мина нового типа? О котором нам не говорили? Боже Всемогущий, дай мне отсюда уйти! Черт побери их трибуналы и обвинения в трусости! Я хочу жить. Война может окончиться до того, как мне вынесут приговор.

Разум велит мне повернуться и бежать. Тело спокойно, решительно остается на месте. Ничего, я пока что жив. Что делать дальше? Вытащить эту чертову штуку вместе со взрывателем? Почему бы нет — это всего-навсего равносильно самоубийству.

Все время, пока я сижу, ничего не делая, мина самодовольно лежит в земле. Глядит на меня. Насмехается. А потом приходит новая ужасающая мысль: что, если эта сволочь замедленного действия? Продолжая держать правой рукой свод, сую левую под корпус мины. Зубами выдираю пучки травы с обеих сторон. Почему, черт возьми, эту работу не учат выполнять обезьян? Они могут пользоваться не только руками, но и ногами. И, возможно, лучше справятся: им не нужно все время подавлять страх. Почему никто не подумал об этом раньше? Используют ведь для войны голубей, собак, лошадей, свиней; почему же обезьян — нет? (Свиней мы использовали в Польше. Гнали их по минным полям, чтобы расчистить себе путь. Беда в том, что свиньи стали на вес золота, и в конце концов решили, что люди представляют собой меньшую ценность.)

Я мучительно медленно вытащил мину. Она была тяжелее, чем я предполагал, но, наконец, оказалась на поверхности во всем своем ужасе. Громадная, отвратительная штука. Я испытывал сильное желание отправить ее сильным пинком в воздух, но это удовольствие требовалось отложить до того времени, пока не будет извлечен взрыватель.

Я позвал к себе других. Подошли Порта с Легионером. Порта, хоть специального образования не имел, был гениальным механиком; едва взглянув на мину, он бросил на меня презрительный взгляд.

— Проклятый болван! Ты вертел эту чертову штуку не в ту чертову сторону! Здесь левая резьба, даже ты мог бы это увидеть. — Повернулся и помахал Малышу. — Принеси разводной ключ!

Малыш принес. Порта посидел, разглядывая мину.

— Ладно, закручивай снова.

Я кротко повиновался. Легионер вытер потные ладони о зад брюк. Порта взял ключ.

— Так, ребята! Быть тише воды, ниже травы!

Он склонился над миной и принялся за дело, небрежно мурлыча под нос:

Что же ждет нас, моя милая?

Будем в радости иль в скорби?

Чем все кончится, любимая?

Придет счастье или горе?

Мы с Легионером сидели и наблюдали за ним, не смея дохнуть. Порта беззаботно поднял мину двумя руками.

— Вот и все! — Улыбнулся нам. — Безобидна, как невылупившийся цыпленок.

Он с важным видом пошел к остальным, держа мину под мышкой, как мяч для регби. Потом вдруг бросил ее Грегору.

— Держи! У тебя полно сил! Я не могу управляться с этой штукой!

Грегор с пронзительным криком ужаса бросился на землю. Порта стоял над ним, приподняв брови.

— В чем дело, мальчуган? Тебя что-то пугает?

— Тупая скотина! — Грегор ударил пинком Порту по ноге. — Проклятый тупой ублюдок!

— Кончай ты, — устало сказал Старик. — Мне сейчас не до шуток. Мы ведь потеряли уже шестерых на разминировании.

— У меня сердце кровью обливается, — ответил Порта. И обратился ко мне: — Давай, Свен, разувайся. Моя очередь быть героем.

Он натянул сапоги и направился в голову колонны, но едва прошел несколько метров, остановился, нагнулся, внимательно посмотрел под ноги и поманил рукой к себе меня и Легионера, следовавших за ним. Мы посмотрели друг на друга. Понятно было, что случилось: Порта обнаружил соединенную с реле мину, и на помощь требовался второй человек. Кто из нас пойдет? Я на секунду заколебался, Легионер пожал плечами и пошел к Порте. Следующая очередь будет моя, и я тут же пожалел, что не пошел и не покончил с этим.

Порта с Легионером поползли вдоль провода. В прошлом они могли бы перерезать эту чертову штуку, и дело с концом, но противник с тех пор поумнел. Теперь такие провода покрывали поверх изоляции тонким слоем меди. Коснись провода чем-то металлическим, — по этому слою пройдет ток и взорвет мину. Мы не сразу разобрались в этой уловке. Противник не оставлял нам инструкций по эксплуатации, и мы потеряли нескольких человек, пока не поняли секрета.

Этот подарочек висел на дереве и был соединен с тремя крупнокалиберными снарядами. Порта обернулся и раздраженно крикнул:

— Черт возьми, иди сюда! Это не церковный пикник!

С замиранием сердца я понял, что должен идти туда с необходимыми инструментами и вынимать треклятый детонатор. Задача нелегкая. Выполняя ее, погибло немало хороших людей; кроме того, всегда существовала дополнительная опасность, что противник мог приготовить нам какой-то новый сюрприз.

Влезший на середину дерева Порта держал четыре шедших от мины провода. Я осторожно подошел, сжимая инструменты. Мина была противотанковой. Взрыватель был не больше сигаретной пачки, но мне он казался невероятно большим. На одном из снарядов какой-то шутник написал послание: «Отправляйтесь в ад, проклятые фрицы». Подписано оно было только именем: Исаак. Точка зрения этого неизвестного Исаака была понятна. Никто с таким именем не имел причин любить нас.

Каким-то чудом удача не изменила нам. Мы обезвредили мину со всеми ее снарядами-ловушками и позволили себе несколько минут отдыха на краю могилы. Сели тесным полукругом и выкурили по сигарете, что в подобных обстоятельствах строго запрещалось.

— Вот что я вам скажу, — внезапно заговорил Порта. — Если старина Адольф поработал бы с полчаса на минном поле, то не был бы так чертовски самоуверен… И не так стремился бы продолжать эту чертову войну!