Вермахт и оккупация - Норберт Мюллер Страница 54

Из вышеупомянутого распоряжения Верховного главнокомандования вермахта от 24 апреля 1942 г. следует, что принудительный набор рабочей силы в оккупированных советских районах, находившихся в ведении военной администрации, с самого начала осуществлялся при непосредственном участии органов штаба экономического руководства «Восток» (для чего при военно- экономических инспекциях и управлениях тыловых армейских и войсковых районов были созданы специальные «группы труда»).

Уже в начале декабря 1941 г. штаб экономического руководства «Восток» во исполнение указаний, полученных на совещании, проводившемся Герингом 7 ноября, направил своим управлениям и службам инструкцию, предписывавшую рассматривать вопрос набора рабочей силы в качестве одной из основных задач. В распоряжении от 26 января 1942 г., направленном трем группам армий, штаб экономического руководства подчеркивал, что набор советской рабочей силы, предназначенной для ликвидации брешей в германской экономике, возникших в связи с призывом немецких рабочих в вермахт, приобретает решающее военное значение, поэтому «мероприятия по ее вербовке» должны выполняться всеми наличными силами и средствами. Для оказания помощи военно-экономическим органам и службам в конце года в оккупированные советские районы секретариатом по использованию рабочей силы имперского управления четырехлетнего планирования совместно с Верховным главнокомандованием вермахта и отделом военной экономики и техники были направлены специальные комиссии во главе с офицерами вермахта и представителями бюро труда. Эти органы, которые практически начали осуществление первых акций по принудительному набору рабочей силы, и организовали совместно с местными службами, начиная с весны 1942 г., массовый угон советских трудящихся в Германию из прифронтовой полосы сухопутных войск.

Вскоре, однако, выяснилось, что задания, установленные Заукелем, только этими наличными силами не могли быть выполнены, так как население всемерно противилось принудительному угону на работу в Германию. Поэтому главное командование сухопутных войск отдало 10 мая 1942 г. приказ о привлечении военных органов к проведению указанных мероприятий для ускорения процесса набора рабочей силы. В нем, в частности, указывалось, что этот набор не должен ограничиваться только городскими районами, в которых дислоцировались сами службы, а должен проводиться также и среди сельского населения, для чего наряду с военно-экономическими органами необходимо было привлечь полевые и районные комендатуры и т. д. Командующие войсками получили одновременно указание проверить тщательным образом потребное количество советской рабочей силы, необходимой для обеспечения собственных нужд армий и тыловых служб, и все, что можно было высвободить, немедленно передать для отправки в Германию.

Только вышеперечисленные мероприятия германских военных руководящих органов опровергают утверждение, например, Даллина, о том, что вермахт якобы не имел непосредственного отношения к программе насильственного набора рабочей силы и не нес за это ответственности. На практике военные органы даже брали на себя широкие функции заукелевских служб в прифронтовой полосе. Они возлагали на подчиненные подразделения и службы высокие нормы набора рабочих и стремились обеспечить всеми средствами их выполнение. Наряду с этим они осуществляли «контрразведывательную проверку» рабочей силы. В качестве примера можно привести приказ начальника тыла 2-й армии генерал-лейтенанта Агрикола подчиненным ему полевым и районным комендатурам о наборе и отправке на принудительные работы в Германию 36 тыс. жителей Курской области [167].

Представители офицерского корпуса при этом не забывали и себя. Они, например, использовали требование о наборе домашней прислуги для обеспечения собственных нужд и ведения своего хозяйства с помощью дешевой рабочей силы.

Главными потребителями доставляемой в Германию рабочей силы являлись военные монополии. Для них принудительный труд «восточных рабочих», в особенности их содержание в нечеловеческих условиях и жестокая эксплуатация, означали колоссальные источники дополнительной прибыли при выполнении возраставших военных заказов. Поэтому их требования в отношении такой рабочей силы постоянно росли, причем они старались урвать друг у друга ее максимальные квоты.

В соответствии с этим росли и нормы набора рабочей силы оккупационными органами. Уже в начале сентября 1942 г. Заукель потребовал депортации еще одного миллиона рабочих из советских районов при оставлении в силе невыполненного наряда на домашнюю прислугу из числа «восточных работниц». Четырьмя неделями позже он информировал восточное министерство о необходимости срочной депортации в общей сложности двух миллионов иностранных рабочих, которые должны быть вывезены невзирая ни на что в основном из тех же районов.

Требования на принудительную рабочую силу возросли в особенности с принятием тотальной военной программы, с помощью которой господствующие круги Германии пытались ликвидировать последствия поражения на Волге. При очередном сокращении сроков выполнения заданий Заукель потребовал депортации миллиона советских гражданских рабочих только в период с марта до июня 1943 г. По согласованию со штабом экономического руководства «Восток» он установил с 15 марта ежедневную норму 5 тыс. человек, расписав ее по рейхскомиссариатам и войсковым тылам, однако уже через 14 дней удвоил норму.

В соответствии с этим распоряжением генеральный комиссариат Белоруссии и оперативный тыл группы армий «Центр» должны были осуществлять ежедневно набор по 1 тыс. человек, оперативный тыл группы армий «Юг» — 2 тыс. и рейхскомиссариат Украины — 6 тыс. человек. Определенные квоты были частично возложены и на армии. Еще в марте Заукель и его заместитель государственный советник Пойкерт, являвшийся одновременно уполномоченным штаба экономического руководства «Восток», предприняли поездку в оккупированные районы, где ими было проведено совещание с представителями главного экономического управления «Юг» и военно-промышленной инспекции Украины по вопросам выполнения этой программы депортации. В качестве основного метода ее осуществления были рекомендованы мобилизация отдельных возрастов населения и усиленное «прочесывание» всей оккупированной территории. Показательным для характеристики деятельности военно-экономических органов прифронтовой полосы является высказывание генерал-майора Нагеля о том, что только главным экономическим управлением «Юг» до марта 1943 г. в Германию было насильственно вывезено 700 тыс. человек.

Осуществление упомянутых выше мероприятий, которые рассматривались одновременно и как указания штаба экономического руководства «Восток», было начато немедленно. Уже в апреле 1943 г. соответствующие органы армий и тыловой военной администрации на южном участке фронта начали насильственную мобилизацию и вывоз в Германию населения 1924 и 1925 гг. рождения. Несколько позже подобная акция начала осуществляться в районах действия группы армий «Центр», только здесь под мобилизацию попали частично и жители 1923 г. рождения. Количество возрастов, подпадавших под насильственную мобилизацию на работу в течение лета 1943 г., постоянно росло. При этом военные органы начали осуществлять учет 17- и даже 15-летней молодежи. В июле 1943 г. командование группы армий «Центр» отдало приказание о мобилизации населения 1926 г. рождения. В начале сентября в издаваемом главным экономическим управлением «Юг» бюллетене «Виртшафтснахрихтен фюр ди прессе» была помещена заметка о мобилизации жителей 1926 и 1927 гг. рождения на принудительные работы в Германию. Из Прибалтийских советских республик к этому времени также начала проводиться массовая принудительная депортация рабочей силы.